– Давай, сперва попробуй сам.
Леонид достал щепотку и проглотил.
– Давай-ка еще пару раз съешь свое чудо-снадобье.
Парень сделал как велено.
– Теперь кидай мне, – мужчина снял противогаз.
Леонид бросил пакет, который был ловко пойман одной рукой.
– Ну и дрянь, – скривился бывший военный, пережевывая смесь, – сколько этой гадости нужно принимать в сутки?
– Той дозы, которую ты проглотил, тебе хватит дня на три. И думаю, что если съешь за два месяца весь пакет, то сможешь восстановить выпадение волос и другие симптомы лучевой.
– А может, ты меня сейчас за нос водишь, – Валера направил на парня пистолет, – может, ты мне сейчас дал собственное засушенное дерьмо? Откуда мне знать?
– Я ведь пришел, как и обещал, – возразил Дрожжин, понимая, что для параноика это слабый довод.
– Знаешь… Если бы ты не сдержал слово, я посетил бы твой двухэтажный особнячок и отстрелил бы тебе башку. Мальчонку твоего, правда, жаль. Но не волнуйся, я бы его не бросил.
– Так все-таки… – потрясенно сказал опешивший Лёня. – Ты выследил меня?!
– Разумеется, – усмехнулся отставной почти майор. – Неужели полагал, что я тебя просто так отпустил? Это сын твой?
Дрожжин замялся, не зная, как будет ответить лучше. Но врать получалось бесполезно.
– Приемный. Его мать убили в первый день… И я не смог оставить ребенка…
– Хм, интересно девки пляшут! Каждый сейчас за свою шкуру, а ты: «не смог оставить»… Но действительно, слово держишь. Лови пушку, – Валера вдруг кинул «Глок» и тот шмякнулся возле левой ноги Леонида.
Парень поднял пистолет и заткнул его за пояс.
– И вот еще, – рыжеволосый достал из подсумка матерчатый мешочек и бросил его вправо.
– Что это?
– Патроны.
– Так он не заряжен?
– Разумеется, – усмехнулся Валера, доставая откуда-то из-за спины «Макаров», – если бы ты попытался в меня выстрелить, я бы тебя убил. Но ты просто долбаный идиот. Вообще не представляю, как ты смог выжить, да еще с ребенком? Вот уж точно говорят: дуракам счастье!
Парень вдруг покраснел, и, наверное, впервые за два года на самом деле осознал как ему сказочно везет.
– Моя фамилия Кислов, – сказал рыжеволосый. – Рад знакомству. Ты хоть и дурак, но все-таки правильный дурак. И у меня к тебе предложение. Пойдем к тебе, обсудим.
* * *
Дрожжин выглянул из-за угла. На другой стороне дороги стояли три сгоревшие машины скорой помощи.
«На территории Пятой городской больницы старое допотопное бомбоубежище, – звучал в ушах Леонида голос капитана в отставке. – Найдешь его, ничего сложного…»
Конечно, Дрожжин знал, где находится Пятая городская больница. Когда ему было двенадцать, он там даже лечился от фурункулеза. Парень пересек дорогу, боязливо осматриваясь по сторонам, будто из доядерного прошлого мог вывернуть автомобиль и на бешеной скорости сбить неосторожного пешехода.
«…там обитают человек четыреста. Это все, что осталось от населения города. Еще год назад их было несколько тысяч. Выжившие – все до единого конченые мрази, поселились в корпусах больницы… Питаются трусливые твари исключительно друг другом, они ничего не выращивают, ничего не производят, просто сжирают своих покойников, а мрут часто…»
Леонид миновал сломанный шлагбаум и остановился возле микроавтобуса с разбитыми стеклами и вывороченными дверцами. Сердце бешено колотилось. Но отступать было уже поздно.
Маленький Саша и Кислов находились в четырех кварталах отсюда. Ребенка пришлось взять с собой, поскольку никто не знал, сколько продлится операция. А оставлять малыша одного, даже с запасом копченого мяса и воды на неделю, было слишком опасно.
«…заправляет в этом гадюшнике банда, примерно, человек двадцать, во главе с ублюдком по кличке Рамзес. Вот они-то заняли бомбоубежище. Ну, главарь сотоварищи периодически могут кого-нибудь зарезать себе на обед, это у них такая привилегия, остальные жрут только подохших…»
Вытерев холодный пот со лба засаленным рукавом рубашки, Леонид направился в сторону двухэтажного кирпичного здания. До катастрофы в нем дежурили врачи и медсестры, работающие на скорой помощи, а сейчас, если верить Кислову, здесь жили бандиты.
«…эти скоты обречены на вымирание. Через пару лет от них ничего не останется, у них не рождаются дети, а если кто и родится, то сразу же попадает под нож. Но благодаря твоему снадобью появился шанс на возрождение. Мы отберем из этих выродков тех, в ком осталось хоть что-то человеческое, и попробуем построить с их помощью будущее…»
Перед входной дверью была аккуратно сложена пирамидка из человеческих черепов, на которую парень уставился вытаращенными от ужаса глазами. Внезапно дверь распахнулась, и из черного прохода появился верзила, одетый в грязную робу. Глаза его горели безумием. Уродливая небритая рожа, покрытая струпьями, вызывала позывы к рвоте. На голове виднелись большие гниющие проплешины. В одной из ручищ он сжимал огромный топор.
– Кто такой? – злобно прорычал он.
– Мне нужен Рамзес, – сказал Лёня, удивившись собственному спокойствию. – Я хочу примкнуть к вам.
– Ага, щас, – верзила обнажил гнилые пеньки зубов и двинулся на парня.
– Я изобрел лекарство от радиации, – поспешно заговорил Дрожжин, вытащив из кармана пакетик со смесью, – посмотри на меня, на мое лицо. Кожа чистая. И ты через месяц станешь таким же.
Громила остановился, в глазах появилось нечто похожее на попытку осмыслить услышанное.
– Позови Рамзеса, – настаивал Леонид. – Мне надоело жить одному, я хочу быть с вами. Я вылечу вас всех.
– Ага, щас… не вздумай куда уйти… а то… – верзила угрожающе взмахнул топором и исчез в дверном проеме.
«…для тебя главное проникнуть в их логово. Я бы сам это сделал, но эти недоноски уже устраивали на меня облаву, и я убил брата Рамзеса. Главарь видел мое лицо и, я уверен, запомнил. У них нет запасов еды, но все еще имеются приличные резервы спирта, поэтому ублюдки почти каждый вечер упиваются в зюзю. Это дает шанс вырезать всю банду. Но проблема в том, что на ночь они запираются, а в здании на всех окнах стоят решетки, так просто туда не пройти. Ты должен оказаться среди них и отпереть одну из дверей. Пистолет тебе не даю, все равно заберут. Надеюсь, у них хватит ума не убить тебя сразу. Но если что, о твоем сыне я позабочусь».
Хотя Дрожжин согласился на предложение Кислова почти сразу, но все-таки не разделял в полной мере идею об уничтожении бандитов. Разве не легче было уйти на северную окраину Таганрога, ведь сейчас это было равносильно переезду в другую страну… Но что-то мешало признаться, что им руководит элементарный страх. Особенно трудно было сказать это Валере.
