Без приключений и тут не обошелся – уже почти у самой цели меня хорошенько мотануло, и я ухватился за ближайший стул, едва его не своротив. И все бы ничего, если бы на оном стуле не сидел другой завсегдатай – куда более трезвый. Мужик успел выставить ногу в распор, соответственно оба мы остались при своих. Однако же счел нужным возмутиться:
– Какого?! Куда прешь, придурок?!
– П-придурка, ик, в з-зеркале увидишь!
– Чего?!
– Еще и г-глухой!.. Ик!..
Тут товарища проняло окончательно, и он дернулся с явным намерением встать из-за стола и дать в морду пьяному хамлу, то есть мне. Я, понятно, в морду получать не захотел – мужик был довольно крупный, хоть и пузатый, – потому просто положил ладонь ему на плечо, силой удерживая его в сидячем положении. Это если смотреть со стороны. А на самом деле сдавил трапециевидную мышцу. Не самое приятное ощущение, даже рубашка не спасла. Мужик удивленно пискнул, и я сразу же его отпустил, напоследок послав непечатно. Опять-таки по-русски. Потеряв к оппоненту интерес, снова побрел к выходу.
Против ожидания, никто меня не преследовал, если не считать какого-то шустрого паренька, ловко от меня увернувшегося на выходе из кафе, и я без помех поймал такси. Бомбилы, как правило, народ отчаянный, пьяным видом их не отпугнуть. Наоборот, еще с большим удовольствием посадят, надеясь на повышенную щедрость. А что, в алкогольном угаре многие этим грешат.
Не оказался исключением и мой водила. Он даже не стал настаивать на точном адресе, просто лихо встроился в поток и повел глайдер в сторону местного злачного района.
Система GJ 1061, планета Босуорт-Нова,
Босуорт-Сити, 20 сентября 2541 года, ближе к вечеру
Летели недолго – минут через пять я сделал вид, что мне плохо, и таксист поспешил припарковать глайдер у первого попавшегося развлекательного центра. В благодарность за это я не стал блевать в салоне. Собственно, изначально не собирался, но водиле, как вы понимаете, знать об этом совершенно не обязательно. К тому же огромный торговый комплекс меня полностью устраивал – тут можно было и культурно отдохнуть, и по магазинам прошвырнуться. Опять же модный клуб яркой рекламой зазывает на вечеринку. Хоть и не время еще, но народу уже много, можно затеряться.
Расплатившись, я невнятно поблагодарил обрадованного скорым избавлением драйвера и с трудом выбрался наружу. Парковка оказалась оживленным местом – кучки народу тут и там, беспрестанно садящиеся и взлетающие глайдеры, взрывы смеха – в общем, нормальная тусовочная жизнь. Вот только мне на этом празднике не место. Впрочем, завсегдатаи к моему появлению отнеслись безучастно – двое парней, по виду явные секьюрити, скользнули по мне безразличными взглядами, а остальной народ и вовсе внимания не обратил. Я, соответственно, тоже навязываться не стал и на заплетающихся ногах побрел к входу. Широкие зеркальные створки, в которых отчетливо отражались рекламные огни – как и в любой приэкваториальной зоне, в Босуорте темнело довольно рано, – разъехались в стороны, и я оказался в людном холле. Посетители сновали мимо, едва не задевая меня плечами, и я для виду даже матюгнулся на одного особо наглого хлыща, но тот был слишком занят собой и на провокацию не повелся. Его счастье.
Миновав обширный зал, я сориентировался на слух и побрел в правое крыло – именно оттуда доносилась приглушенная музыка. Звукоизоляция в диско-барах отменная, это я точно знаю, и если уж здесь слышно неизменное «тыц-тыц-тыц», то страшно представить, что творится внутри. Самое место для пьяного нервного клерка.
В клуб меня пустили, правда, на входе отобрали ополовиненную бутыль, так и торчавшую из кармана. Я повозмущался, но в драку не полез – ребята на работе, в конце концов, зачем им лишние неприятности устраивать? А потенциальным соглядатаям хватит и легкой перебранки.
В основном зале музыка оглушала. Нет, не так – ошарашивала! Рев стоял такой, что слух практически отключился уже через несколько секунд, и я воспринимал лишь уханье басов, отдававшееся вибрацией во всем теле. Стены, кстати, тоже тряслись – я это почувствовал, когда прислонился к ближайшей. Немного адаптировавшись к обстановке, я пробрался к барной стойке, для чего пришлось пересечь танцпол. Конечно, можно было обойти, но я поперся напролом – надо же имидж поддерживать! Собрав обильный урожай толчков, тычков и грубостей, я все же достиг цели и с некоторым трудом взгромоздился на высокий табурет. Здесь было активировано аудиополе, и вотчина бармена казалась крошечным островком относительного спокойствия в разбушевавшемся море людских тел. Народ оттягивался со всем старанием – руки тряслись над головами в такт мелодии, ноги выписывали замысловатые па, а в самом центре танцпола, на специальном помосте, показывали индивидуальное мастерство продвинутые танцоры. Их подбадривали восторженным ревом, и от желающих отбоя не было. В общем, самый обычный бардак, как в таких клубах и заведено испокон веков.
– Чего желаете? – осведомился бармен, когда я устроился поудобнее и перевел на него мутный (по крайней мере, я на это надеялся) взгляд.
Тишина в баре после танцпола показалась просто оглушающей (вот ведь парадокс!), так что вопрос я скорее по губам прочитал, нежели расслышал.
– Виски, двойной. – Понижать градус не стоит, да и мешать тоже. Раз уж начал с благородного – тьфу! – напитка, то и продолжим в том же духе. – С содовой.
Одним махом прикончив порцию, я жестом велел повторить, сцапал стакан и убрел к сидячим местам – практически таким же «нумерам», как и в покинутом не так давно кафе. Правда, здесь царила интимная полутьма, и я смог немного расслабиться, не опасаясь спалиться. Вискарь оросил ковровое покрытие под столом, но минут через десять пришлось подозвать официанта и озадачить заказом – спектакль был в самом разгаре, нечего насухую сидеть. Парень расстарался, и вскоре на столе уже красовалась бутыль «Новы» – бурбона местной выделки. Стакан у меня уже был, так что оставалось лишь продолжать в том же духе. Что я и проделал, неторопливо вылив большую часть пойла на пол. Растянул удовольствие почти на час, хоть внутри все просто кипело, а тело требовало немедленного действия, и в конце концов рухнул лицом на столешницу, посапывая и икая. Миниатюра «бесчувственный Гаранин» удалась – довольно скоро ко мне подошел давешний официант и деликатно потрогал за плечо. Получив невнятный посыл на три буквы, успокоился и убрался по своим делам, а я примерно с четверть часа изображал мертвецки пьяного.
Когда совершенно неожиданно дикая какофония неотранса сменилась медленной, хоть и ритмичной мелодией, я якобы очнулся – вскинулся, едва не сверзившись под стол, обвел зал мутным взглядом и потянулся к бутылке. В ней еще что-то оставалось, и я вылил виски в стакан – весь, до последней капли. Опрокинул в глотку, грохнул донцем по столешнице, едва не расколотив к чертям посудину, и согнулся в жестоком спазме, зажав рот рукой. Получилось весьма натурально. Блевать я, понятное дело, не стал, но, когда выпрямился, встретился взглядом с опешившим официантом.
