— Давай над этим подумаем.
— Подумаем.
— Так чего бы ты подождал?
— Мне кажется, что они должны за машиной вернуться. Чтобы куда-то перегнать и избавиться от тела.
— А что с Жильбером?
— Вот от них я бы все и узнал. Давай вперед, вон на то место, перед «шеви». Если те подъедут, мы сможем перекрыть им дорогу, — я достал бумажный пакет и выудил из него «вальтер» с глушителем.
Рауль покосился на оружие, но не сказал ничего.
— И как действуем?
— В зависимости от того, сколько человек подъедет. Если двое, то один останется в своей машине, а второй пересядет в «шеви».
— Пол, эти ребята начали убивать, — Иан нагнулся вперед. — Все, вся твоя сраная философия уже не работает. Руки у нас развязаны. Ты еще не понял этого?
— Я уже понял. Но у нас машина со своими номерами, их могут увидеть свидетели.
— Раньше думать надо было, — он разозлился. — В задницу твою привычку вечно темнить. Я бы взял полицейский «фордор» и автоматы. И все было бы нормально. Но ты сам все придумал, а нам только знать дал.
Не могу сказать, что он неправ. Не могу. Иногда моя вечная конспирация выходит боком. Автоматы не обязательны, но полицейская машина, бляхи и повязки могли бы помочь. Но вслух я сказал другое:
— Рано светить «фордор», это наши главные колеса. Так справимся, если они подъедут. Давайте думать, как действовать.
— Я бы сдал назад на самом деле, — сказал Рауль. — И встал бы прямо напротив «шеви». Если появится машина, то пригнемся. Зато окажемся рядом, они и дернуться не успеют. И тогда неважно — сколько их. У тебя глушитель? Стреляй прямо через окна, они точно открыты будут.
— Номера сейчас поменяем, — сказал Иан и сразу выбрался из машины.
Точно скрутит у кого-то в переулке рядом. Ну и правильно. Я сразу не сообразил. Что-то у меня вообще в последнее время с догадливостью хуже стало. И действительно, Иан вскоре вернулся с двумя литыми алюминиевыми номерами.
— Дети, всегда носите с собой подходящий инструмент.
Это он про наборчик плоских ключей, который у него вечно в кармане. Еще через несколько минут он поменял наши номера. Плохо, что прямо здесь, но вроде бы никто не наблюдает.
— Снять потом не забудь, — сказал Рауль.
Машина, которую мы ждали, подъехала часа через два. Мы уже привычно на свет фар нырнули вниз, я к тому времени перебрался на заднее сидение. Зеленоватый туристический седан «плимут» неторопливо подкатил и остановился как раз между нами и серым «шеви». Щелкнул замок двери, судя по звуку, пассажирской, человек вышел, я даже услышал, как звякнули ключи у него в руках.
«Вальтер» был уже в руке, я просто толкнул дверцу «ситроена», резко поднимаясь и вскидывая оружие, и одновременно с этим подскочили Рауль и Иан, оружие наизготовку.
Открытое окно, за которым виделось удивленное лицо водителя, оказалось прямо передо мной.
— Полиция, стоять, руки вверх! — скомандовал Рауль.
Вышедший человек послушался сразу, как мы и рассчитывали. Они просто так остановились, мотор проверить, про труп в «шевроле» они не знают, так что нет смысла сопротивляться, их все равно отпустят. Иан с Раулем подбежали к стоявшему, заломили ему руки назад. Водитель по-прежнему не шевелился, и тогда я просто выстрелил ему в лоб. Он даже не дернулся, а просто мягко осел набок. Хлопок получился совсем негромким.
Мои компаньоны потащили пленного в «ситроен», а я обежал «плимут», дернул дверь, схватил убитого за шиворот и выволок его на улицу, затащив между машиной Жильбера и каким-то «адлером». Быстро обшарил, выудив из кармана убитого бумажник и обнаружив под курткой кобуру с пистолетом, таким же «вальтером», как тот, из которого я его застрелил. Бумажник сунул в карман, потом посмотрю. Поднял с асфальта ключи, которые пленный выронил. Попробовал — они, замок «шевроле» отпирается. И уже затем заскочил за руль «плимута». Мотор работал, так что я просто включил скорость и поехал, а «ситроен» Рауля тут же пристроился следом.
По дороге, на какой-то тихой улице мы тормознули у телефонной кабинки, и я оттуда позвонил в полицию, сообщив, что на улице Буше в сером «шевроле», стоящем на левой стороне улицы, лежит труп. И повесил трубку. Пусть начинают разбираться. Про второй труп не сказал, сами найдут, он совсем близко.
Заглянул в «ситроен». Пленный был связан скотчем, руки за спину и ноги в щиколотках, рот заткнут тряпкой, которую тоже лентой примотали. Его втиснули между рядами сидений, под ноги Иану, который держал его на прицеле.
В гараже Иана никого не осталось давным-давно, механики разошлись по домам и видели неизвестно какой по счету сон. Так что никто не помешал нам заехать во двор, прикрыв ворота, и затащить пленного в мастерскую через заднюю дверь. Там его еще раз тщательно обыскали и обнаружили хитро упрятанный за поясом брюк тонкий, но острый как бритва нож с плоской ручкой. Затем его усадили на пол, спиной к стальной опоре, поддерживающей потолок, связали руки за ней, и лишь потом Иан разрезал ленту, удерживающую грязную тряпку, которую Рауль держал для того, чтобы фары от пыли протирать.
Первый вздох пленного в полной тишине прозвучал неожиданно громко. Я присмотрелся. Среднего роста, крепкий, чуть скуластое лицо, голубые глаза, светлые волосы, подстриженные high and tight, как я, кстати, постригся недавно, избавившись от опостылевшего светского стиля с бриолином, на левой брови шрам. За тридцать слегка, мой ровесник.
Выдерживая паузу, достал бумажник убитого. Там карточка резидента Большого Каира на имя Ханса Лаубе, адрес в австрийском секторе. Близко. Скорей всего, мы не ошиблись.
— Что у второго? — спросил я.
Иан протянул мне его документы и еще один «вальтер». Правда, ствол без резьбы под глушитель. Я отложил пистолет на верстак. Рядом положил глушеный, для нагнетания страху.
— Альберт Мюллер… тоже австрийский сектор, — прочитал я данные с карточки резидента. — И тоже австрийский сектор выдал. Могут быть даже подлинными, по-своему. Ладно, побеседуем.
Затем я вышел во двор и тщательно обшарил «плимут», выудив оттуда, к некоторому своему удивлению, пистолет-пулемет «томпсон» с запасным диском на пятьдесят патронов. Осмотрел затвор, понюхал — чистый, если и стреляли из него, то не сейчас.
Я потряс у пленного перед лицом ключами Жильбера, спросил:
— Где ты это взял?
— Не знаю, подобрал на дороге.
Я присел напротив, посмотрел ему в глаза. Затем, после паузы, произнес:
— Пока еще мы можем договориться. Пока мы не начали тебя пытать. Нам все равно — сколько это продлится. Но после того, как мы начнем делать тебе больно, у тебя выбор сузится до двух опций: ты или умрешь быстро, от пули в голову, или будешь умирать очень, очень долго. А пока у тебя есть возможность остаться в живых. Даю тебе, — я посмотрел на часы, — две минуты. Эти две минуты ты думаешь, затем говоришь, что решил. — Я поднялся на ноги и, словно вспомнив, добавил: — Забыл сказать, что потом мы сдадим тебя сицилийцам. И скажем, что ты тот человек, который убил их людей в кафе. Дальше воспользуйся воображением.
