Артём Каменистый - Практикантка

Лина гордо выпрямилась, зажмурилась: ей не хотелось смотреть на мерзких тварей, портя последние мгновения своей жизни. Враги медлили: хоть добыча была перед самым носом, они ощущали странную уверенность человеческой самки в своей неминуемой победе. Их органы чувств подавали тревожные сигналы, но не могли точно указать на источник опасности – бомбы были ещё довольно далеко. Самый нетерпеливый ракшас шагнул вперёд, замахиваясь когтистой лапой. В этот момент из угасающего напалмового пламени вынеслась огромная фигура, сверкающая жёлтым единственным глазом. Демон одним движением смёл прыткого противника со своего пути, вскинул руку, украшенную тусклым браслетом.

Девушка закричала от нестерпимой боли; даже сквозь прикрытые веки ей едва не выжгло глаза. Если бы не ментальный щит, залп перезарядившегося тессакора убил бы её на месте. В следующее мгновение её талию обхватила мощная лапа, потащила за собой, куда-то грубо швырнула. Лина вновь вскрикнула, проваливаясь необычно глубоко; её глаза сейчас не видели, и она не поняла, что попала в старый шурф.

Практикантка немедленно попыталась приподняться, но тут ей под грудь просунули какой-то угловатый предмет, на спину обрушилась страшная тяжесть, возле головы послышался торжествующий голос демона:

– Самка, я же дал клятву, что мой род тебя не забудет!

– Отпусти! – с надрывом закричала девушка, чувствуя, как трещат рёбра, упирающиеся в неудобный предмет, просунутый под грудную клетку. – Мне больно!

– Самка, тебе придётся терпеть эту боль! Это камень Ирдатуса, я всё-таки забрал его! Нам надо быть к нему как можно ближе, он обязательно защитит наши жизни!

– Отпусти!!!

– Нет! Не шевелись и ничего не опасайся! Самка, ты настоящий воин – я преклоняюсь перед тобой! Ты смогла победить, не пожалев при этом себя! Сейчас сюда обрушится ваше страшное оружие. Терпи эту боль, иначе тебе не спастись. Мой род – твой должник! Я помогу тебе выжить и потом уйду, ведь мне ещё надо отнести камень Ирдатуса домой.

Лина заскулила, поняв, что зря рассчитывала на полную победу. Демон всё-таки выживет и унесёт с собой сильный артефакт. Она лишилась всего оружия, даже гранат не осталось, помешать врагу нечем. И тут девушка вспомнила о посеребрённом стилете. Причинить им серьёзный ущерб практически невозможно, но она обязана сражаться до конца, ведь это её долг.

Правая рука была прижата, Лина завела левую к затылку, под ним были укреплены узкие ножны. Обхватив тонкую рукоятку, она протянула жало клинка вверх, надеясь угодить врагу в глазницу. Её ладонь немедленно сжали стальные тиски, отчётливо хрустнули сокрушаемые кости. Вскрикнув от нестерпимой боли, девушка разжала пальцы, лишившись своего слабого оружия.

– Самка, я действительно преклоняюсь перед тобой! Ты даже сейчас продолжаешь сражаться! Перестань дёргаться, в твоё тело сейчас впиваются шипы моей брони, не надо себя калечить, в тебе и так осталось слишком мало жизни.

Зарыдав от боли и бессильной ярости, Лина крикнула:

– Тебе всё равно не выжить! Ты даже не представляешь, что сейчас начнётся!

В это мгновение мир закачался, вздыбливаемый крупнокалиберными фугасами. Со всех сторон Лину зажало грудами земли и породы, тело демона навалилось ещё сильнее. Девушка оглохла и ослепла в один миг, она даже не слышала собственного крика, терзающего горло. Артефакт вдавило в грудь ещё сильнее, лопнуло очередное ребро. Вспышка боли на миг вернула разум, практикантка почувствовала голос демона прямо в голове:

– Самка, не сопротивляйся этому! Мы обязательно выживем! Сейчас наверху гибнет орда низших, камень Ирдатуса собирает всю их силу и передаёт нам. Только самый великий артефакт способен на это. Он действует не на всех, но таких великих воинов, как мы с тобой, камень Истинного Мира обязательно защитит, наполнит наши тела жизненной силой ракшасов!

– Нет!!! – простонала Лина. – Я не хочу этого!!!

– Не сопротивляйся этому. Самка, ты помогла мне и теперь просто обязана выжить, иначе я не смогу вернуться с честью – мне будет невыносимо стыдно предстать перед родом. Знай, я, Аргон Сатастарус Ассамадей из рода Сетуса, беру тебя под своё покровительство. Ты и твои дети никогда не пострадаете от моего рода, а если возникнет необходимость – просто проведи ритуал вызова, и мы придём тебе на помощь. У нашего рода теперь вечный долг перед тобой. А теперь прекрати так громко кричать, здесь мало воздуха, нас засыпало землёй. Не переводи его напрасно, ведь от этого зависит твоя жизнь.

Лина обречённо затихла, чувствуя, как измученное тело охватывает странная слабость. Тёплый артефакт пульсировал перед искалеченной грудью, она поняла, что его ритм начинает сливаться с пульсом сердца. Девушка заскулила, понимая, что не сможет сопротивляться мощи камня, он без спроса напитывает её демонической силой, собираемой с гибнущих ракшасов. Она не услышала, как на долину обрушилась новая порция бомб; чувствуя, как мысли гаснут, заволакиваемые тьмой, практикантка прокусила губу, стараясь не дать себе забыться. Но тщетно; всхлипнув в последний раз, девушка окончательно потеряла сознание, впервые за все последние дни отключившись окончательно.

Тяжёлые бомбардировщики ушли, оставив простор для деятельности шустрых штурмовиков. Многие пилоты, увидев невероятное зрелище, не могли сдержать потрясённых возгласов: Урумская долина более чем когда-либо стала походить на кратер вулкана, причём действующего. Маневренные машины с трудом находили места, ещё не затронутые пожарами или огромными дымящимися воронками. На эти более-менее уцелевшие уголки немедленно опустошались напалмовые баки и сыпались стокилограммовые фугасы. Применение боеприпасов объёмного взрыва было затруднено, парогазовое облако вспыхивало раньше времени от многочисленных пожаров, не успевая набрать необходимый объём. Взрывы этих страшных бомб не достигали своей обычной чудовищной мощности.

Со всех доступных полос, аэродромов и площадок подскока взлетали новые боевые машины, спеша доставить свой груз к вожделенной цели. За тысячу километров от долины выруливал на старт второй стратегический бомбардировщик с очередной сорокатонной порцией свободнопадающих бомб. Ракшасам не хотели оставлять ни одного шанса.

Но был над тайгой самолёт, чей один-единственный фугас по смертоносной мощи превосходил груз всех остальных машин в несколько тысяч раз. Он быстро приближался к Урумской долине.

Чапай щёлкнул переключателем, выходя на волну, открытую для одного-единственного корреспондента, не обращая внимания на странную тишину, мгновенно воцарившуюся в штабной палатке. Все прекрасно знали, с кем связан этот тревожно-красный пульт и к чему может привести его активизация. Чётким и невозмутимым голосом диктатор произнёс: