— Кирилл! Смотри, это же "Феникс"!
Я поднял взгляд туда, куда указывала рука дочки Завидича и, увидев огромный купол опускающийся куда‑то за дома, вынужден был согласиться. Точно "Феникс"… Хм, кажется, у нас появилась интересная возможность. Думаю, за этот подарок Хельга мне будет должна.
— Поехали, Кирилл… ну, куда ты полез? — Девушка аж подпрыгнула на сиденье, от возбуждения. А я, не обращая никакого внимания на её выкрики, выбрался из машины и, откинув крышку инструментального ящика притороченного к широкой подножке мобиля, принялся искать в нём что‑нибудь подходящее для исполнения моей задумки. И нашёл. Вот только радости на лице Хельги, когда она увидела огромный гвоздь в моей руке, как‑то не наблюдалось. А уж когда я начал царапать им краску двери… у — у-у!
— Ты что творишь, вандал мелкий?! — Возмутилась она.
— Занимаюсь камуфляжем. — Не прекращая действа, буркнул я. Ну действительно, хоть в том же Манербио я видел десятки мобилей, но уж такую приметную машину, как "Изотта", ещё поискать. А вдруг кто опознает?!
Выпрыгнув из мобиля, Хельга попыталась оттащить меня прочь. Ну — ну…
— Не мешай! Хочешь, чтоб эту тачку в городе узнали? До Манербио меньше двух сотен вёрст, наверняка эту машину здесь видели и помнят!
— Ой. — Хельга отпрянула, едва до неё дошёл смысл моих слов, а в следующую секунду глаза девушки удивлённо округлились. — Это как?
— Как‑как… каком кверху. — Пробурчал я, переключаясь на соседнюю дверь. — Всего‑то, вывернутый наизнанку рунескрипт освещения… с маленькими модификациями.
— Но… она же теперь чёрная! — Протянула Хельга. — Как… как… катафалк!
— Подумаешь. Зачистить руны, подкрасить, и будет красной… или жёлтой… как цыплёнок.
Мой выпад девушка проигнорировала с гордым фырком и принялась молча наблюдать за перекраской машины. Через четверть часа работа была закончена, руны набрали нужное количество энергии и мобиль радикально почернел. Целиком. Стильно. Хочу такой же!
Окинув довольным взглядом дело рук своих, я свернул с решётки радиатора номер и, бросив его в инструментальный ящик, повернулся к Хельге.
Девушка покачала головой, окинула задумчивым взглядом преобразившуюся "Изотту", и вернулась за руль. Но прежде чем тронуться с места…
— Хм, Кирилл, а вот на ногти можно так же руны наносить? Только, чтобы цвет был другой, а? — Неожиданно поинтересовалась Хельга. Жен — щи — ны…
— Давай сразу к портовому полю, нечего машиной без номеров по городу светить. — Вопрос спутницы я оставил без ответа. Мне моё здоровье дорого… и время… а если она вздумает сделать из меня своего мастера маникюра… р — р-р…
* * *
Гюрятинич без слов обменялся рукопожатием со встретившим его прямо у перрона Ветровым и лишь вопросительно взглянул на своего второго помощника.
— Ещё нет. — Правильно поняв посыл капитана, угрюмо проговорил второй помощник.
— Откуда они телеграмму присылали? Может "Резвого" отправить?
— Из Манербио. Дыра в двухстах километрах отсюда. Если они уже выехали, разминёмся.
— Хм… Придётся подождать. — Грустно заметил Гюрятинич и, заметив, как Ветров неожиданно затряс головой и принялся протирать глаза, оглянулся.
— Не верю… — По полю вихрем пронёсся чёрный как ночь, длинный, сверкающий хромом кабриолет и, взлетев по пандусу на перрон, замер перед офицерами "Феникса".
"Потеряшки" едва выбрались из машины, как капитан и его второй помощник сжали их в медвежьих объятиях, и попытались тут же утащить на борт "Феникса". Не тут то было!
— Мой трофей! — Хельга вывернулась из объятий Владимира и бросилась к машине. Гюрятинич хотел было предложить плюнуть на чёртов мобиль, но Ветров отрицательно покачал головой.
— Не оставят, не надейся. Трофей не бросят. Это ж Завидичи! Можешь даже не заикаться. А если ещё к агрессивным переговорам перейдут… Кхм… в общем, не рекомендую, мда. — И было что‑то в словах и взгляде второго помощника такое, что капитан предпочёл его послушаться. Впрочем, привычки давать дурные советы за Ветровым не водилось.
До моего слуха донёсся тихий лязг захватов, прочно заякоривших "Феникс" меж двумя перронами в Новгородском порту, и я облегчённо вздохнул. Дома.
Наконец‑то закончился этот чёртов рейс… и моё "вечное" дежурство на камбузе. Ветров так и не простил мне ту выходку с наручниками, так что на следующие два месяца мне пришлось переквалифицироваться в поварёнка. А уж как он материл меня за мозоли на руках, что заработал, пока прикапывал трупы людей Гросса в какой‑то рощице под Падуей… Как будто я виноват в том, что он не знает с какой стороны браться за лопату.
С другой стороны, второй помощник не стал поднимать бучу, а Владимир Игоревич вообще спустил это дело на тормозах, дескать, происшедшее имело место быть, когда мы трое, то есть, Ветров, Хельга и я, официально были в увольнении. А ведь мог бы встать в позу и закрыть контракт с неустойкой… Неповиновение нижнего чина офицеру обычно наказывается именно так… и "волчьим билетом". Но нет… что называется, пожурили и отпустили. И то хлеб.
Правда, Святослав Георгиевич до сих пор иногда на меня зверем смотрит. Наверное, вспоминает, как ему пришлось самому оттирать кают — компанию и коридор "Резвого" от крови. Но… другого‑то варианта у него всё равно не было, правильно? Я отсутствовал… по уважительной причине, а нанимать каких‑нибудь уборщиков было бы, по крайней мере, неразумно. Вот и пришлось ему самому поползать по шлюпу с тряпкой в руках, чтобы у портовых властей в той же Падуе, буде кого из них занесёт на борт "Резвого", не возникло ненужных вопросов.
— Кирилл, ты свои вещи уже сложил? — Хельга появилась на огневой палубе, почти сразу после того, как аппарель "кита" коснулась перрона. Я утёр пот с лица и, кивнув, принялся вытирать руки ветошью. Девушка улыбнулась. — Замечательно. Тогда, встретимся в трюме у "Изотты", через полчаса.
— Хорошо. Тебе помочь погрузить багаж? — Вспомнив количество чемоданов, которое Хельга брала с собой во время нашего короткого полёта на "Резвом", я вздрогнул.
— Нет, он уже на месте. — Улыбнулась девушка и умчалась прочь. Действительно, замечательно. После трёх часов работы на элеваторе, мне меньше всего хотелось таскать тяжёлые чемоданы с верхней палубы в трюм.
— Юнец, где доклад? — Рявкнул у меня над ухом Полукварта.
— Оп. Элеватор выключен и поставлен на стопор. Люк задраен. — Подпрыгнув на месте, откликнулся я, под смешки матросов.
— То‑то же… — Ухмыльнувшись, кивнул Иван и махнул рукой. — Свободен, Кирилл. Иди, приводи себя в порядок, собирай вещи и на берег.
