Когда Роберт открыл дверь, над нами зазвенели колокольчики. В нашу сторону сразу же повернулись сидящие на тахтах неподалеку от стойки администратора три девушки и два похожих на девушек парни-трансвеститы, одетые в форменные восточные халаты желтого цвета. Некоторые из них держали в ладонях пиалы с дышащим паром горячим чаем. На их смуглых раскосых лицах расползлись профессиональные улыбки. От дешевого жеманства и кокетства в их взглядах, особенно трансвеститов, мне стало не по себе.
В нашу сторону заспешила, деловито, словно квочка, полнотелая женщина-азиатка средних лет в длинном нарядном черно-красном халате, полы которого волочились по полу — видимо, хозяйка или администратор «дома отдыха».
— Приветствую вас, господин! — с сильным акцентом елейно произнесла она, улыбнувшись нам весьма кривоватыми и черноватыми зубами.
— У нас заказан хамам на 20:30, — объяснил Роберт. — Проведите нас, и больше ничего не нужно.
— Наши девочки и мальчики делать замечательный массаж. Всех видов, — сочла нужным заметить женщина, кивнув в сторону своей маленькой армии. — Вы получить незабываемый удовольствие…
— Благодарю, — отрицательно покачал головой Ленц.
Мы последовали за женщиной по здешним полутемным коридорам. На многочисленных топчанах и тахтах я заметил несколько вальяжно развалившихся пузатых мужчин, покрасневших после бани, которым массировали плечи, ноги и всячески обхаживали со всех сторон девушки и мальчики в желтых халатах. Я незаметно дернул опекуна за рукав и неловко произнес:
— Э-э-э… Роберт, я не знаю, что мы здесь делаем. Но я на всякий случай хотел предупредить, что я… э-э-э… не хотел бы…
— О, Дима, на этот счет не переживай, — успокоил меня Роберт. — Я не любитель продажной любви. И тебе не советую, если не планируешь растратить родительское состояние на лечение от венерических болезней.
— Но тогда что мы здесь делаем?
— Здесь мы встретимся с твоими хорошими знакомыми. Хоть они этой встречи и не ждут.
— Что-то?
Но Роберт, улыбнувшись, лишь пригласил меня кивком головы следовать за ним. Несмотря на то, что наша провожатая двинулась прямо, он нырнул на очередном повороте налево, и, не обращая внимания на ее окрики, уверенно распахнул дверь одной из здешних парилок. Оттуда донесся чей-то испуганный вскрик.
— Заходи, Дима, — позвал он, едва сдерживая улыбку. — Вот так сюрприз. Не ожидал увидеть столь уважаемого человека, как вы, мистер Сайджел, в подобном месте.
— Да что вы себе позволяете?! — визгливо отозвались из парилки голосом директора четвертой гимназии.
Не веря своим ушам, я заглянул внутрь — и предо мной предстала картина, от которой меня охватила смесь величайшего изумления и глубокого отвращения.
— Мистер Сайджел?! — не веря своим глазам, возопил я.
Директор, перепуганный до смерти, успел оттолкнуть от себя раскосого парня в желтом халате и забился в дальний от него угол парилки, запоздало пытался запахнуть полы своего халата, чтобы прикрыть свое мужское достоинство. Парень выглядел никак не старше пятнадцати.
Заместитель заведующего интернатом по воспитательной работе по имени Нимиц оказался еще менее расторопен — он так и остался сидеть в обнимку с худощавым азиатом совсем юных лет, похожим на девчонку, в бесстыжих глазах которого застыло невинное недоумение и легкий интерес.
— Что ты здесь делаешь?! — в ужасе вскричал Сайджел.
За нашей спиной появилась администратор, гневно клокоча что-то неразборчивое из-за акцента и настойчиво выпихивая нас из чужой парилки, но Роберт лишь дружелюбно улыбнулся ей и сказал, кивнув на Сайджела:
— Наши друзья. Хорошие друзья. Ты поняла?
Азиатка, подозрительно сощурившись, перевела взгляд на директора интерната. Вид у того был такой, словно он вот-вот готов обмочиться, однако, оценив ситуацию, он несмело кивнул.
— Простите, что побеспокоили, джентльмены, — с невозмутимым спокойствием произнес Роберт. — Все это, конечно, выглядит довольно двусмысленно, но я не сомневаюсь, что мистер Сайджел сможет как-то объяснить это попечительскому совету. Если захотите перекинуться с нами парой слов, мы с подопечным будем ждать вас в соседнем зале.
