– Просто хотим несколько дней здесь пожить, – неопределенно взмахнул я рукой, давая понять, что оказались мы здесь совершенно случайно. – Слышали от знакомых, – продолжил я, увидев обращенный на меня внимательный взгляд, – что здесь очень тихо и красиво. Вот и приехали. Думаем покататься на лодке, рыбку половить и вообще… Сейчас вот осмотримся и будем подыскивать себе крышу над головой.
– Дак это запросто, – огладил мужчина свою громадную, черную как смоль бороду. – И если не побрезгуете, можете остановиться у меня на сеновале. Там и тихо, а главное, мягко. Только, чур, не курить!
– Мы вообще не курим, – обрадовался я, делая шаг навстречу чернобородому. – А поспать несколько ночей на деревенском сеновале – это просто замечательно.
– Ну, тогда пойдемте, провожу вас до хаты, – призывно поманил нас рукой мужчина, – здесь недалече будет.
– А сколько возьмете за постой? – бдительно поинтересовался Михаил. – Я это спрашиваю к тому, что белорусских денег у нас с собой совсем немного.
– Можете и русскими рублями заплатить, – еще шире улыбнулся мужчина, показав полный рот крупных, чуть желтоватых зубов. – Если заплатите по двести рублей за день, так еще и кормежку вам обеспечу. У меня здесь все свое, доморощенное. И хряк, и курочки, и рыбка копченая, и на огороде все хорошо позрело. Даже и не сомневайтесь, все тута гарное и смачное…
Предложение было более чем заманчивым. Озеро и два крупных острова располагались практически рядом, а стол и кров обещаны были за совсем небольшие (по московским меркам) деньги.
– Да, действительно, – активно поддержала Сандрин, – что нам привередничать? Давайте сходим и осмотрим наше возможное пристанище. Если понравится, то и останемся здесь еще на пару дней.
На смотрины ночлега мы с девушкой пошли вдвоем, оставив свою поклажу на берегу, под присмотром Воркунова. Чернобородый уверенно двигался впереди, мы же держались чуть сзади, едва успевая за его быстрыми и размашистыми шагами. Обогнули крошечный, заросший кустарником овражек, и тут я понял, почему мы раньше не заметили нашего провожатого. Справа, в естественной впадине, в узкой, но, видимо, глубокой лагуне, я заметил две лодки, вытащенные им на узкую прибрежную полосу. Одна из них представляла собой обычную двухвесельную деревянную шлюпку – вроде тех, на которых москвичи катаются на прудах ВВЦ. Второе суденышко выглядело немного солиднее – имело угловатый алюминиевый корпус, оснащенный небольшим бензиновым мотором. Кажется, во времена социализма такие мини-катерочки назывались «казанками». Около деревянной, перевернутой килем вверх посудины дотлевал небольшой костерок, а сама лодка антрацитово посверкивала свеженанесенным на ее борта варом.
– Флотилию свою в порядок привожу, – проследил мой взгляд обернувшийся в этот момент мужчина.
– А зачем вам целых две лодки? – невольно поинтересовался я.
– Дак, – развел тот руками, – две здесь и нужны, как ни крути. Если далеко куда поехать, так на казанке удобнее и быстрее получается. Но вот бензин только, – досадливо прищелкнул он пальцами, – кусается по цене. На моторе всюду не наездишься. Правда, – заговорщически подмигнул он мне, – я быстро наладился ездить в Шеляково, на российскую сторону. Там бензин, конечно, подешевле. Но ить, вот беда-то, и деньги там за него требуют российские же! А где я их тут-то, в нашей «Картофляндии» насобираю-то? Поэтому поневоле больше на плоскодонке загребаю, руками.
Выбравшись на другую сторону овражка, мы оказались в центре довольно большой поляны, окруженной со всех сторон густым лесом.
– Вот и хозяйство мое, – приглашающее взмахнул мужчина рукой, – все на виду.
Хозяйство его – целая помещичья усадьба – было довольно приличным по размеру, это я отметил сразу. Ближе к озеру, на взгорке, стоял крепкий деревянный дом необычной для деревни конструкции, выстроенный на высоком, собранном из круглых валунов фундаменте. Сзади был пристроен длинный, почерневший от времени сарай, к которому прилепилась хоть и низенькая, но зато полностью застекленная теплица. Чуть в стороне от нее располагалось загороженное частоколом пространство, видимо, представляющее собой обычный крестьянский огород. Ближе к лесу, метрах в пятидесяти от дома, высились ровно посаженные тремя рядами яблони и сливы, под которыми, озабоченно похрюкивая, бродила большая откормленная свинья.
– Прошу, извиняйте, – распахнул хозяин дверь веранды, – у меня здесь не слишком прибрано. Хозяйка… она к детям поехала… в город, значит, а сам я не великий мастер порядок-то наводить…
Мы поднялись по деревянным, истертым подошвами ступеням и вошли в помещение. Веранда и в самом деле была сильно захламлена. В углах и на столе, застеленном старой, давно потерявшей первоначальный цвет клеенкой, стояли и лежали всевозможные рыболовные снасти, части каких-то железных механизмов и непонятных приспособлений. С потолка свисали венички разнообразных трав, сильно смахивающие на заготовки какой-нибудь старорежимной колдуньи. Но осматриваться по сторонам было особо некогда. Хозяин усадьбы с усилием толкнул массивную, окованную почерневшим железом внутреннюю дверь, и мы тут же оказались в полутемном коридоре, из которого несло каким-то затхлым воздухом. Свет сюда попадал только из небольшого квадратного окошка, прорубленного над входом, и видно было достаточно плохо.
– Там мое жилище будет, – небрежно взмахнул чернобородый левой рукой, и я с трудом различил прямоугольник еще одной двери, своей прочностью явно не уступающей двери входной. – А здесь, – тонко скрипнула более современная дверь, – моя кухня располагается.
Кухня поразила меня в самое сердце. Много поездив по стране, я ни в одном крестьянском доме не видел столь роскошной кухни. Главных достоинств у нее было три. Громадная, свежевыбеленная печь с какими-то невиданными агрегатами, широченное окно в полстены, через которое открывался изумительный вид на озеро и на украшающий его горбатый остров. Главным же, третьим ее достоинством, были размеры – очень впечатляющие!
– Вот газовая плитка вмонтирована, – принялся объяснять хозяин дома буквально бросившейся к печке Сандрин, – а какая есть посуда, та стоит вон там, в серванте.
Но девушка, видимо, была занята совершенно иными мыслями.
– Александр, какое чудо, – восторженно потянула она меня за рукав, – ты только посмотри на это великолепие!
– Ну, печь, ну и что? – я вывернулся и попытался вернуться к созерцанию озера.
– Ты просто ничего не понимаешь! – воскликнула Сандрин. – Эта печь построена совершенно по особому… – она запнулась, с трудом подбирая нужное слово, – сценарию! Подобные сооружения я не раз встречала в исторических деревнях Бретани и Нормандии. Но чтобы встретить то же самое здесь?! Смотри, какой тут выстроен старинный сводчатый очаг! Вторая топка для плиты! Заметь, что чугунная плита собрана прямо между очагом и дымоходом! А каминная полка?! Какая характерная примета европейского сельского обихода!
