Автор неизвестен - Песни южных славян

Ой ты, Неда, бела Неда,
Бела роза, что не раскрылась,
Не раскрылась, не распустилась!
Прошла слава про белу Неду,
По всей земле, по округам
Вардарской-то Вардарии.
Девушку спящей украли
У матушки, у батюшки,
У девяти милых братьев,
У девяти жен братьев,
У двенадцати милых внуков,
Выкрал ее воевода,
Воевода, сам тот ага,
Отвез деву за Дунай белый,
В зелены луга, во левады.
Поставили три шатра там:
Как один-то шатер белый,
А другой-то — был зеленый,
А как третий был багряный.
Под белым-то — бела Неда,
Бела Неда с воеводой,
Под зеленым — ждут сеймены,
Под багряным — сивы кони.
Три дня Неда пролежала,
Пробудилась на четвертый.
Она молвит, она просит:
«Ой ты, мама, мила мати,
Подай, мати, кувшин пестрый,
Кувшин пестрый мне водицы,
Мне водицы, мне студеной,
Чтоб напиться, освежиться!»
Тогда молвил воевода:
«Ой ты, Неда, бела Неда,
Ты теперь уж не у мамы,
Ты теперь, Неда, в леваде,
Под шатром ты с воеводой».
Услыхала бела Неда,
Она молвит, она просит:
«Ой ты русый воевода,
Умоляю, бью поклоны, —
Дай же мне ты острый ножик,
Чтоб разрезать айву желту,
Освежить сухое горло!»
Обманулся воевода,
Подал ей он острый ножик.
Не коснулась айвы желтой,
Только Неда угодила
Ножом в клято свое сердце
И тотчас с душой рассталась.

Полотно стирала девушка Загорка,
Полотно на речке студеной,
Из-за пазухи вынула груди,
Подвернула повыше сорочку,
Под самый шелковый пояс.
Проезжал там могучий Туре,[566]
Он далеко ехал, в город белый,
И спросил он девушку Загорку:
«Что ж ты так сорочку подвернула,
Под самый под шелковый пояс?
Что из пазухи вынула груди?»
«Отчего не подвернуть сорочку,
Из-за пазухи груди не вынуть,
Если я не боюсь юнаков?»
Повернул коня могучий Туре
И коня погнал за девицей.
Впереди коня бежит Загорка,
Полотно на куски она режет,
На зеленую траву бросает, —
Может, так задержится Туре.
Ну а Туре на то и не смотрит,
Приближается могучий Туре.
Снова кус полотна она режет
И бросает в зеленую траву,
Не задержится ли сильный Туре.
И на это Туре не смотрит,
Уж совсем приблизился Туре.
Третий кус полотна она режет
И бросает в зеленую траву,
Не задержится ли сильный Туре.
Ну а Туре на то и не смотрит.
Когда ближе приблизился Туре,
Сорвала она монисто с шеи,
На монисте том триста дукатов,
И в зеленую траву бросает.
И на это Туре не смотрит,
Как догнал девицу Загорку,
Ухватил за белые руки,
На коня на бурого кинул
И поехал вброд через речку.
Сапоги промочились у Туре,
И сказал он девушке Загорке:
«Подержи-ка коня, девица,
Подержи болгарскую шапку,
Подержи и добрую саблю,
Подержи и ружье с насечкой».
Тут немного замешкался Туре:
Из сапог выливал он воду.
Когда Туре назад обернулся,
Прочь помчалась девица Загорка.
Как вскочил он на резвые ноги,
Закричал девице Загорке:
«Погоди же, девушка Загорка,
Вороти мне коня немедля!»
«Нет, тебе коня не ворочу я,
Подарю его отцу родному,
Пусть он ездит на нем, пусть поездит».
Но кричит ей могучий Туре:
«Погоди ты, девушка Загорка,
Вороти мне добрую саблю,
Что хранит коня и юнака!»
«Не отдам тебе добрую саблю,
Что хранит коня и юнака,
Я отдам ее младшему брату,
Пусть поносит, пусть погордится:
Мол, сестра мне ее подарила».
Но кричит ей могучий Туре:
«Погоди ты, девушка Загорка,
Ты отдай мне ружье с насечкой,
Что хранит коня и юнака!»
«Не отдам тебе ружье с насечкой,
Что хранит коня и юнака,
Я отдам его старшему брату,
Пусть поносит, пусть погордится:
Мне сестра его раздобыла,
Полотно стираючи на речке».
Но кричит ей могучий Туре:
«Погоди ты, девушка Загорка,
Мне отдай хоть болгарскую шапку!»
«Не отдам болгарскую шапку,
Я ее подарю милому,
Пусть поносит, пусть погордится:
Ее милая мне раздобыла,
Полотно стираючи на речке».
Пошел Туре домой, горюет,
А девица домой, ликует,
Напевает, конем играет.
Идет Туре по ровному полю,
И, как серый волк, Туре воет.
Кто получше, тому поле уродило,[567]
Кто повыше, пусть пером напишет,
Уродилась белая пшеница,
Возле дома ясени и клены,
А в дому веселье и здоровье.