Минуты две длилось молчание, Сергей отчетливо видел злобные взгляды дикарей, направленные в его сторону. Внезапно Ририс подал короткую команду и в проводника со свистом полетели длинные стрелы и тяжелые, с широкими лезвиями копья. Не долго думая, он поднял с земли, лежащий в двух шагах труп воина Хета и прикрылся им словно щитом, для верности вновь отойдя к столбу. Вокруг засвистели стрелы, с глухими щелчками они ударялись в дерево и в тело дикаря. По мосту забарабанили копья, одно из них все-таки задело ногу бывшего студента, расцарапав ему щиколотку. Потом всё стихло, видя, что стрелы не достигают цели, лучники прекратили их пускать.
Сергей осторожно выглянул из-за своего "щита" и, поняв, что повторного залпа не будет, отбросил его в сторону.
Ририс вновь подал знак, и вперед выступили две дюжины Клаков, все как на подбор молодые гиганты, под стать Мику. Они были вооружены копьями и тяжелыми секирами. Прогремел их боевой клич и воины двинулись в атаку. Сергей спокойно достал свои любимые пистолеты и не торопясь, начал стрелять. Ни один из этого отряда не перешел мысленно намеченную Сергеем черту десятиметрового рубежа. Дикари падали словно подкошенные, настигнутые меткими пулями проводника. Даже отсюда ему было слышно, как злобно захрустели зубы их вождя.
Сергей решил сам форсировать события и воспользоваться одним из законов южных племен. Подняв ружье, он громко закричал.
- Ририс, жалкий трусливый Скрыгл, - воскликнул он на местном наречии, - я Зигфрид фон Ладдерлен, Лендлорд Гемсиана, вызываю тебя! Выйди и бейся за каждого из своих воинов, которые посчитали тебя достойным быть их вождем. Выходи, ничтожное порождение грязных Ликринов, у нас с тобой есть одно незавершенное дело о котором я хочу тебе напомнить. Иди же я жду!
И вновь Сергей услышал скрип, но это уже не были зубы, его противник усиленно пытался придумать выход из положения, по-видимому, еще один поединок с Черным Ангелом не особо его прельщал.
И Ририс, как ему показалось, нашел такой выход. Понимая, что после, если так можно сказать - официального вызова, воины других племен не полезут за него в драку, он решил послать своих. Грозными криками он приказал Уларам выступать, те неохотно, но повиновались. Некоторые из них когда-то были в Гемсиане, и точно знали, что такое гнев человека в черном капюшоне.
Сергей, неспешно обнажил оба мачете, своё и Мика, а затем также сделал несколько шагов навстречу. Когда до врагов оставалось совсем немного, он сам бросился в битву, прямо в гущу врагов.
Острые лезвия его тяжелых клинков в этот час не знали покоя, они будто жили собственной жизнью, целью которой было найти человеческую плоть и поразить ее. Сергей двигался очень быстро, нанося удары, разя неприятеля, пронзая и разрубая вражеские тела. Окровавленная сталь без устали сверкала на полуденном солнце, вздымаясь вверх и опускаясь, чтобы снова убить, чтобы вновь оросить землю Междуречья густой кровью захватчиков. Последний час племени Уларов пробил. Ни один из них не покинул живым поля брани, ни один из них не смог выстоять перед бешеным напором властелина Гемсиана. Они проиграли бой и были смяты и повержены.
Сергей один остался стоять, опустив покрытые свернувшейся кровью клинки, среди недвижных изуродованных трупов. Вновь воцарилась давящая тишина, которую опять нарушил его грозный боевой клич.
- Ририс, Ририс! - гневно кричал он, даже под капюшоном было видно, как сверкают его глаза. - Я жду тебя Ририс. Выйди и сдохни сражаясь, трусливый пёс. Будь достоин павших воинов своего племени. Ририс. Или по-прежнему будешь прятаться за спинами других мужчин?! Выходи, и в бою верни себе их уважение. Ририс.
Подобных оскорблений не мог стерпеть ни один воин юга. По рядам прошел гневный ропот, Ририс почувствовал, что власть уходит из его рук, и, в конце концов, решил драться. С громким воплем он соскочил на землю и выхватил свою огромную секиру, длиной почти в рост обычного человека. Страшно зарычав, могучий вождь южных племен ринулся в атаку. Его воины поспешно расступились, давая дорогу.
Сергей провел лезвием одного меча по лезвию другого, на слух проверяя их остроту. Ририс, который был почти на голову выше и килограмм на семьдесят тяжелее, несся вперед со всей возможной для такого дюжего тела скоростью, намереваясь с ходу задавить противника. Схватив обеими руками рукоять своей секиры, он изо всех сил полоснул ей сверху вниз слева направо, рассчитывая на неодолимую силу своего удара, каким мог бы запросто отрубить голову Хорку.
Но Сергея в этот момент уже не было на прежнем месте. С неимоверной быстротой он уклонился в сторону и, оказавшись позади, пронесшегося мимо противника, скрестил руки подобно ножницам и перерубил сразу обоими клинками кряжистую шею Ририса. И не успела голова дикаря упасть на землю, как он вновь взмахнул одним из своих мечей и сильным ударом разрубил обезглавленное тело противника пополам.
Яростный крик победителя, словно звериный вой, разнесся по равнине. Обезумев от крови и пылающей внутри ненависти, Сергей повернулся к нестройной толпе дикарей и, не в силах сдержать себя, вновь страшно закричал.
Рыча точно раненый зверь, он пошел вперед, теперь он искал смерти, он жаждал крови и чужой и своей собственной. Он хотел ею залить испепелявшую сердце боль. Он шёл один на всех, не желая победы, но желая гибели. И дрогнули от ужаса ряды его врагов, словно увидели нежить, грозного призрака, протянувшего к ним холодные руки. И в страхе бежали они, оставляя позади десятки непогребенных трупов и своё былое мужество. И мчались беглецы без остановки, пока не исчезло вдали страшное место кровавого побоища учиненного одним человеком - человеком, вставшим на пути целой армии диких племен и не отступившего ни на шаг. И долго ещё потом правнуки бежавших воинов пересказывали друг другу легенду о непобедимом Северном Воине, остановившем натиск их предков.
Сергей, ошалело озираясь вокруг, сделал несколько шагов назад, к мосту, но силы его внезапно иссякли, и он опустился на землю, почти упал. Словно мгновенно перегорев, в душе не осталось ничего, ни гнева, ни злобы, ни ненависти - ничего! Лишь щемящая сердце пустота!
Напряжение битвы ушло, вернулась горечь и тихая печаль. Он хотел скинуть капюшон, но только тут заметил, что руки всё еще держат оружие. Мысленно приказал побелевшим, сведенным судорогой пальцам бросить горячую сталь, но те не послушались - это были чужие руки! Руки, собравшие сегодня столь обильную кровавую жатву.
- Посмотри Джил, сколько чужих жизней я отнял сейчас, в обмен на твою, так нужную мне сейчас. Я отомстил, и отомстил жестоко. Но где же тогда успокоение? Почему же твоё лицо всё время стоит передо мной, своим взором выжигая мне сердце? Будь прокляты люди, что чужими страданиями строят себе славу. - Шептал он, смотря, как падают тяжелые соленые капли с его лица прямо на вдоволь напоенные кровью широкие лезвия.
