— Вы возьмете в поход всех, дорогой барон? — с сарказмом спросил Эдинс.
— Нет. Я решил взять сто тридцать воинов. Остальные останутся в замке охранять его. Осторожность никогда не повредит, вы и сами это знаете. Ведь все поступили так же, защитив замки, не так ли?
Жермен вернул улыбку Эдинсу. Скользнул взглядом по Дэну.
— Итого! Наши объединенные силы насчитывают два десятка рыцарей, двести двадцать пять конных и двести тридцать пеших воинов. Если считать всех, вместе с оруженосцами и пажами, мы наберем пять сотен воинов. Пять сотен!
Жермен возвысил голос. Присутствующие замерли, внимая словам барона. Пятьсот воинов! Огромное по здешним веркам войско! Пятьсот вооруженных, умелых бойцов. Они пройдут по провинции, да и не только по ней, сметая все на своем пути. И остановить их может только другое войско, по меньшей мере равное.
Дэн восторгов аборигенов не разделял. Он считал, что бароны соберут шесть-семь сотен. Атак!.. Пожалуй, он переоценил силы здешних дворян. Даже сводный отряд базы разнесет это воинство за полчаса. Зря он так старался, готовя место предстоящего боя. Достаточно поставить в центр пулемет и размел, стать по флангам автоматчиков. Ладно, теперь ничего не переиграешь. Придется работать с чем есть…
— Наши силы известны, — продолжал Жермен. — А вот о силах врага лучше всех знает мой гость сэр Дэн Томак. Он недавно бежал от Регласа.
Взгляды дворян скрестились на Дэне. Тот выложил на стол руки, легонько прихлопнул ими о столешницу. Негромко заговорил:
— Новый хозяин замка Реглас — человек сильный и страшный. Он захватил земли Трессе, но ему их мало. Он собрал большую дружину — больше полутора сотен воинов — и хочет подчинить своему влиянию соседние владения. О том, что собой представляет его дружина, я уже говорил господину барону. Слышал, к нему идут два отряда наемников. Их численность, а также состав мне неизвестны. Зато знаю о некоем союзнике Регласа. Тот может привести больше двух сотен человек. Когда — понятия не имею.
— Это все? — спросил Эдинс.
— Почти. Реглас хотел сначала захватить земли барона Жермена. Потом другие. Ему помогает какой-то колдун. Тот подчинил себе странных чудовищ — троллей, василисков, дракона. Вот теперь все.
Слова Дэна заставили присутствующих задуматься. Если сведения верны, Реглас может собрать почти такое же войско, что и они. Тогда будет тяжелая битва с непредсказуемым исходом. А еще зверье, чудища, колдун…
— У нас мало времени на раздумье, — произнес Сан Гроа. — Если к Регласу подойдет помощь, мы можем и не выдержать удара.
— Ты сомневаешься в наших силах? — покривил губы Эдинс. — Или боишься чудищ?
— Я боюсь ошибиться. Если сведения верны, мы попадем в тяжелую ситуацию.
— Вот именно — если! Мы верим словам этого… человека. А даже не знаем, кто он!..
Молодой барон хотел что-то еще добавить, но Жермен перебил его:
— Почему же? Знаем. Перед вами внебрачный сын барона Трессе.
Шарле и Эдинс дружно повернули головы к Дэну. В их глазах легко читались злость и досада. Только сейчас, увидев эти взгляды, вникнув в суть происходящего, Дэн понял, какую ошибку он совершил, назвавшись сыном Трессе. Ведь здесь сидят те, кто хочет захватить земли погибшего барона целиком или частично. А он своим появлением расстроил их планы. Причем всех четверых. Он лишний на этом сборище, ненужный персонаж. Как лишняя фигура на шахматной доске. Причем фигура слабая. Ни своей дружины, ни поддержки влиятельных лиц, ничего. А слабые фигуры обычно сшибают с доски.
Черт! Вот что значит отсутствие информации! Рассчитывал набрать очков, а вышло наоборот — приобрел врагов. Выкручивайся теперь!..
Дэн встал, расправил плечи, выдвинул вперед подбородок и обвел всех взглядом далеко не добрым.
— Да, — веско и неторопливо сказал он, — я сын барона Трессе! Да, незаконнорожденный! Барон передал моей матери фамильный перстень, тем самым признав, что я могу претендовать на наследство. Но я многие годы провел вдали отсюда. И вернулся только для того, чтобы служить отцу. Однако он умер. Во владениях Трессе хозяйничают чужаки. И у меня нет намерения возвращать замок. Все, чего я хочу, это отомстить! За свой плен и за гибель своих друзей. Потом я уеду.
Дэн сделал паузу, усмехнулся и обвел взглядом внимательно слушавших его дворян.
— И не стану помехой тому, кто захочет забрать замок и земли Трессе себе. Мне не нужны проклятые владения!
Дэн еще пару секунд постоял, потом сел и демонстративно сделал несколько глотков из кубка.
За столом молчали. Жермен это уже слышал, Сан Гроа наверняка знал. Шарле и Эдинс осмысливали слова Дэна. Ему, пожалуй, удалось сбить накал страстей и отвести от себя угрозу. Хотя бы сейчас.
Первым подал голос Эдинс.
— А почему владения прокляты?
— Да потому что там сейчас творят зло приспешники дьявола! Силой колдовства вызвавшие из преисподней нечисть. Я не знаю, какое злодейство они еще задумали, но ничего хорошего от них ждать нельзя. Я не хочу жить там, где каждый камень, каждый клочок земли пропитан злом и колдовством. Занять эти земли может только тот, у кого сильна вера в господа нашего и нет страха перед Сатаной! Я говорю не о церкви!..
Дэн метнул презрительный взгляд на сидевшего в конце стола священника. Тот после стычки Дэну на глаза не лез, вел себя на редкость тихо. Хотя ничего не забыл и наверняка готовил месть. Но сейчас промолчал, съежился под свирепым взглядом.
Шарле криво усмехнулся, покачал головой.
— Но тогда, может, и нам не стоит туда лезть? Если молодой барон Трессе так уверен в силе слуг дьявола, что не хочет восстанавливать права на владения, то уж остальным и подавно не стоит пытаться?!
Жермен, до этого вполне довольный ходом дела, вдруг с беспокойством дернул головой и как-то растерянно посмотрел на Сан Гроа. Тот тоже был выбит из колеи. Этот байстрюк сумел так повернуть разговор, что все планы баронов оказались на грани провала.
Повисло тяжелое молчание. Жермен и Сан Гроа приходили в себя, Эдинс молча разевал рот, не находя нужных слов. Но Дэн, которому предстоящее сражение было крайне необходимо, уверенно заявил:
— А у вас нет иного выхода! Будете сидеть по замкам — Реглас и его союзники придут и разобьют вас поодиночке. А бежать вам некуда! — Он злорадно ухмыльнулся. — И потом, кто хочет получить многое, должен уметь рисковать!
Он резко сменил манеру поведения, поняв, что старая едва не привела его на край пропасти. Загадочное появление и вовсе уж непонятное нежелание вести борьбу за отцовские владения вызывали подозрения и ненависть. А вот такое откровенное запугивание и насмешка были в самый раз. Теперь он прояснил свою позицию, по крайней мере сделал ее доступной для понимания аборигенов. Иначе говоря — учел психологию и менталитет жителей десятого века.
