– А что вы скажете, если я предложу вам доставить нашу команду к Базе-центральной? – огорошил я пограничника. – Только долго не думайте.
– Я скажу, что это невозможно, товарищ капитан! – по-уставному рявкнул лейтенант, но глаза его заинтересованно блеснули. – Еще никому за всю историю Пограничной службы не удалось достичь базы на наземном транспортном средстве.
– Хотите стать первым?
– Так точно!
Эх, молодость. Не била тебя жизнь, вот на подвиги и тянет. На вид совсем молодой еще, чуть больше двадцати, а может, и Сашкин ровесник. Этот сунется в пасть льву не задумываясь. Ну и ладно, как говорил один мой знакомый.
– В таком случае, давайте позывной вашего командира. Будем договариваться.
Система Риггос-2, планета Ахерон, Мутагенка
12 марта 2535 года, вечер
Послеобеденное время потратили на испытание свежеприбывшего «бардака» с установленным «мозговертом» и полной загрузкой в виде штатного экипажа и нештатной пятерки охотничков в экипировке. Надо сказать, после часовых разъездов по предполью аномалии я резко изменил свои взгляды относительно удобства десантной техники Федерации. Если раньше мне казалось, что в том же десантном модуле при абордаже впятером тесно, то теперь я понял, что такое «тесно» на самом деле. И не просто тесно, а очень тесно. Боевое отделение у «бардака», что бы там ни втирал майор Волчара насчет модификации, оказалось крошечным – нам пятерым, причем не самым крупным в мире мужикам, в компании ящика «мозговерта» сидеть пришлось коленка к коленке, и мы постоянно задевали друг друга элементами экипировки, а то и просто стволами автоматов. А уж если попадалась достаточно крупная неровность, с которой не справлялась подвеска, то наша компания начинала напоминать популярный в разных офисах сувенирчик – несколько стальных шариков, подвешенных на ниточках и упирающихся друг в друга. Отводишь крайний шарик, отпускаешь – и он при ударе передает импульс через несколько средних на последний в ряду, и тот отскакивает. По его возвращении процесс происходит в обратном порядке, и так с затухающей амплитудой несколько раз. Офигительное удовольствие, короче. А уж как капитан Юциус проторчал здесь битых два часа, пока запитал «мозговерт» от генератора, а тот в свою очередь от бортовой сети, – выше моего понимания. Когда ходовые испытания закончились (весьма успешно) и мы с нескрываемым удовольствием выбрались из плена стальной коробки, я высказал Волчаре все, что на душе накопилось:
– Майор, ты извращенец!
– Обоснуй, туда-сюда, – хмыкнул обвиняемый. – По-всякому меня называли, но чтобы извращенцем!
– Если ты три года умудрился прослужить в Пограничной службе, то ты просто мазохист! – обвиняюще ткнул я в его сторону пальцем. – Это по отношению к себе. А по отношению к подчиненным ты самый натуральный садюга! Блин, у меня шея затекла. И позвоночник чуть в трусы не осыпался. Как ты представляешь себе провести несколько часов в этой душегубке?!
– Есть вариант без толкотни, – невозмутимо отозвался тот. – Сказать?
– Не надо, – отмахнулся я. – На броне не поеду. И следом не побегу, не уговаривай. Но я знаю, что делать. Лейтенант Торопов!
– Я! – выскочил из-за «бардака» пограничник.
– Вы маршрут знаете?
– Никак нет!
– В таком случае до базы я буду штурманом. Поеду рядом с водилой.
– Обломишься, – хмыкнул Волчара. – Кто с пулеметами управляться будет?
– Справлюсь как-нибудь, – огрызнулся я. – Разберусь по ходу дела. Лейтенант, есть возражения?
– А я как же? – растерялся тот.
По лицу его было видно, что оставаться в лагере с учеными он категорически не согласен.
– В боевом отделении поедешь. Будешь перенимать опыт у товарищей офицеров и охотников. Наверняка всю дорогу байки травить будут. Есть тут у некоторых склонность к словоблудию.
Сашка заржал в голос, Юциус улыбнулся, а вот Михалыч надулся – понял, в чей огород камешек. На Волчару же мой выпад не произвел ни малейшего впечатления:
– Давай-давай, штурман. Пропустишь много интересного. Второй раз рассказывать буду только за отдельную плату.
На том и разошлись. Вскоре рядом с «бардаком» кроме расстроенного лейтенанта остались лишь мы с Юциусом. Остальные переместились к палаткам, тем более что приближалось время ужина. Я тоже было собрался присоединиться к коллегам, но ученый меня задержал:
– Капитан, позвольте полюбопытствовать, а внутрь базы вы как планируете проникнуть?
Ну что за человек, спросит так спросит! Хотя я этот момент совершенно из вида упустил. Позор на мою седую голову.
– Думаете, ломом не получится?
– Однозначно, – улыбнулся научник. – И кузькина мать не поможет.
– Ну если навскидку, то как минимум пара вариантов, – прищурился я. – У меня есть «симплекс»-спрей и еще взрывчатка в пластичном виде. Плюс надеюсь подключиться к охранной системе через КПК. Пара специализированных программ тоже найдется.
Как показывал опыт, сын ошибок трудных, указанного набора обычно хватало даже для проникновения в космические корабли, а там обшивка попрочнее будет, чем пенобетон, пускай и армированный, наземного комплекса.
– Достаточно серьезная заявка на успех, – кивнул капитан. – Но я, с вашего позволения, еще плазменный резак прихвачу.
– Из старых запасов?
– Почему? – удивился Юциус. – Сами производим, репликаторы позволяют. Если судить по устройству Океанариума и некоторых других довоенных построек, стальных переборок внутри хватает. В случае чего сможем резаком не только вскрывать двери, но и заваривать.
– Хорошо, – согласился я. – А у вас еще много оборудования с собой будет?
– Не очень, – отмахнулся ученый. – Стандартный кофр, примерно как «мозговерт» размером. Я его прямо сверху и поставлю, чтобы никому не мешал. Вы не возражаете?
Я помотал головой, пребывая в офигении от хозяйственности нашего технического специалиста. С другой стороны, запас карман не тянет. Я, например, местное оружие оставлю в лагере, в «бобике» в специальном рундуке запру. С собой возьму снаряжение десантное, буду главной ударной силой в случае чего. Интуиция мне подсказывала, что предстоящая прогулка легкой не будет. Проводив взглядом капитана, я помотал головой, сбрасывая наваждение. Со стороны я в такие моменты становился похож на мерина Ваську, жившего в деревне у деда. Тот тоже отличался склонностью к философствованию, особенно в оглоблях, за что и огребал периодически от Виталия Кузьмича вожжами. В ответ тот недоуменно ржал, типа за что? На что дед степенно отвечал: «Думать вредно! Вот так задумаешься, глядь, а уже поздно – обосрался!» Вот как бы и мне не того самого… не задуматься…
