И только охотники идут в битву каждый день и каждую ночь. Так почему их слово последнее? Почему они могут оказаться во дворце только лишь в том случае, если его величество соизволит их призвать? Почему король выслушивает их в последнюю очередь, если вообще выслушивает?
Элрис Морлан представил себя с Ключом в руках у подножия королевского трона и ухмыльнулся.
А потом огляделся.
Река. Та самая река, под которой должен находиться зачарованный некрополь.
Жаль, конечно, что не удалось построить портал прямо туда. Похоже, что тот, кто взялся открывать для них портал, не слишком хорошо знал свое ремесло. С другой стороны, знай он его получше, вряд ли его удалось бы так легко принудить. Один тот факт, что он, много лет используя вампирскую магию, умудрился остаться человеком и даже под контроль к жрецам Стаи не попасть, говорит о многом. Талантливый был маг, хоть и преступник. А если бы он поменьше пил и побольше практиковал…
«Мы бы с ним и вовсе не справились».
Элрис Морлан оглядел приведенных с собой магов. Тридцать лучших магов-охотников, краса и гордость гильдии. Все они были его учениками или учениками его учеников. Кого и брать с собой на такое дело?
«С такими я в любой некрополь пробьюсь, какая бы магия ни стояла у нас на пути!»
Элрис Морлан мельком подумал о маге-охотнике, которого он послал первым.
«Орф Ренри… лучший из лучших… Нет, если бы я знал, что все авантюристы столицы устремятся на поиски Ключа, я б тебя одного, конечно, не посылал… Может, ты все-таки жив еще? Если жив — поможем, вытащим, нет — отомстим».
Эйх Шенред с ненавистью смотрел на вышедших из портала охотников. Им пока не удалось обнаружить его самого, но они с минуты на минуту почуют его тварей. Наверняка почуют. Маг не боялся, что охотники его одолеют. В конце концов, с его тварями они вряд ли справятся, а если еще аккуратно помочь собственным созданиям… Вот только — что останется от его замечательной армии, после такого боя? Хватит ли этого для решения главной задачи? Хорошо бы, конечно, уклониться, спрятать свое воинство и спрятаться самому, но этот мерзавец, старшина гильдии охотников, мечтает о том же самом — о Ключе.
Эйх Шенред подумал о шлявшихся вдоль реки наемниках, которых совсем недавно разорвали его твари, о двух других группах вооруженных людей, вступивших в бой меж собой, там, по крайности, возиться много не пришлось, они почти всю работу сами проделали. Зато его твари теперь сыты, да и сам он… Эйх Шенред почти привык к необходимости время от времени пить кровь и не находил в этом ничего странного. Ну, противно… зато сила прибывает. Чего не сделаешь, чтобы быть как можно сильнее? Особенно когда любой неосторожный шаг может привести к гибели, а значит — потере тела. Быть призраком магу очень не понравилось, и он собирался приложить все усилия, чтоб это никогда не повторилось. Просчитав все варианты, Эйх Шенред пришел к выводу, что надежнее будет напасть. Напасть первым, не дожидаясь, когда опытные маги-охотники почуют его тварей. Иногда внезапность — половина дела.
— Я обнаружил подземный лабиринт, — тем временем промолвил один из магов-охотников.
— Отлично, — довольно кивнул Элрис Морлан и, обращаясь к остальным своим соратникам, добавил: — Приступайте!
В этот же самый миг Эйх Шенред отдал мысленный приказ, и твари бросились на охотников со всех сторон.
Лучшие маги-охотники — они отреагировали почти мгновенно.
— Твари! — выкрикнул кто-то.
Охотники развернулись, привычно занимая круговую оборону, и в следующий миг из их ладоней рванулось белое пламя, губительное для монстров, созданных жрецами Стаи.
Эйх Шенред с улыбкой наслаждения смотрел, как его твари прошли сквозь это пламя совершенно невредимыми.
Ошеломленные крики охотников ласкали слух.
— Очаровательный сюрприз, правда? — промурлыкал Эйх Шенред. — Быть не может, чтобы вам не понравилось!
Маги-охотники не носили арбалетов, но меч-то имелся у каждого охотника. Они встретили тварей мечами, увернулись от прямой атаки, выскользнули из окружения и в свою очередь замкнули круг вокруг сбившихся в кучу монстров.
— Проклятье! — прошипел Эйх Шенред, мысленным усилием разворачивая своих тварей и вновь бросая их на охотников.
Каждый охотник отступил в какую-то свою сторону, общее сражение разбилось на отдельные поединки, в силу чего управлять тварями стало невозможно. Пришлось предоставить все случаю, положившись на численное преимущество, силу и живучесть тварей.
Эйх Шенред отошел подальше. У него не было никакого желания сражаться с кем-то из охотников. Нет уж, пусть твари проделают все самостоятельно. Раньше или позже они справятся. Охотники, конечно, сильны, вот только они все-таки в первую очередь маги, а здесь как раз магия-то и не действует!
Эйх Шенред с насмешкой смотрел, как отбивающиеся от тварей охотники то и дело пытаются применять чары. Ничего у них, разумеется, не выходило! Те же самые «свечи», что постоянно использовала Эссиль, сработали бы куда лучше, но кто ж из магов станет таскать с собой подобный мусор, когда в их распоряжении куда более мощное и действенное оружие? Эйх Шенред старательно защищал своих тварей именно от этих заклятий. Он мог гордиться собой, у него и впрямь получилось.
Тут он дернулся и вскрикнул от внезапной боли — какой-то из его тварей с маху отрубили голову! Эйх Шенред еще сильней ослабил контроль: все равно он не в состоянии руководить этой кашей, так что нет никакого смысла беспричинно испытывать боль. Теперь его твари и сами управятся.
Элрис Морлан сражался наравне со всеми. Тварей было слишком много, чтоб его подручные могли как-то защитить своего главу.
«Столько тварей! — думал он, ныряя под удар, уворачиваясь от другого и парируя третий. — Целая армия!»
Он понимал, что им не выстоять, но охотники не отступают и не сдаются, потому что им некуда отступать и некому сдаваться. Позади них мир, который они защищают от тварей, — им нельзя отступать, а сдаваться — монстры не берут пленных, а уж попасть в плен к жрецам Стаи… Лучше самому себе горло перерезать!
Элрис Морлан видел, как один за другим падают его люди, понимал, что битва проиграна, но продолжал сражаться, его меч, словно в далекие годы его юности, разил без промаха, снося головы, отрубая лапы, нанося страшные раны, которые даже таким тварям было не под силу залечить. Недаром он столько возился со своим клинком, накладывая дополнительные заклятья на посеребренное лезвие. Он не заметил, не понял того, что с ним произошло… Внезапно в глазах потемнело, тело сделало последний шаг вперед, и меч по самую рукоять погрузился в бросившуюся к нему тварь.
