— Вы со мной тоже полетите? — Цимбаларь бросил на воздухоплавателя оценивающий взгляд.
— А как же! Кто вас одного отпустит.
— Парашют вам с собой полагается?
— По технике безопасности полагается. Но в экскурсионные полёты мы парашюты не берём. Чтобы не смущать пассажиров.
— Тогда я завтра с утра появлюсь, — пообещал Цимбаларь. — Ожидайте. Вот вам задаток…
Искать новых знакомых было уже как-то не с руки, и, вернувшись в город, Цимбаларь покатил прямиком на Сытный рынок. Операция вступала в такую фазу, что для верности всё полагалось делать самому.
Представившись московским бизнесменом, у которого вдруг возникли не совсем обычные проблемы, Цимбаларь добился свидания с Чевякиным. Встречи с Кровопуском он не опасался — тот, скорее всего, пал смертью храбрых во время побоища на Пискарёвском проспекте.
— Каким ветром к нам занесло? — с прищуром глядя на Цимбаларя, поинтересовался Чевякин, в облике которого не было ни единой чёрточки, свойственной криминальному авторитету.
— Да вот решил полюбоваться историческими достопримечательствами, — ответил Цимбаларь. — Смольный, крейсер «Аврора», шалаш в Разливе и всё такое прочее.
— Понятно, — кивнул Чевякин. — На меня как вышел?
— Пацаны знакомые посоветовали. — Цимбаларь навскидку назвал несколько кличек, популярных среди московской братвы.
— А что ищешь?
— По мелочам кое-что… Парашют нужен хороший, кислородная маска. А главное, вот эти химикалии… Говорят, что, кроме вас, их никто больше не достанет. — Цимбаларь позволил себе ненавязчивый комплимент. — Вот списочек…
— Сложно, — буркнул Чевякин, которому в отличие от его коллег химические формулы китайской грамотой отнюдь не казались. — Но ради дорогого гостя постараемся.
— Желательно получить всё это нынешним вечером. Расчёт на месте.
— Расчёт здесь. — Лицо Чевякина окаменело.
— А что так? — Цимбаларь изобразил недоумение. — Партнёрам не доверяете?
— Я этой жизни не доверяю! Своё дело сделаешь, а заказчик уже мёртв. И спросить потом не с кого.
— Хорошо, хорошо, давайте вашу калькуляцию… Что-то, я гляжу, бойцы у вас поменялись. Кровопуска не видно.
— Кровопуск путёвку получил. — Чевякин помрачнел. — Бессрочную. На тихий курорт.
Цимбаларь, прекрасно понявший смысл этих слов, скорбно потупился.
Остаток дня и почти вся ночь прошли в непрестанных хлопотах. Борьба с угрозой, затаившейся в искривлённом пространстве-времени, оказалась делом хлопотным и дорогостоящим.
Рано утром Цимбаларь, мысленно уже простившийся с земной юдолью, явился на лётное поле, где полным ходом шла подготовка к заоблачному путешествию. Газовая горелка грозно гудела, наполняя тёплым воздухом оболочку, которую всё время встряхивали ассистенты.
— Денёк ожидается горячий, — сказал он, поглядывая в небо. — А эти тучки нам не помешают?
— Не должны. Лишь бы ветер не усилился. — Воздухоплаватель плюнул на большой палец и жестом заправского боцмана выставил его вверх.
Со стороны Таллинского шоссе показался зелёный пикап, гружённый под самую завязку, о чём свидетельствовали его просевшие рессоры.
— Это ваш личный шар? — поинтересовался Цимбаларь, внимательно наблюдавший за предстартовой суетой.
— Да, — не без гордости кивнул воздухоплаватель. — Удовольствие дорогое. Даже в долги залез.
— Сколько вы за него хотите? Только без лишних слов, или мы заберём шар просто так… Двадцать тысяч хватит? — Цимбаларь сунул ему кейс с остатками денег.
Тем временем пикап подъехал вплотную к корзине, и Ваня с Людочкой принялись быстро менять мешки с песком на мешки с химикатами. Кондаков держал ассистентов на прицеле, не позволяя им бросить располневший воздушный шар на произвол судьбы.
— Я понимаю, что отговаривать вас бесполезно, но вы затеяли весьма рискованное предприятие, — срывающимся голосом произнёс воздухоплаватель.
— Риск — наша профессия, — обронил Цимбаларь.
— Экономьте газ и старайтесь избегать дождевых облаков. — Воздухоплаватель держал кейс на вытянутых руках, явно не зная, что с ним делать.
— Спасибо за совет, но я проштудировал всё, что есть в Интернете о монгольфьерах… Лучше помогите своим людям. Баллон вот-вот оторвётся от земли.
Воздухоплаватель отрегулировал горелку, убавив газ до минимума. Четыре ассистента с трудом удерживали на тросах рвущийся к небу воздушный шар. Людочка и Кондаков, путаясь в ремнях, надевали на Цимбаларя парашют.
— Вы мне, главное, скажите, за что тут дёргать, — попросил он.
Эти слова весьма озадачили Кондакова. Прекратив манипуляции с ремнями, он осведомился:
— Разве ты никогда не прыгал с парашютом?
— Где я мог с ним прыгать? — огрызнулся Цимбаларь. — В угрозыске? Или на должности участкового?
— Тогда твой полёт отменяется. Отойди в сторонку. — Стянув парашют с Цимбаларя, Кондаков закинул его себе за спину.
— Пётр Фомич, вы что задумали? — воскликнула Людочка.
— Ситуация изменилась. Полечу я! — отчеканил Кондаков. — На правах старшего по званию и парашютиста-разрядника.
— Какой у вас разряд?
— Первый юношеский… Прочь с дороги… — Кондаков неловко перевалился через край корзины, и вверх остались торчать только его ноги в стоптанных старомодных ботинках.
Ассистенты отпустили тросы, и воздушный шар взвился в небо.
— Не забывайте следить за пламенем горелки! — завопил его бывший владелец. — И высоко не поднимайтесь.
Из корзины донеслось хриплое пение:
— Долетайте до самого солнца и домой возвращайтесь скорей…
Бросив пикап, они пересели в «девятку» и ехали вслед за шаром до тех пор, пока он не стал размером с горошину. Дорога сворачивала влево, а шар уносился вправо. Его уже заслоняла лёгкая облачная дымка.
Людочка глотала слёзы. Цимбаларь нервно курил. Ваня пересчитывал последние деньги, оставшиеся в его карманах.
Небо над головой было уже не голубым, как час назад, а тускло-серым, словно море накануне шторма. Мелькнув в последний раз, шар пропал из виду.
Кондаков давно лелеял мечту увидеть Петербург с высоты птичьего полёта, но сейчас этому мешала неизвестно откуда взявшаяся пелена облаков. Лишь далеко на западе маячил остров, скорее всего, Кронштадт, как бы замыкавший собой дугу недостроенной дамбы.
Через равные промежутки времени Кондаков вспарывал очередной мешок и пускал его содержимое, мелкое, как пудра, на волю ветра, который на этой высоте ревел, словно зверь, и безжалостно рвал ледяными когтями слабое человеческое тело.
Мрачные свинцово-серые тучи, горой встававшие над городом, затмили солнце. Повеяло прохладой. Стал накрапывать дождь.
