– Бронебойным, огонь! Добиваем гада!
Грохот выстрела, звон пустой гильзы, пороховая гарь. Попадаем оба – и я, и «Тигр». Я – в бак. Теперь горит «ИС». Хорошо горит, однако. Есть. Уничтожен.
– Ганс! – кричу в порыве боевого вдохновения. – Полный вперед опять на гору!
Вдохновение не подвело. Перемахнув через гребень, объезжаем подбитый «Перш» Угарного Газа и аж трех сгоревших на противоположном склоне горы врагов: одного тяжа «Т-29», одно ПТ САУ «Фердинанд» (наши «арты» накрыли, не иначе) и один легкий разведывательный VK 1602 «Леопард», он же «Лео». Это удача. Видимо, Угарный его снял перед смертью. А домчись «Лео» до наших арт, и было бы очень и очень кисло. Правда, на нашем склоне горы я стоял, постарался бы не пропустить. Однако думать о том, что было бы, «если бы», времени нет. Все мое существо подсказывает, что мы выигрываем и надо дожимать противника. И, судя по тому, что творится в радиоэфире, я прав. Слева, из полуразбитой деревни, выползает давешний «Тигр», с которым мы ухайдокали «Исаева», и с ним еще один наш тяж – «американец» «Т-32». Вроде целехонький. Отлично. Вот с ними-то мы правый фланг прорвать и попробуем…
Бой мы выиграли захватом базы противника со счетом уничтоженных танков 14:11 в нашу пользу. Я с экипажем сжег четверых, а моя «Пантера» отделалась легкими повреждениями. Очень и очень неплохой результат. Не сверхвыдающийся, но вдохновляющий. Особенно для первого боя. Потому что начинать игровой день с поражения всегда неприятно.
Тело аватара устает меньше человеческого, но все же устает, и к концу дня, после семи проведенных боев, я почувствовал, что вполне на сегодня удовлетворен и не стоит дальше искушать судьбу. И то сказать. Пять побед (на «Пантере»), одно поражение (на «Т-54») и одна ничья (снова на «Пантере»). При этом уничтожено семнадцать вражеских танков! Больше чем по два фрага на игру. И денег заработал вместе с экипажем, и опыта. Даже мелькнула мысль не продавать «Т-54» пока, но я задавил ее в зародыше. Продавать обязательно. Сегодня повезло, да. А завтра? Сколько раз уж так бывало – начинаешь новый игровой день на волне эйфории от вчерашних побед, а судьба тебя по носу – бац! Три-четыре игры в полный слив, и вот уже денежный счет тает и оседает, будто сугроб в апрельский денек. Нет уж, чем-чем, а здоровьем сына я рисковать не стану.
– Ну что, – говорю экипажу, когда наша «Пантера» возвращается после седьмого, победного боя в ангар. – Вы как хотите, а я домой. Аллес, хватит.
– Устал от побед, командир? – подмигивает Вальтер, вытаскивает сигареты и протягивает пачку мне. У меня есть свои, но я не отказываюсь, беру.
– Спасибо, – высекаю колесиком огонь из точной копии бензиновой зажигалки времен Второй мировой, протягиваю наводчику. – Что-то вроде. Не хочу удачу искушать. К тому же есть еще кое-какие дела.
Интересно все-таки было бы познакомиться с ним, то есть с ней, как-нибудь в реале. Стоп-стоп, говорю себе. Что значит «интересно»? У тебя жена, Славик, не забывай. Любимая. Зовут Катя. А при чем здесь жена сразу? Просто познакомиться, ничего больше. Ага, знаю я твое познакомиться…
Курим, беседуем. Вальтер говорит, что, пожалуй, на сегодня ему тоже достаточно впечатлений и всего остального. Мехвод Ганс и заряжающий Питер с ним соглашаются. И только Марк собирается повоевать еще в других экипажах. Дело хозяйское, пусть воюет. Докуриваем, прощаемся до завтра и расходимся.
Открываю глаза и вижу над собой изогнутую прозрачную поверхность «колыбели». Вдох-выдох. Сгибаю-разгибаю руки, потом ноги. Все нормально, ничего с моим телом, пока я воевал, не случилось. Так и должно быть. Стаскиваю «шлемофон», откидываю крышку «колыбели», вылажу, обуваюсь, делаю несколько энергичных разминочных движений, десяток раз приседаю и направляюсь в административную зону.
Продажа «Т-54», перевод необходимой суммы на наш с Катькой общий семейный счет и короткий разговор с ней по комму заняли у меня не более двадцати минут, и, когда я вышел на улицу и направился к посадочной площадке глайдеров, солнце уже вовсю клонилось к западу и вскоре должно было нырнуть за кромку недалекого леса. Вот и день, считай, прошел. Очередная суббота. Говорят, лет сто назад мужики по выходным дням на рыбалку ездили. С одной стороны, вроде бы, следуя древнему мужскому инстинкту добытчика, а с другой, желая отдохнуть от семейных забот и хоть ненадолго почувствовать себя свободным человеком. Черт его знает? По-моему, нет более дурацкого занятия, чем сидеть на берегу водоема с удочкой и пить водку. То ли дело мы! И отдых, и удовлетворение древнего мужского инстинкта воина, и никакого вреда организму. Не только от алкоголя, но и от природных неудобств, вроде холодного дождя, ветра или несусветной жары.
В задумчивости я дошел до своего глайдера, открыл дверцу и собрался уж было садиться, как сзади меня окликнули:
– Слава!
Я обернулся.
Из открытой кабины соседнего глайдера прямо на меня смотрела темноволосая девушка.
– Да?
– Слава, можно вас на минутку? Я ваш наводчик в игре, Вальтер. Меня Света зовут. Но, по-моему, вы это знаете. Так же, как я знаю, что вас зовут Вячеславом.
Она улыбнулась. Мило и дружелюбно.
Надо же, как интересно. Только недавно думал, что неплохо бы познакомиться и – на тебе.
Устраиваюсь рядом с ней на пассажирское сиденье. Света трогает сенсорную панель, и кабина закрывается, отрезая нас от внешнего мира прозрачной, но не проницаемой для звуков и ветра преградой.
– Мы собрались куда-то лететь? – спрашиваю. – Учтите, Света, я против. Меня ждут дома. К ужину.
– Не переживай, – хмыкает она. – Дождутся. Это так, на всякий случай. Есть деловой разговор. И давай на «ты»? А то как-то смешно получается.
И правда, смешно. В танке мы бок о бок сидим, в голос материмся, вместе глотаем пороховую гарь и, бывает, вместе гибнем, а тут, понимаешь, я ей «выкать» собрался.
– Извини, – говорю. – Как-то сразу не перестроился. В игре ты мужик все-таки. Так что за разговор?
– Я без прелюдий, о’кей?
– Давай.
У Светы чуть удлиненное лицо с пухлыми губами, довольно крупным носом и большими серыми глазами. Красавицей не назовешь, но симпатичная. Жаль, не могу оценить фигуру, пока она сидит, но по косвенным признакам можно сделать вывод, что должна быть вполне себе ничего…
– Есть маза срубить живые лавэ, – переходит она почему-то на жаргон городских окраин моего детства. – Они же бабки, капуста и деньги. Много.
– Много – это сколько?
– От сорока до ста кило энерго. Может, больше. Как фишка ляжет. Но не меньше сорока, точно. Сорок – это минимум.
Сорок тысяч энерго, перевожу про себя. Надо же. Второй раз за сегодня выплывает эта цифра.
