с ними полетит один несчастный человек?
Никогда не думал, что на этой роже может просиять такая улыбка.
— Ты правда решил полететь с нами, Олаф?
— В общем, да. Точно — решил. А вообще куда вы, кстати, направляетесь?
— Вселенная большая. И цивилизаций в ней хватает. Теперь, когда мы знаем, что происходит… ведь все не так уж плохо, Олаф! Наша раса вовсе не погибла! И ваша тоже! Наоборот! Думаю, где-то на просторах Вселенной они встретятся и пойдут рука об руку. Но и для нас найдется много дел. Мы будем помогать тем, кто еще не поднялся на эту ступень. Будем собирать тех, кто остался. Таких, как ты. И таких, как я… А может, именно нам и предстоит обнаружить ту скрытую силу, что стоит за всем этим… и кто знает, какие чудеса нас ждут?
— Отлично, — сказал я, — вот вместе и выясним.
Нью-йорк, космопорт
13 ноября 2128 года
…Над стартовой площадкой моросил мелкий дождь. Вереница кадаров медленно поднималась по трапу застывшего в ожидании корабля. Это был последний челнок. Остальные уже ушли. Скоро я, первый и единственный человек за последние полтора века, испытаю на себе, что это значит — быть в невесомости, увидеть Землю из иллюминатора космического ковчега перед тем, как покинуть ее… быть может, навсегда… и отправиться странствовать вместе с этими космическими бродягами по бесконечным просторам космоса.
Я на миг задержался, чтобы бросить взгляд на бетонные плиты космопорта, на пучки травы, пробивающейся в трещинах меж плитами, на подернутые дымкой очертания небоскребов на горизонте… Карс стоял рядом со мной. Вдруг он схватил меня за руку.
— Олаф, смотри!
И тут я увидел Сандру.
Она стояла на взлетной полосе, ее бронзовые волосы теплым костром пылали под этим сумрачным небом.
Я подбежал к ней, обнял за плечи.
— Дорогая моя!
— Я пришла проводить тебя, Олаф, — сказала она.
— Я так беспокоился… чуть с ума не сошел. Все думал — как ты?
— Со мной все в порядке, Олаф. Не думай об этом. Вообще не думай больше обо мне. Обещаешь?
Я покачал головой.
— Нет, любимая. Этого я тебе обещать не могу.
Она обняла меня, и на меня повеяло знакомым теплом, смолистым ароматом соснового леса.
— Я так рада, что ты летишь с Карсом, Олаф, — сказала она, — он за тобой присмотрит.
Карс ухмыльнулся.
— Уж присмотрю.
— Мы прощаемся навсегда? — нерешительно спросил я.
Она высвободилась из моих объятий, улыбнулась.
— Кто знает, Олаф? Все еще впереди.
И пропала. Только дождь плясал на том месте, где она только что стояла.
Я вздохнул и двинулся к трапу.
— Ничего, Олаф, — бубнил у меня за спиной Карс, — теперь я буду за тобой присматривать. Не расстраивайся.
— Вот спасибо, — горько ответил я.
Дойдя до трапа, я в последний раз обернулся. Может, надеялся увидеть ее еще раз…
— Эй! — раздался знакомый голос. — Куда это вы собрались? Когти, значит, рвете? Не ожидал, Олаф, не ожидал…
— Хенрик! — воскликнул я. — А я думал, теперь тебе и дела-то до нас нет!
— Конечно, нет, — ответил Хенрик, — очень мне нужны всякие паршивые кадары. Разве что они согласятся прихватить с собой одного вашего общего знакомого?
Я недоуменно уставился на него.
— Но ты же… а я думал, что ты теперь с ними со всеми…
— Да пошли они, — жизнерадостно ответил Хенрик, — чего я там не видел? Не настолько уж они хороши, чтобы бросать ради них старых друзей.
— Ой, не знаю, Хенрик, — с сомнением произнес Карс, — будут неприятности…
— Интересно, какие? А если и будут, нам не привыкать! Почему бы нам не повидать свет, не посмотреть, где что творится? Что, боевики больше нигде спросом не пользуются?
— Ты и вправду собрался с нами? — недоверчиво переспросил Карс. — Имей в виду, на борту одни сплошные кадары. А ты их терпеть не можешь!
— Ничего. Привыкну как-нибудь. А там, как знать, кого нам еще доведется встретить? Может, и вправду какую-нибудь прекрасную принцессу?
— Но я должен поговорить с начальством…
— Ничего, — зловеще сказал Хенрик, — уж я сумею их убедить.
— Ладно, — вздохнул Карс, — что с тобой сделаешь? Пошли!
…За нами захлопнулся входной люк. Мощные двигатели работали почти бесшумно, и я понял, что мы оторвались от земли, лишь потому, что перегрузка вдавила меня в кресло. Я не мог обернуться, но знал, что по обе стороны от меня сидят мои друзья, а рядом еще сотни и сотни таких же кресел, в которых, как в коконах, расположились остальные кадары, эти космические странники. Впереди по курсу лежала повисшая на чудовищной высоте над Землей орбитальная база, а за ней в черной пустоте мерцали сотни миров, которые нам еще только предстояло увидеть.
