Да и о чем было говорить? Сидят все, смотрят друг на друга, как потерянные. Оно и понятно: привыкли, что все решения принимает Совет. Старые, мудрые, а теперь большинства нет в живых, а остальные – кто в застенках, кто переметнулся на сторону победителей. И получалось, что сильных в тактике у нас хоть пруд пруди, а стратегия – ушла гулять.
– Низшие мне все равно не подчиняются, – наконец нарушил молчание Хансер. – Потому спрошу у вас, Вильгельм и Рудовой: что дальше делать намерены?
– Мстить, – хмуро ответил лучник. – Я и мои стрелки бордовым не подчинимся! Лучше смерть!
– Кому мстить? И как? Низших вырезать?
– А хоть бы и так, – проворчал Ричард. – Это война.
– Дурь это, а не война.
– Следи за языком, убийца, – тут же вскинулся Эдмунд.
– Хансер прав, – вмешался Рудовой. – И не надо оскорблять его.
– Брось, – успокоил его мой друг. – Слово «убийца» меня оскорбляет ничуть не больше, чем «прерывающий нить». Вещи надо называть своими именами. Но я рад, что ты видишь ненужность этой мести. Низшие в чем виноваты? Они выполняли приказ.
– Приказом проще всего прикрыться, – встрепенулся Руи.
– Высшим? Согласен, и ты пример того, что этого можно и не делать. Низшим… подумай сам: есть ли у них выбор? По сути, то, чем вы все тут занимаетесь, это и не месть даже. Если уж мстить, то тем, кто все задумал.
– Не так давно ты думал подругому, – тихо произнесла Тайви. – Помнишь дарклинга в Бремене?
– Не так давно я сам был другим.
– Ты уразумей другое, – вновь заговорил Рудовой. – Сил у нас нет. Сколько нас? Десяток? Младшее поколение. А против нас сколько? Каждый домен сотни четыре высших выставит. А еще Воинство Небесное. Даже если оно осторонь останется, чуть меньше двух сотен на каждого из нас. А низшие? Нет, Хансер, не то ты речешь, не то советуешь.
– Я еще ничего не советую. Я хочу определиться.
– Хватит петли накидывать, точно заяц. Говори прямо, чего хочешь, – сказал Вильгельм.
– А у меня цель одна: вернуть наш алтарь. Не скажу, что мне безразлично, поддержите вы ее или нет. Но и зацикливаться на вас не буду.
– Не пыли, Хансер, – вмешался Бьярни. – Лично я сказал, что буду с тобой, и буду, разорви меня Фенрир[9]. А им еще осознать все надо.
– Вот и пусть осознают. Только пусть прикинут такую возможность: сейчас их кормит и снабжает стрелами эта избушка. Да, именно так, а не какието мифические старые склады. А почему? В этом мире ничего не бывает просто так. Если алтарь – сердце домена, то это место… – Хансер замялся, подбирая слово.
– Душа, – тихо подсказал Иллюминат.
– Да, душа, – согласился мой друг.
А теперь скажите мне, благородные сеньоры, не я ли первый пришел к этим выводам? Но, как водится, слава досталась другому. Ну это так, лирическое отступление, крик обиженной (в лучших побуждениях. – Вставка Тайви) души. А Хансер продолжал:
– Вы сохранили дух домена, потому вам помогают. Но если вы выродитесь в обычных разбойников – и не надо так зыркать, Эдмунд, именно так называется то, что вы предлагаете, – то будет ли она помогать вам? Я не знаю. Хотите проверить – ваше дело. Только если я прав, лишившись поддержки, вы проживете не больше месяца. У вас воинов чуть менее восьми тысяч, да спасенные женщины с детьми с хуторов, семьи низших воинов. Охотой думаешь их прокормить? А стрел хватит? А дичи? Нет, дичи, может быть, и хватит. А умения не попасться и при этом не упустить добычу? Подумай, Харрол, крепко подумай. И ты, Рудовой, тоже, иногда это полезно.
– Хватит, – зло прервал его Вильгельм. – Как ты это думаешь провернуть?
– И верно – как? – поддержал его друид.
– Нет шансов, – заметил Ричард. – С нашими силами мы можем только убивать их, пока рано или поздно не убьют нас.
– И что ты предлагаешь? – спросил я. – Приползти на брюхе к бордовым, виляя хвостиком? Вдруг не побьют, а косточку бросят.
– Ты кого псом назвал?! – Эдмунд схватился за меч. – Моего брата?!
– Спокойно, – рыкнул Вильгельм. – Хватит!
Его младший сын затих, но продолжал чтото ворчать. Не скажу, что у меня была какаято идея, просто захотелось поддержать Хансера. Он ведь, по сути, в тот миг один не искал оправдания своим ошибкам, которых у каждого из нас было немало, а пытался придумать выход.
– А может, друид научит нас своим фокусам с лесом. Я помню, что иногда Орсо вытворял. Кстати, а почему он не с вами?
– Долгая история, – отмахнулся Хансер.
– И ЛинКеТор был бы не лишним среди нас, – добавил Рудовой.
– Они оба мертвы, – отрезал Хан. – Лина прикончили лазурные, а Орсо погиб позже, когда за нами охотились на Земле.
– Светлая им память. – Вильгельм склонил голову. – Настоящие люди были, не шавки. Потому их и убрали.
– И все же, друид, – гнул свою линию Эдмунд. – С твоими знаниями мы бы продержались гораздо дольше.
– Разве суть в том, сколько мы продержимся, сколько врагов убьем? – с горечью спросил Хансер. – Как вы не поймете: убийство – это не цель, а средство, причем самое крайнее. А жить надо не просто так, а для чегото, и уж точно не для убийств.
– И это говоришь ты? – язвительно усмехнулся Ричард.
– Да, именно я! Потому что знаю смерть лицом к лицу, сколько себя помню! Потому что перебил народу столько, что этих грехов хватит полдомена в ад утащить!
– Нет, погоди, брат, не лезь к Хансеру. Пусть друид ответит. Он вроде бы в союзники набивался – пусть теперь докажет свою полезность.
– Я не инструктор, – тихо произнес Иллюминат. – Я не даю советов, не учу кого попало всему, что знаю, без крайней необходимости.
– А что же ты делаешь?
– Я задаю вопросы.
– Хорошая шутка. – Эдмунд зло расхохотался. – Это и я могу!
– Не надо, Эд, – попробовал успокоить младшего старший.
– Подожди, Рич, не лезь. Я понять хочу – на кой черт нам сдался этот?! Может, он шпион?
Я просто расхохотался от такого предположения. Право слово, Иллюминат мог быть кем угодно, только не шпионом. Склад ума не тот, вы уж мне поверьте, благородные сеньоры.
– Угомонись, сын! – повысил голос Вильгельм. – На кой черт друидам шпионить за нами? Что мы сейчас за сила?!
– Вопроситель, – проворчал Эдмунд себе под нос. А я вдруг ужаснулся. Это до чего надо было довести высших, чтобы несущий спокойствие вел себя вот так!
– Да, я задаю вопросы. – Друид был сама сдержанность. – Правильно поставленный вопрос лучше ста ответов.
– Почему? – спросил Рудовой.
– Потому что ответ найденный – это ответ прочувствованный, понятый и, следовательно, сделавший тебя мудрее. А полученный – это чужая мудрость. Она редко впрок бывает.
