– А тебе очень идет это платье!
Марсия не улыбнулась. Она молча рассматривала Сергеева, держа пистолет у бедра. Перепуганный механик со своим Пятницей – Сиадом, повинуясь легкому движению ее головы, проскользнули мимо, едва ли не на четвереньках, и бросились наутек, прочь из машинного отделения.
– Ты не рада меня видеть? – предположил Умка. – Я почему-то не удивлен…
Шутка прозвучала натужно – Михаил и сам это понимал. Выражение лица женщины, о смерти которой он с тоской и сожалением вспоминал все эти годы, не оставляло сомнений в намерениях. И припасть к устам бывшего возлюбленного с долгим и страстным поцелуем явно не входило в её планы.
Пауза затягивалась.
Если Сергеев мог правильно оценить ситуацию, то длить действо у Марсии не было возможности – каждая минута могла повлиять на исход боя. Живым он представлял опасность, и церемониться с ним не было ровным счетом никакого смысла. Однако, ни она, ни двое автоматчиков за ее спиной не стреляли. Никакой электроники за Сергеевым не было, правда, разных труб, трубочек и арматуры наблюдалось в достатке. Представить себе, что захватив его, Кубинец с Рашидом попытаются выстроить живой щит, Михаил не мог даже в бреду. Ясно, что он, как заложник, никого не остановит – ни пиратов, ни Хасана. И даже на минуту не задержит.
Что ж, стоит потянуть время… Каждая минута добавляла ему шансов выйти сухим из воды, правда не в прямом, а в переносном смысле слова. Сергеев мысленно похвалил себя за предусмотрительность. В умелых руках даже кусок полиэтилена – оружие. Здорово, что ребята Марсии не устроили на него засаду еще на трапах. Теперь – уже поздно, а ведь могло и не получиться!
– Хорошо, что ты не умерла тогда, – произнес Сергеев, внимательно вглядываясь ей в глаза. – Знаешь, я ведь смотрел, как выносили тела. И, мне показалось, что и тебя я видел…
– Я знаю, – ответила она все также спокойно. – Мы догадывались, что ты будешь кружить около, так что обмануть тебя не составляло особого труда. Ты и сам был рад обмануться… Мне было спокойнее – считаться мертвой.
– Тебя действительно зовут Марсия?
Она кивнула.
– А еще что-нибудь было правдой? – спросил Сергеев и понял, что, несмотря на всю несуразность такого вопроса и в такой момент, он хотел бы услышать вполне определенный ответ.
– А это имеет значение? – удивилась Марсия. – Мигелито, ты меня удивляешь. У нас остались приятные воспоминания. Мне жаль, что ты узнал правду. Лучше бы ты умер, оставаясь в неведении.
– И все-таки?
– Нам было хорошо вместе, – выражение ее лица на миг смягчилось. Но только на краткий миг. – Этого вполне достаточно.
«Сколько еще времени? – спросил Михаил у самого себя. – Пять-десять секунд? Минута? Ну, не более минуты! Труба была горячей, не прикоснись, я сделал несколько оборотов, но это, как бикфордов шнур – полиэтилен обязательно расплавится и не удержит пружинную планку. Главное – не пропустить момент!»
– Я даже не спрашиваю, работала ли ты против нас с самого начала…
Она пожала плечами. Вернее, одним плечом. Рука, в которой она держала пистолет, даже не шелохнулась.
– Естественно. В каком-то смысле, от той операции зависел престиж моей страны. Мы одним ударом избавились от тех, кто мог составить конкуренцию Раулю на случай передачи власти от Команданте. И очистили его репутацию от ложных обвинений.
– Уж кто-кто, а ты прекрасно знаешь, что обвинения были не ложными…
– Да? – переспросила она с недоброжелательной насмешкой. – Неужели? И кто еще так думает? А если и думает… То кто что-то может доказать? Следствие закончено, виновные наказаны, расстреляны, после приговора самого справедливого в мире суда. А то, что они в последний момент сумели уничтожить группу, собиравшую доказательства их преступной деятельности – трагическая случайность. Мы погибли не зря! Вся страна скорбела о нас – павших от руки американских наймитов! Разве это не прекрасно? Все погибшие – герои. Все обвиненные – предатели и подлецы. Благодаря этому ряды министерства безопасности очистились от агентов влияния. И весь мир узнал, что мы боремся с наркотиками, а не поставляем их!
– Мир, конечно, узнал, но вот поверил ли, Марсия? Мне интересно… – сказал Сергеев задумчиво. – И скажи мне честно, нам ведь уже не надо играть, да? Я не нахожу себе места с того момента, когда увидел тебя рядом с Кубинцем и понял, что ты не просто осталась жива, а была одной из тех, кто все организовал. Скажи, ты с самого начала знала, что никто из группы не останется в живых? Там же были твои друзья, я был, наконец… Ответь, у нас совсем не осталось времени…
– Знала, – произнесла она спокойно.
– Но так было нужно?
– Да, так было нужно…
– Я был знаком с одним человеком, – произнес Умка, улыбаясь одной половиной рта – который бы сейчас радостно засмеялся. У него очень неприятный смех, Марсия, хотя именно он спас меня тогда, на Кубе, меня и Алехандро. Сегодня он был бы целиком на твоей стороне.
– У нас действительно нет времени, Мигель, – лицо ее было абсолютно спокойно. Красивое лицо. Со смуглой гладкой кожей, темными глазами миндалевидного разреза, красиво очерченным ртом и изящным носом, доставшимся от европейских предков – благородных идальго. – Не усложняй мне задачу. Повернись затылком, я не хочу стрелять тебе в лицо.
– Еще один вопрос, – Сергеев понимал, что если его расчет оказался неверным, то придется импровизировать, а устраивать цирк на небольшом пятачке с двумя автоматчиками и начисто лишенной сентиментальности барышней с пистолетом было развлечением сомнительной приятности. – Последний… Мне сказали, что у нас с тобой есть сын. Это так?
Она замерла с поднятым оружием, приоткрыла рот, потом передумала: пистолет, остановившийся было на полпути, продолжил свое движение. Опять остановился, но уже нацеленный Михаилу в грудь. Их взгляды столкнулись. Она явно хотела, что-то сказать, но не успела.
Обрывок полиэтилена, которым Умка прикрутил к трубопроводу гранату с вынутой чекой, наконец-то расплавился. Прижимная планка со звоном отскочила, но за шумом дизелей никто не услышал слабого жестяного звука. Случилось то, на что и рассчитывал Сергеев, наспех сооружая мину с часовым механизмом из подручных средств – несколько десятков грамм тротила, взорвавшиеся внутри чугунного корпуса «лимонки», разорвали трубу системы охлаждения, в которой под давлением находился кипяток, и хлестнули осколками в узкийпроход между секциями, прямо по Марсии и автоматчикам. Обоих кубинцев нашпиговало чугунными брызгами, как рождественских гусей, а раненую Марсию швырнуло взрывной волной прямо на Сергеева. Они рухнули на железный пол, сплетясь, словно двое влюбленных.
