«Лежи шмирна, удушу!» – шамкала она, но Рик уже сумел подобраться к краю широкой кровати, крутанулся еще раз и вместо со старухой рухнул вниз, да так, что от падения захватило дух, как после восьмого «барбоса».
Ударившись об пол, Рик проснулся и обнаружил, что лежит на спине рядом с кроватью, а спутанные одеяло и простыня так спеленали его, что с трудом удалось высвободиться.
Было еще темно, электронные часы на столе показывали без четверти три.
– Ну, гадина, я тебе устрою, – со злостью пробормотал Рик и поднялся. Он помнил сон во всех подробностях.
– Я тебе устрою… – повторил он. Подойдя к полке, он выдернул спрятанную между книг ополовиненную фляжку с сахеллой, встряхнул и, мстительно улыбнувшись, понес в ванную с таким видом, словно волок на плаху разоблаченного преступника.
– Ты думала, можешь все, да? Нет, я еще в состоянии постоять за себя!
Включив в ванной свет, Рик подошел к раковине и, секунду помедлив, поднял над ней фляжку, однако державшая ее рука стала быстро неметь – сахелла сопротивлялась.
– Ты думаешь, я не могу сломать тебя, да?! – воскликнул Рик, чувствуя, как онемение переходит на шею. Требовалось действовать очень быстро.
Приняв, наконец, главное решение, он сорвал пробку и, борясь с наступающим онемением, перевернул фляжку горлышком вниз.
Бульканье сахеллы в раковине отозвалось в его теле жуткими спазмами и болью. Сахелла уходила с боем, стараясь вырвать предателю все его внутренности.
– А-а-а… Ы-ы-ы… – стонал Рик, извиваясь, словно червяк, а последняя капля сахеллы все еще держалась за край горлышка и балансировала на грани падения, заставляя предателя сильно страдать.
Свободный рукой Рик дотянулся до крана, пустил холодную воду и, прополоскав фляжку, швырнул ее в корзину для мусора.
Боль сразу отступила, но вместо нее пришли апатия и сонливость.
Рик закрыл воду, опустился на пол возле ванны и спустя мгновение забылся крепким сном.
Проснулся он от того, что рядом с ним возник кто-то большой и спросил что-то вроде «Сколько время?» или «Закурить не найдется, папаша?»
Открыв глаза шире, Рик узнал одного из своих охранников, который поднял его за лацканы промокшей пижамы и завопил:
– Что с вами, сэр?! Что с вами случилось?!
– Не тряси меня, парень! Я жив!
– Сэр?
Охранник поставил Рика на ноги, и тот огляделся – зеркало, ванна, желтая керамическая плитка.
– Как я здесь оказался?
– Я не знаю, сэр… Но, похоже, вы вдобавок напустили в штаны…
– Я вспотел, болван, вспотел, понимаешь!?
– Да, сэр. Вспотели и напустили в штаны… – не сдавался охранник.
– Хорошо, пусть так. А теперь позови самого главного, и пусть мне принесут другую пижаму!
– Пижама не нужна, сэр, вам прислали летную форму.
– Летную форму? – переспросил Рик, полагая, что снова попал в ловушку галлюцинаций.
– Так точно, сэр, капитанскую. А еще за вами пришла машина.
– Ладно, подожди меня снаружи, я приму душ и скоро буду.
– Так точно, сэр, удаляюсь.
Когда, надев банный халат, Рик вернулся в комнату, там его действительно ждал повседневный мундир капитана военно-воздушных сил, разложенный охранником на кровати.
Джекоб знал, куда ударить, и он достиг успеха. Рик тотчас облачился в обновку и почувствовал себя на седьмом небе.
– Вам идет, сэр, – сказал охранник, который так и не вышел в коридор, опасаясь за состояние Рика.
– Не подхалимничай, приятель.
– Я не подхалимничаю, мундир сидит как влитой. Сам когда-то носил форму, когда служил сержантом в пехотной части.
– Что тебе сказали, мы совсем отсюда уезжаем? – спросил Рик, продолжая вертеться перед зеркалом.
– Совсем, сэр.
– Ну и правильно. Идем, я готов полностью.
– Тут вам еще подарок припасен, – сказал охранник, вынимая из кармана фляжку с сахеллой. Черной, четырех лет выдержки.
– Что это за дерьмо, сержант?! – строго спросил Рик, удивляясь тому, как легко ему дались эта слова.
– Но, сэр… – Охранник выглядел обескураженным. Он ежесменно доставлял этому придурку по одной фляжке и видел, как тот трясущимися руками срывал пробки и высасывал все до дна. Что теперь изменилось?
– Тебе небось говорили, что я алкаш? – в голосе Рика сквозил намек на розыгрыш. – А еще ты помнишь, как я пускал слюни при виде фляжки сахеллы…
– Но, сэр, я был уверен, что вы…
Охранник посмотрел на фляжку в своей руке, не зная, что с ней теперь делать.
– И куда ее девать?
– Зашвырни подальше или выпей вечером, когда сменишься.
– И вы никому не расскажете?
– Я тебя прикрою, забирай. Что у нас с машиной?
– Они ждут.
– Тогда выходим. Завтракать я не хочу.
– В машине будет хлеб, колбаса и соленые огурцы.
– А вот это кстати.
В сопровождении двух рослых охранников Рик спустился в садик и двинулся по асфальтированной дорожке к воротам. В этот ранний час в садике никого не было – все пациенты завтракали, однако из-за подстриженного куста вдруг показался белый халат и прямо через газон наперерез Рику побежала симпатичная медсестра.
– Магда?! – поразился Рик, хотя понятия не имел, откуда знает это имя.
– Терри! – вскрикнула Магда, останавливаясь рядом. – Ты уезжаешь?
– Да, дорогая… – ответил Рик, ведомый Интуицией.
– Навсегда?
– Увы, дорогая. Я на службе, ты же понимаешь…
– Понимаю… Прощай, Терри, я сохраню о тебе самые лучшие воспоминания.
– Прощай, дорогая, – сказал Рик и обнял медсестру, скосив глаза на охранника.
Тот лишь пожал плечами и отвернулся, а Рик оставил медсестру и поспешил к выходу, далеко обгоняя отставших охранников.
Они нагнали его у ворот и, пока шли переговоры по рации, Рик поинтересовался у бывшего пехотного сержанта, что это за девушка.
– Но как же, сэр?! У вас же позавчера был с ней секс!
– Точно?
– Вы сами рассказывали…
– А Габи?
– С ней – вчера. Но меня тогда не было, это мне Отто рассказал.
– И что я говорил про Габи?
– Что она стерва и сама не знает чего хочет.
– Какой ужас. А я ничего не помню.
За дверью Рика ждали уже знакомый ему лимузин и та же предупредительная охрана.
– С выздоровлением, сэр! – с неприкрытой усмешкой произнес сидевший рядом с водителем старший.
– Закрой рот, – оборвал его Рик, и севшие с ним охранники затаили дыхание.
Машина сорвалась с места, за окном снова замелькали люди, автомобили, вывески магазинов и медлительные, словно объевшиеся, автобусы.
Пока они ехали, Рика раздражало все, что он видел – светофоры, голуби, полицейские, которых, по его мнению, было слишком много, а еще асфальт, разделительные полосы, окна в зданиях и даже тракторы на загородных полях.
