Он выстрелил ему прямо в голову, на которой почти не осталось волос. Пробил и стекло, и лобную кость, и даже затылок – Султан оснастил их мощными машинками. Гигантская пробирка лопнула, под ноги Митяю хлынула густая зеленоватая вода, в воздухе запахло лекарствами. Висящее на специальных ремнях тело Косороева обмякло, руки безвольно повисли.
Тахир и его напарник от неожиданности отпрыгнули за другие саркофаги, выискивая опасность, но поняли почти всё сразу. Подошли, встали рядом, будто хотели поддержать, если Митяй упадет. Весельчак мотнул головой, стараясь не смотреть на убитого подростка.
– Знал?
Митяй молча кивнул в ответ. Его взгляд задержался на «разгрузке» беза, где покачивалась пара гранат. Тот отстегнул болванки, передавая их парню. Варвара, стоявшая за их спинами, беззвучно глотала слезы.
– Ну ты это… мы снаружи подождем, ладно? Догоняй…
За последние годы Циклу редко приходилось стрелять самому. Всё чаще он отдавал приказы, убивая людей чужими руками. Вот так – самостоятельно нажимая на спусковой крючок, он участвовал в бою еще до Катаклизма.
Сейчас такой момент снова настал.
Снайперов, накрывавших корму от леса, они уже миновали, причем после рывка в красном балахоне прибавилась пара дыр. Но до летательных машин остался еще десяток метров, и перестрелка продолжалась.
Пересекая взлетное поле, Цикл вертелся среди брошенных ящиков и погрузчиков бесформенным багровым пятном, отстреливаясь из легкого автоматического пистолета. Нападавших на «Куэн Као» было два типа – откровенный сброд и профессионалы, закованные в кевлайкровые жилеты и отлично экипированные. Наружу к конвертопланам первыми, к счастью, вышли именно ополченцы.
Наверное, именно поэтому старший «брат-месяц» отступал так вальяжно, почти не скрываясь, хоть и рваным бегом. Оставшийся в живых наемник прикрывал спину, потявкивая короткоствольной «дрелью».
Август уже был на борту, разогревая двигатели. Февраль тоже загрузился в ближайшую «Квадру», причем прямо на их глазах. Винтовочная пуля ранила «брата-месяца», но Цикл хорошо знал, что тело ученого на 60% состоит из имплантатов, подлежащих замене, так что оснований для волнений пока не возникало. Май тоже добрался до конвертопланов, готовя ко взлету его личный скоростной «Ирокез». Октябрь погиб, не сумев выбраться из лабиринта, который должен был стать их спасением, а стал ловушкой…
Из наемников, набранных для охраны ледокола, отступили только четверо, причем еще несколько человек продолжали вести бой в глубинах корабля. Их, отрезанных от верхних палуб вражеским ломщиком, уже не спасти.
И машинистку, до сих пор не покинувшую рабочее место, – тоже.
– Это Цикл, – бросил он в рацию, переключившись на канал Сентября. – Мы еще в рубке, но начинаем отход. Что с системой?
– Всё, что смогла, я уничтожила. – У ломщицы не было сил даже для того, чтобы поддерживать игру в бесполых существ. – Ликвидация атомохода запущена, взрыв через тридцать четыре минуты. Где вы меня подберете?
– Шестая палуба, возле радара. Как только ты спустишься, мы отойдем на корму.
Он подписывал ей смертный приговор с легкостью и без лишних переживаний. В братстве не нужны люди, неспособные выполнить поставленную задачу. И пусть сворованные данные сгорят в ядерном огне («Какая ирония», – мельком пронеслось в голове), – некомпетентность ломщицы это не умаляло. Да и вообще, рано или поздно «синдиновое» наследие прикончит девку, так чего тянуть?
– Иду…
– Мы ждем!
Еще несколько раз выстрелив в сторону палуб, с которых лупили нападавшие, Цикл легким бегом миновал оставшиеся метры. Так же легко впрыгнул в открытый люк «Ирокеза», пряча пистолет под балахон. Наемник нырнул следом, без сил повалился на пол.
К сожалению, сразу две машины придется бросить. Снайперы, бившие по пилотам, стали неожиданностью, выведя из строя всех, кто мог водить небесную технику. Если бы не умения Мая и Февраля, которому помогал один из dd, они бы вообще не смогли улететь… А вот мобильная невместительная «Гарна» и один из грузовых конвертопланов, загруженных экспонатами, сгорят.
Февраль оценил эти потери как допустимые, а Цикл верил старику. Образцы на борту принадлежали к группам «сигма» и «пси», над ними даже не успели как следует поработать… А вот за потерю атомохода, техники и оборудования боссы Цикла спросят строго – в душе тот уже готовился к непростому разговору, который состоится со дня на день.
– Можно взлетать, – негромко приказал он из-под маски, прикасаясь к правой кисти Мая. – Больше ничего спасти мы не сможем.
– Приказ ясен, – ответил «брат-месяц», поднимая трап.
Убитого человека в птичьей маске нашел Тахир. Почти сразу после того, как оставил Митяя в зале со стеклянными колбами.
Не опуская оружия, осмотрел, убедившись в двух вещах – перед ним находится человек, и второе: тот был мертв. Сорвав наномаску, он с презрением всматривался в правильные черты гладко выбритого лица. Обычный мужчина, часто так выглядят профессора институтов или мелкие чиновники. А вот что творилось в голове убитого, Тахиру не постичь никогда…
Васька хлопнул его по плечу, но весельчак уже и сам видел, что творилось в «балалайке». Прямо поверх тактических схем Вэйаня замельтешили экраны, подтверждающие, что безы подключены ко внутренней сети корабля.
– Наслаждайтесь, мои хорошие, – в раздавшемся голосе видеолюбитель с трудом узнал Пружинку, одного из помощников Султана. – Это один из хозяев корабля.
На экранах мелькал бегущий по судну человек в птичьей маске. Он спотыкался, будто раненый, но не позволял себе ни минуты передышки. Подумать только, такой же ряженый…
Тахир с сомнением покосился на лежащий у ног труп.
– Учитывая, что с кормы стартуют сразу два конвертоплана, могу предположить, что его бросили на произвол судьбы. Поэтому, – Пружинка хихикнул, словно пьяный, – объявляю охоту. Фас, мои хорошие…
Тахир выждал немного, хитро прищурившись и глядя на Васька, но от Вэйаня не поступило никаких опровержений. Более того, зажегся сигнал, позволяющий половине звеньев действительно принять участие в ловле беглеца. Брать предписывалось живым.
– Засек его координаты? – он кивнул напарнику.
– Ага, рядом совсем, – тот подключил к «балалайке» вшитый в рукав планшет, изучая трехмерную карту «Куэн Као». – Можем отказаться первыми…
– Можем, – Тахир присел, поднимая увесистую птичью маску. – И будем. Я этого гаденыша лично возьму, чтобы Митяй порадовался…
