Однако сама бумажка была постоянным напоминанием. О том, кто её ему дал. И о том, что тот человек сказал. Неприятная была встреча…
– Да, это отвратительно… – снова взглянув на партнёра, согласился Нэш. – Я найду новое убежище! А ты пока собирай всё, что там осталось, и улетай. И людям нашим помоги уйти! Я всю эту сеть не один год создавал…
– Принято, партнёр! Встретимся в космосе? – Антонио расслабился и улыбнулся.
– Да! До встречи! – Нэш отключился, как он всегда делал, когда считал разговор законченным.
Антонио не любил эту манеру партнёра, но старого барана не переучишь жрать дерьмо. Быстро набросав план действий, землянин дождался, когда в зал вернётся Джонатан, и принялся объяснять тому план.
На закате, когда солнце клонилось к горизонту, дельтианцы двинулись прочь из долины. Прикрытие уходящим бойцам обеспечивали роботы Антонио, нещадно тратившие свой боезапас. Они пробили коридор через порядки староэдемцев, а потом вернулись на космический корабль.
Не успели солдаты экспедиционного корпуса прийти в себя после прорыва защитников плато, как раздался низкий гул – и вверх, в небо, рванул большой огненный шар. Он становился всё меньше, меньше и меньше… Пока окончательно не исчез среди звёзд.
Корабль Антонио выключил двигатели и лёг на дальнюю орбиту Эрфы, собираясь стартовать к червоточине. Сам Антонио покинул рубку и отправился в жилую часть корабля. Он хотел отдохнуть, немного перекусить – и только потом лететь.
Мэйсон Нэш наблюдал за судном партнёра через наружные камеры своего корабля. Ещё и в максимальном увеличении. Он видел, как Антонио вышел из атмосферы, удалился от Эрфы и остановил корабль. Партнёр Мэйсона всегда делал так, потому что был патологически ленив. Но, как недавно узнал Нэш, Антонио был ещё и патологически жаден…
Надо сказать, что Мэйсон Нэш и сам не был образцом щедрости. Однако своего партнёра всё-таки считал именно партнёром, а не неудачником, которого стоит ограбить. В какой-то момент он даже поверил, что так будет всегда… Представитель военной разведки Космополитии развеял в нём эту уверенность.
Дождавшись, когда кораблик партнёра утвердится в траектории, и выждав для надёжности ещё несколько минут, Мэйсон сорвал со стены нужную бумажку. После чего запустил программу, которую ему перекинули, послал Антонио запрос на связь – и принялся вводить выданный код.
Где-то на первой трети вызов был автоматически принят, и остаток кода Нэш, по сути, вводил уже для корабля партнёра… Бывшего партнёра. Картинка на экране была не слишком чёткой, но даже по ней было видно, как раскрываются наружу некоторые сегменты корабля после ввода кода.
Воздух вырвался в безвоздушное пространство, застывая кристалликами льда… Вместе с ним из недр космического корабля выносило различные предметы из жилой части, которые не были надёжно закреплены. Представитель военной разведки советовал Нэшу воспользоваться кораблём Антонио для возвращения, и Мэйсон тогда даже кивал, соглашаясь. Однако понимал, что приблизится к этой консервной банке лишь для того, чтобы забрать из трюма груз.
Мэйсон уже знал, что это его последний визит на Эрфу. И собирался забрать отсюда всё, что только можно. В препаратах его компании обнаружились какие-то долгоиграющие побочные эффекты. При регулярном применении они проявятся ещё нескоро, а к этому времени Нэш собирался поставить во главе фирмы новое руководство – которое и будет за всё отвечать. А сам он планировал в срочном порядке отойти от дел. И насладиться оставшейся ему жизнью на полную катушку.
Как это любил делать Антонио…
Между тем, тело партнёра выплыло из недр корабля. Спроектированная военными лоханка раскрылась от включённой «закладки», убив всё живое, что было внутри. Но Мэйсону не было жалко Антонио. Документы, которые верные люди раскопали на Земле, чётко доказывали: он бы тоже Нэша не пощадил.
– Собаке – собачья смерть… – пробормотал Нэш, задавая курс на Эрфу. – Пора зарабатывать себе на старость, Мэйсон. Это будет твой последний раз!
Город Дусинэ, номер люкс в гостинице «Портовой», 18 июня 1937 года М.Х.
