– Начинайте работу, – просипел Киндред, обращаясь к своим помощникам. Его голос был едва слышен. – Оттащить локомотив с дороги. Состав будет толкать паровоз, прицепленный позади. Оставить здесь еще сотню человек, и пусть они начинают возводить земляной форт, как обычно.
Отойдя в сторону от железной дороги, он посмотрел в хвост состава. Теперь осталось только четыре паровоза. Первое повреждение линии было примерно за сто миль отсюда, и тогда поезд сошел с рельсов. Им пришлось потратить пять дней, чтобы добраться до этого места, а мост на западе еще в сорока милях отсюда. Причины остановок были разные. Это мог быть незакрепленный башмак, или вынутый штырь, которым соединяют рельсы, или даже отсутствие целого рельса, спрятанного в высокой траве.
Ему пришлось оставить для охраны полотна почти пять тысяч человек, в основном перепуганных римлян. В каждом отряде было сто человек, двадцать из них – проверенные суздальские ветераны. И все же их было слишком мало, только пятьдесят человек на милю, так что каждую ночь что-нибудь происходило. Например, постоянно перерезалась телеграфная линия, тянувшаяся из Рима.
Тим был поражен до глубины души. Триста, ну максимум четыреста человек были полновластными хозяевами на железной дороге, действуя эффективнее, чем вдесятеро превосходящие их силы противника.
Направив свой бинокль на запад, он разглядел едва различимое пятнышко – поезд, взорванный в тридцати милях от моста на этой стороне Кеннебека. Именно тогда началось уничтожение железной дороги.
Может быть, к концу дня они доберутся до него, и ему удастся заняться восстановлением полотна. Для Эндрю эта операция была всего лишь отвлекающим маневром, но Тим воспринимал это иначе. Партизанская война доводила его до белого каления, и он с нетерпением ждал того момента, когда те, кто ее затеял, будут схвачены и повешены на ближайшем телеграфном столбе.
– Прошу прощения, сэр.
Киндред очнулся от своих размышлений и заметил капрала, замершего по стойке «смирно».
– Мне продолжать так стоять?
– Возвращайся в вагон, парень. Можешь снять этот мундир и освободить на время руку.
Наблюдая за тем, как солдат ростом в шесть с половиной футов залезает обратно в изрешеченный пулями вагон, Киндред не смог удержаться от смеха. Это идея принадлежала ему самому. Найти солдата такого же роста, как Эндрю, оказалось не так просто. Бедному Суздальцу приходилось тяжко. Его левая рука была спрятана внутри офицерского мундира, и он целыми днями ожидал партизанского налета, чтобы вылезти наружу, где его все могли увидеть и застрелить.
Киндред бросил последний взгляд на вершину холма. Им овладел сильный кашель, заставивший его согнуться пополам. Легким не хватало воздуха. «Проклятая астма, она еще сведет меня в могилу», – подумал Тим. С его головы свалилась шляпа, и, подняв ее, он заметил в тулье дырку от пули.
Тим снова надел шляпу и улыбнулся.
Может, ему еще повезет. Один меткий выстрел – и астмы как не бывало.
Джубади холодно посмотрел на Музту, кар-карта тугар, который только что вошел в его юрту.
– Я думал, ты на римской границе, – мрачно произнес он, явно не собираясь следовать обычным правилам гостеприимства. – Как видишь, я здесь, – улыбнулся в ответ Музта, – и все еще под защитой твоей клятвы на крови, если помнишь.
– Можешь не напоминать мне мои слова и клятвы, тугарин, – взорвался Джубади, – это я должен напомнить тебе твои!
Музта негромко рассмеялся, подошел к балдахину, под которым восседал Джубади, и пристроился рядом с мерком.
– Ну так напомни, – предложил он.
– Ты должен был с одним уменом укрыться в холмах на берегу Внутреннего моря и там ждать приказа Хулагара, чтобы в нужный момент напасть на Рим. И вместо этого ты здесь! Хулагар не нашел ни тебя, ни твоих воинов. – Джубади вскочил на ноги. – Он не нашел никого!
Музта кивнул и потянулся к блюду с мясом.
– Это правда, – согласился он, отправляя в рот жирный кусок.
– Ты понимаешь, что теперь армия янки вошла в Рим? Их там ничто не задержит, все мои силы брошены на Русь.
– А ты обещал мне пушки, обещал тысячу ружей, обещал пищу, – возразил Музта. – Кто будет кормить мой народ, когда я с десятью тысячами воинов уйду в поход?
– Твоя пища ждала тебя в Риме – пища, которую ты должен был забрать, когда был там раньше.
Музта невесело рассмеялся:
– Ты еще не воевал с ними по-настоящему. А я воевал, и я их знаю. Раньше мы могли убивать скот сотнями тысяч каждый год, и никому из орды не грозила опасность. С тех пор цена еды возросла, кар-карт Джубади. Ты не сказал мне, что в Риме будет армия янки, ты заставил меня поверить, что они будут на Руси и ты будешь сражаться с ними, а я захвачу Рим после их поражения. Так что я задумался. Вот передо мной враг, который, должен признать, побил меня, когда я имел вшестеро больше воинов. И мне снова на него нападать?
Что же из этого вышло бы? Падут мои последние воины, а меркская орда захватит Русь и будет обжираться мясом, пока оно не полезет у них изо рта, в то время как тела тугар будут гнить непогребенными. К тому же тебе достанутся все секреты янки, все их мастерские, где они делают машины и оружие.
– Планы изменились, – спокойно ответил Джубади. – Янки действовали не так, как мы ожидали. Я думал, что мы возьмем Рим и наша армия отрежет им все пути, а ты сможешь захватить их земли на востоке.
Музта расхохотался так сильно, что у него потекли слезы из глаз.
– А какой бы в этом был смысл? Если бы мы захватили столицу, провинции не представляли бы для нас угрозы. Нет, Джубади, мне был ясен твой план, ты хотел погубить мой народ.
– Зачем же ты вернулся, если отказался сделать то, что я просил?
Музта примиряюще поднял вверх ладонь и улыбнулся:
– Потому что мы все еще нужны друг другу, Джубади. Мне нужно оружие янки, а тебе мои воины. Скажи мне, это правда, что ты потерял пол-умена в битве с бантагами?
Джубади молча кивнул в ответ.
– Ты в курсе, что через шестьдесят дней они будут на берегу Внутреннего моря?
– Да.
– Они пересекут море раньше тебя и повернут на север. Заставят тебя идти через перевалы в горах, где ты не сможешь передвигаться быстро. И что ты будешь делать?
– Тебя это не касается! Или ты их шпион?
– Тебе незачем скрывать от меня свои планы, все ц так ясно. Ты воспользуешься этими кораблями из железа и отгонишь бантагов на юг, убивая их из пушек, которые собираешься захватить у янки.
Джубади ничего не ответил. Его ястребиные глаза на отрывались от Музты, который наклонился к блюду с едой и взял еще один кусок мяса. – Если бантаги уничтожат тебя, они на этом не остановятся и начнут охоту за мной, – продолжил Тугарин. – Вот почему мы нужны друг другу. Теперь слушай внимательно, Джубади. Прежде чем я приведу к тебе на помощь своих воинов, мне нужны будут ружья и пушки, а также этот порошок, без которого они не стреляют. И еще я хочу получить право собрать дань с Карфагена, когда для этого придет время – Тогда я соглашусь напасть на Рим после того, как янки повернут на запад. Тот фокус, который ты хотел со мной провернуть, был неплох, но неужели ты и вправду думал, что я на это куплюсь?
