Андер. Книга первая - Виктор Викторов

— Пошёл отсюда! Как вы уже достали, бомжары! На бухло вы всегда найдёте, а как хлеб — дайте в долг. Вали, пока я наряд не вызвала! Нехрен здесь вонять мне, — визгливый голос из окошка заставил поморщиться.

Вздохнув, я отошёл от круглосуточного ларька. Сегодня не везло: вместо Светланы на смене была Ленка, её сменщица. У этой в долг не то что хлеба — спички горелой не допросишься.

И я же совершенно точно помню, что у меня оставался полтинник, как же так?

Подрагивающими от волнения руками, в очередной раз безрезультатно вывернул карманы, но искомой бумажки так и не обнаружил. Зато нашлась широкая дыра в прохудившемся, видавшем лучшую жизнь, некогда тёплом пальто.

— Да чтоб тебя! — я разочарованно ругнулся, поняв благодаря чему сегодня буду снова ужинать пустым супом.

До супермаркета нужно было идти почти два квартала, да и не нужно было это уже. Денег, как оказалось, всё равно нет, ровно — как и знакомых в этом самом супермаркете.

Я не был бомжом, как презрительно назвала меня заносчивая Ленка с мозгами канарейки, даже не потрудившаяся узнать у своей сменщицы, почему та иногда даёт мне продукты в долг, когда я не дотягивал до скудной пенсии. Не знаю, кого она во мне увидела, но разубеждать её не стал. Бомж — и хрен с ним. Мне с ней детей не крестить.

Да и не было уже детей. Остались только внуки, которым нищий старик с его печалями, болячками и ветхой комнатой в коммуналке был абсолютно не нужен. Чай не столица.

До дома оставалось метров триста, когда подслеповатые глаза заметили несколько силуэтов.

— Э, мужик! — раздалось сбоку. — Стой, кому говорю.

Грудь сдавило холодными тисками. Чуть-чуть не дошёл…

— Парни, у меня нечего брать, — только и успел сказать я, когда сбоку прилетел удар, моментально меня дезориентировавший. И ведь знал, что прилетит именно отсюда, успел заметить по одной из фигур нападающих.

Голова мотнулась влево, но с ног не сбили. Хоть реакции давно никакой, но тело-то ещё помнит.

Только вряд-ли из этого боя я выйду победителем.

— Сука, ты что, в уши долбишься? — рыкнул тот же голос, а второй удар завершил начатое, всё-таки отправив меня на растрескавшийся асфальт, когда я попытался ударить, ориентируясь на голос.

С носа закапало.

— Ты чо, сука, махаться ещё собрался?

— Эдя, ты гонишь вообще? — испуганно спросил другой голос. — Это же дед, хрена он тебе сделает?

— Да мне насрать, хоть бабка!

После этих слов мне снова прилетело.

На этот раз, ногой, если верить ощущениям. Затем меня сноровисто обыскали. Естественно, ничего не нашли. Вряд ли они прельстятся старым носовым платком. Снова ударили, но вяло, больше по инерции.

— Глянь, это ключи! — голос, бывший до этого испуганным, окрасился нотками паники. — Бл#дь, Эдя, это не бомж! Валим отсюда, быстро!

— Да посмотри на него! Откуда у этого обсоса хата? И на ключи глянь. Потасканные, будто от сарая.

От удара, попавшего в «солнышко» я захрипел, пытаясь вдохнуть в горевшие лёгкие глоток живительного кислорода. Схватившись за живот одной, второй рукой частично прикрыл голову.

— Ты где живёшь, урод?

Ну вы бы ещё раз меня ударили под дых, а потом снова спросили, идиоты малолетние.

Теперь понятно, что они от меня хотят. Это не «гопота», которая просто отнимет у тебя всё и спокойно удалится пить дальше, заложив в ближайшем ларьке твой телефон. А если сам отдашь, то и бить не станут.

Похоже, мне «повезло» нарваться на залётных, для которых дед Андрей был таким же неизвестным, как и все жители окрестных дворов. Эти не пограбить решили, а целенаправленно искали, на ком отработать молодецкую удаль.

Не сказать, чтобы все, но многие в этом районе меня знали, даже гуляющая ночами молодёжь. Так что, выходя сегодня за хлебом, я совершенно не опасался попасть в такую дикую ситуацию.

Чёрт, думал же сходить пораньше, а оно вон как обернулось…

Когда в лицо посыпались удары, я со спокойной ясностью понял, что до своего дома я уже никогда не доберусь.

Не в этой жизни.

Жалко, что вот так — не забрав с собой никого. Перед старостью равны все.

* * *

«…На трупе надеты серые джинсы, подпоясанные чёрным ремнем с металлической пряжкой спереди.

На ногах — потёртые коричневые кожаные ботинки с резиновой подошвой. На носках ботинок сверху — множественные бурые округлые пятна размерами до 1*1 см, похожие на кровь. Подошва правого запачкана кровью.

Рубашка серого цвета пропитана частично подсохшей кровью.

Возраст: на вид 60-68 лет.

Правильного телосложения, кожные покровы бледные, в области грудной клетки найдена гематома.

Волосы седые, прямые, короткие. Лицо резко отёчное. Усы и борода гладко выбриты. Глаза закрыты…

Кости носа сломаны. Рот открыт…

Шея короткая, грудная клетка правильной формы, симметричная. Живот втянут...

На лопатке старая голубовато-синяя татуировка в виде летучей мыши. Надписи на татуировке отсутствуют.

Труп на ощупь тёплый, за исключением открытых участков лица и кистей рук…

…В окружности левого глаза кровоподтёк… Подкожные гематомы… Множественные ссадины на левой стороне лица…».

— Что думаешь, Лёша? Местные?

— Да вряд ли, — скучающе зевнул полноватый участковый. — Свой контингент я знаю. Некому просто. Нет, я конечно проверю, но скорее всего — «висяк» это, — он сплюнул. — Будто нам, бл#дь, геморра мало.

— Дела… Вот так будешь идти в старости домой, огреют чем-то по башке и так же будешь валяться, как этот вот «жмур». Как там его?

— Чернов Андрей Семёнович. Знаю я его. Вернее, знал, — поправился участковый. — Безобидный был дедок, жил вон в том доме, — он указал на видневшееся здание.

— Ладно, Лёх, — прервал его дежурный эксперт. — Это всё хорошо, но я, пожалуй, поеду. Может удастся хоть часик покемарить. Сутки тяжёлые выдались.

— Ну да. А ты, Лёша, здесь разгребай, — проворчал участковый себе в усы. — Значит, не будешь дожидаться?

— Да ну, нет конечно! Что в морг без меня его не отвезут? Все равно вам ещё со свидетельницей возиться. Что я