– Ты обращен?
– Нет. Я, как и ты, Антон, заключил сделку. Ты же ходок, ты знаешь, что такое сделка с падшим. Ты обезвредил Третьих, но все еще опасен, – Кривой все не нападал, кружил вокруг Антона, выбирая момент.
– Не так и опасен, если должно хватить только тебя.
– А я не один.
Кривой ударил, и в ту же секунду Антон почувствовал уже почти забытую тяжесть на плечах. Его змея. Она не просто давила – теперь она питалась его энергией. И Стрельцов мог только бессильно наблюдать, как невыносимо медленно клинок Кривого пробивает его грудь, – хороший удар, клинок просто обязан был пробить его сердце.
Все было сделано. Кривой выпустил рукоять. Вынимать палаш из раны не хотелось. Только великий Стрельцов все не падал, смотрел на рану и каким-то чудом сохранял равновесие на уже подогнувшихся ногах.
Кривой огляделся. Добираться обратно придется пешком, впрочем, один раз у него это уже получилось. Откуда-то сверху огромная капля упала на мозаичный пол, не разбилась, сплющилась, будто не вода – пластилин.
– Хотелось бы верить, что это последний ход Шутника, – Кривой не сразу понял, кто это говорит. Голос, казалось, раздавался прямо в его голове. – Знаешь, Миша, это нелучшая идея – пытаться убить бога в месте его силы.
Клинок просто появился сразу у его горла. И только после этого, где-то на том конце лезвия, Кривой увидел Антона. В левой руке Стрельцов держал что-то похожее на ломаную-переломаную, но все-таки не разорванную на части палку.
– Это называется гамбит, Миша. Тебя принесли в жертву. Я пока не знаю, зачем. И не знаю пока, что с тобой делать. Но прими мой дар. Дар покоя. Я знаю, тебе всегда нравилась твоя келья в приюте. Оставайся в ней, я ее немного улучшил, тебе точно понравится…
Кривому не понадобился электрокар. У богов свои методы. Михаил просто оказался в своей келье. Вот он в подземелье, а через мгновение – в своей келье. Все почти как всегда – каменный пол и стены, окно под потолком, но во всю стену – зеркало, которого раньше здесь не было. Кривой закричал – он стоял голым перед этим стеклом, и все его тело покрывали шрамы. Ему было страшно – не потому, что эти рубцы его изуродовали, страшно было потому, что он на самом деле и был именно таким, каким видел себя в зеркале.
Антон подошел вплотную к Виджре. Дальше все просто. Стрельцов отложил клинок, разделся и ласточкой прыгнул вперед – в сверкающий металлический цветок. Лепестки сомкнулись, дрожь прошла по всей пирамиде. Машина впервые за тысячелетия заработала в штатном режиме.
Огромные стены красного гранита медленно росли вокруг Москвы, там, где когда-то был Периметр. Стены непроницаемые изнутри и снаружи. Башни у каждых из ворот. И Третьи, несущие свою вахту в башнях. Третьи, которые могут покидать свои башни только для того, чтобы выйти на охоту за падшими в Москву. Каждый день каждый падший будет знать: пока они охотятся за людьми, кто-то охотится за падшими.
Нужно будет позаботиться о том, чтобы ни один падший, уже убежавший из Москвы, не смог прожить достаточно долго. Стрельцов займется этим позже, Виджра для этого не нужна.
Еще одно усилие. И приют вернулся к своему началу. Когда-то это был замок, хранивший тайну, пусть так будет снова. Было бы неплохо поселить туда дракона…
Стрельцов вынырнул из Виджры и подумал, что можно попробовать сделать что-то новое. Жидкость, замкнувшая в кольцо Виджру, все еще ждала своего часа. Ей было здесь не место, но убрать ее под силу разве что падшему. Антон не мог ее уничтожить – он мог ее изменить.
Антон положил ладонь на поверхность вещества, прислушался… Да, он сможет это сделать. Жидкость забурлила, пошла волной, круг разделился на две лужи, каждая из которых начала собираться во что-то другое. Масляные волны шли вверх – у каждого островка вещества – это уже были именно островки – вещество сгустилось, потом начало менять цвет. Через несколько минут перед Стрельцовым лежало два тела – Николая и директора. Вещество, поглотившее их, помнило каждую клетку своих жертв. Стрельцову пришлось повернуть процесс вспять и восстановить то, что разрушила Мария. По счастью, вещества было в избытке. Антон подумал, что в каком-то смысле это и есть живая вода…
Если исследователи когда-нибудь захотят взять для анализа образцы тканей Ефима Марковича и его телохранителя, то очень удивятся, обнаружив, что на молекулярном уровне они куда ближе к черным гончим, чем к человеку. А еще им нужно весьма специфически питаться, причем белки и углеводы им не помогут. Стрельцов коснулся Виджры: легкая настройка – и эти двое будут получать энергию отсюда. В длительные командировки им лучше не летать. Тем более оба они больше нужны здесь.
Чуть позже придется им все рассказать.
* * *
Как всегда в такие ночи, они лежали обнявшись и не спали. Как обычно, шел дождь.
– Я не чувствую в тебе ничего такого…
– Значит, его нет.
– Тогда, в приюте, было. Я встала перед тобой на колени.
– Тогда ты просто устала…
На улице было бы еще темно и без всякого дождя, Антон хотел раньше уйти, чтобы раньше вернуться. У него осталось еще одно дело. Он обещал.
– Тоха, там красиво?
– Где?
– Там, куда ты собираешься.
– Да. Хотя… я ведь никогда на самом деле не видел это место. Там волны, там остров и огонек свечи в окне… Когда-нибудь мы отправимся туда вместе. Я сегодня – на разведку.
* * *
Через несколько недель Антон Стрельцов отослал подарок Шутнику – стандартную деревянную коробку с фигурками для древней игры.
Игра не закончена, и пусть Шутник знает – противник его оценил.