Ульрих Томази изображал на лице вселенскую скорбь. Все должны были видеть, что только под давлением тяжёлых обстоятельств он принимает на себя это непосильное бремя. А именно, управление оружейным концерном молодой жены, осиротевшей после пожара в семейном поместье. Одетая в траур супруга, кстати, как раз сидела рядом.
Гибель семьи и вправду далась ей тяжело. Ульрих такого не ожидал. Она целыми днями сидела в своём номере, не показываясь на людях. Глаза у неё опухли от слёз, а кожа стала бледной и сухой. Лекарь говорил, что требуется время, чтобы она успокоилась. Впрочем, Томази точно знал, что времени у его супруги совсем немного…
Если она не возьмёт себя в руки в ближайшие месяцы, то обязательно сляжет с какой-нибудь неприятной болезнью. И вскоре умрёт. В распоряжении дельтианцев имелось огромное количество ядов, способных сымитировать очень многое – и ни один лекарь ничего подозрительного не обнаружит. Ульрих, правда, этого не хотел: он всё-таки мечтал о наследниках. К тому же, ему действительно нравилась эта девушка. Однако жизнь не бесконечна, и зачать наследников нужно было как можно быстрее.
А для этого ему нужна была жена не в трауре, а полная сил и любви!
– Дорогая, поставь подпись здесь и здесь… – указал Ульрих девушке.
Её насилу уговорили прийти на подписание документов. Выходить из своего номера она категорически не хотела.
– Потом я могу идти, дорогой? – тихо спросила жена у Томази.
– Я не хотел бы, чтобы ты замыкалась в себе, милая!.. – взяв её за руку, проговорил Ульрих. – Однако, если ты хочешь уединиться, я не имею права тебе мешать…
«Да приди ты в себя, тупая корова! – подумал он, передавая женщине перо. – Сколько можно?! Ну пострадала недельку и живи дальше!».
Естественно, женщина к его мнению не прислушалась и тут же ушла в свой отдельный номер. Пришлось провожать делегацию городских властей в гордом одиночестве. А заодно и продолжать изображать вселенскую скорбь. Сославшись на усталость, Томази оставил за себя Иону Маринао и отправился в номер.
Конечно, он не устал. Просто ему хотелось побыть одному со стаканчиком чего-нибудь крепкого, а тратить на Иону выпивку из бара – не хотелось. Пускай сам за себя платит… Стоимость выпивки в гостинице была такой, что на одних только возлияниях молодой жены можно было разориться. Если Ульриху начнут приходить счета ещё и за Иону – он точно кого-нибудь убьёт.
Войдя в номер, Томази закрыл дверь, подошёл к сейфу и, открыв его, убрал бумаги, передававшие ему контроль над всем имуществом жены. А затем довольный Ульрих повернулся к бару и с удивлением обнаружил, что тот открыт. Бутылка, на которую он облизывался уже третий день, стояла на столе… Открытая и потерявшая часть содержимого…
А рядом стоял пустой стакан.
– Не хватает льда! Ми… Метен Томази! – сообщил ему знакомый голос из соседней комнаты.
Внутри у несчастного дельтианца всё оборвалось. Он надеялся больше не слышать этого голоса. Хотя бы до отправки следующей партии специй. А лучше вообще никогда! И, тем не менее, из спальни доносился именно этот пренеприятнейший голос.
Задрожав от негодования, Ульрих дошёл до двери и заглянул внутрь.
На его кровати, не снимая туфель, лежал со стаканом в руках Мэйсон Нэш.
Чертов Мэйсон, мать его, Нэш!
На его чёртовой кровати!
Не снимая чёртовых туфель!
С чёртовым стаканом в руках!
С тем самым чёртовым пойлом, которое Ульрих сам хотел потребить в гордом, мать его, одиночестве!..
Рука сама потянулась к револьверу. Нэш заметил неосторожное движение и засмеялся, принимая сидячее положение.
– Ах, метен Томази! Вы слишком импульсивны, а это может навредить делу! – заявил этот наглец.
– Какому делу, метен Нэш? Моё дело – собирать специи и отправлять их вам!.. – процедил Ульрих.
– И куда же вы собрались их отправлять, мой дорогой? – Нэш снова засмеялся и встал. – Налейте-ка себе этой бурды, она весьма неплоха! Вам надо расслабиться и успокоиться!