— Вы ничего не докажете! — неожиданно вскричал Нимиц, встрепенувшись и оттолкнув от себя бедолагу-массажиста. — Я его даже не трогал!
— Запоздалая реакция, молодой человек, — рассмеялся Роберт, потрогав себя за пуговицу рубашки. — Панорамная камера, вмонтированная вот сюда, запечатлела в хорошем качестве все, что я только что видел. И уже передала эту запись на внешний носитель, находящийся за пределами данного помещения. Так что…
— Это провокация! Вы — шантажист!.. — истерично завопил Нимиц.
— Рот закрой, — Сайджел, похоже, был более сообразителен, чем его молодой коллега. — Я подойду к вам через две минуты, мистер Ленц, и мы обо всем поговорим. Лады?
Дожидаться его мы с Робертом уселись на тахтах в соседней комнате отдыха, попивая зеленый чай из пиал, так и не переодевшись и не побывав в хамаме. Я то и дело изумленно качал головой и несколько раз открывал рот, чтобы сказать что-то, но долго не мог найти подходящих слов, все еще не в силах поверить в то, что только что увидел.
Наконец к нам приковылял директор интерната. В банном халате и тапочках, мрачный и покрасневший, Фредерик Сайджел был совершенно не похож на того импозантного представительного мужчину, которым он пытался казаться, находясь при исполнении свои служебных обязанностей. Выдавив из себя жалкое подобие улыбки, он уселся на некотором отдалении от нас.
Я вдруг вспомнил, как Сайджел, расхваливая меня за хорошее выступление на олимпиаде, улыбаясь, восторженно щупал мои бицепсы. Тогда я не придал этому большого значения. А сейчас, осознав, какие мысли роились у старого извращенца в голове в тот момент, я ощутил омерзение, а кулаки невольно сжались от гнева.
— Я… э-э-э… — он явно не знал, с чего начать, но наконец собрался и выдавил из себя практически деловым и даже самоуверенным: — Я пока еще не звонил своему адвокату и вообще никому ничего не сообщал. Я уверен, что вы — деловой человек, мистер Ленц. А значит, нам будет легко найти общий язык и уладить это маленькое недоразумение…
— Маленькое недоразумение? Хм. — усомнился Роберт, улыбнувшись Сайджелу. — Нет, не подумайте, я вовсе не ханжа. Я считаю, что интимная жизнь человека — это его личное дело. Даже если какие-то вещи не вписываются в мои консервативные взгляды, я обычно не тороплюсь публично их осуждать.
Сайджел вымученно улыбнулся, отерев со лба пот.
— Однако вы сами понимаете, мистер Сайджел, насколько далеко то, что я здесь увидел, выходит за рамки обычной интимной жизни. Будь вы простым мужчиной, а они — другими мужчинами, берущими деньги за сексуальные услуги — это было бы еще полбеды. Но руководитель учебного заведения, испытывающий страсть к несовершеннолетним мальчикам — это, буду говорить прямо, ни в какие ворота…
— Вы и учеников заставляете делать это?! — не сдержавшись, гневно вскричал я.
— Э-э-э, нет, вовсе нет, э-э-э… — испуганно глядя на меня и дрожа, Сайджел, кажется, пытался вспомнить мое имя, но в этом так и не преуспел, так что ему пришлось повернуться к Роберту. — Мистер Ленц, уверяю вас, никто никогда не посмел бы принуждать ребят!..
— Да ну? — недоверчиво нахмурился Роберт. — А вот я, на месте членов попечительского совета, мог бы предположить, что человек с вашими предпочтениями, имея допуск к персональным данным находящихся в вашей власти учеников, некоторые из которых тоже могут иметь соответствующие склонности, мог бы воспользоваться своим положением. Во всяком случае, этот риск достаточно высок, чтобы немедленно устранить вас с занимаемого поста. Но это еще что! Растление несовершеннолетних — это преступление по законам Содружества, резидентом которого вы являетесь…
— Вы ничего не докажете, Ленц! — шумно раздувая ноздри от гнева и волнения, вскричал Сайджел. — Ваши обвинения смешны! Нам с коллегами что, запрещено париться в сауне и пользоваться услугами массажистов?! Мы пришли сюда отдохнуть и оздоровиться, только и всего. Если здешний персонал и оказывает какие-то другие услуги — это нас вовсе не касается, мы ничего об этом не знаем!
