Ночью я спал беспокойно, то ли ожидая нападения Слоба, то ли переживая воспоминания из прошлого — обрывки детства, крайне смазанные, неясные. Где я жил? Как я жил? Не помню. Память глухо молчит до момента жизни с дядюшкой, и это, наверное, странно. Он говорил, что родители погибли, заработались. Ему пришлось взять меня на попечение, стать мне отцом. Но почему я не могу вспомнить всего, что было «до»?
Наутро я встал с постели с гудящей головой и скверным настроением. Слоб молчал, я тем более не желал ни с кем разговаривать. Нужно было выбить из головы лишние мысли, а способа лучше, чем поработать, я не знал.
Рабочий день шёл как обычно, вместе с тем я обдумывал план, изредка поглядывая в сторону склада и охранников вокруг него. Мысли ворочались довольно вяло, но основной костяк действий есть. Остались мелочи.
А потом я вдруг столкнулся с Гюрзой.
Меня вновь отправили на склад с поручением, и опять я не спешил. Шёл неторопливым шагом, поглядывал по сторонам, заодно намечая возможный путь побега. Неподалёку от столовой работало несколько групп девчонок — подметали дорожки, косили траву, кто-то крутился возле поваров и запряжённой телеги — похоже, привезли продукты.
Из тени дерева ко мне вдруг шагнула крепкая девичья фигурка с огненно-рыжими волосами. Пристроилась рядом. Я поймал взгляд зелёных, как у кошки, глаз.
— Ма дани, — вежливо, едва ли не по-аристократически, приветствовал я её. «Моя госпожа». Довелось как-то услышать это обращение, случайно.
Гюрза коротко рассмеялась.
— Мне нашептали на ухо, что вы с Вороном затеваете побег, — тихо сказала она.
Я напрягся. Похоже, кто-то из окружения моего союзника плохо держит язык за зубами. Нехорошо.
— Не пыхти, — насмешливо посоветовала девчонка. — Никто больше об этом не узнает. Я позаботилась.
— Хочешь пойти с нами? — я вернул ей усмешку. — Не нравится быть лидером?
— Нравится, — она облизнула губы, так, что я невольно сглотнул. В Гюрзе было нечто, заставляющее кровь кипеть, а плоть вздыматься. Боевой дух, привлекающий внимание. Такого нет ни в одной знакомой мне девчонке.
— Но на свободе лучше, — заключила она. — Возьмёшь в долю?
— Что я получу взамен? — я не хотел нагружать и без того немалый отряд. Чем больше людей — тем сложнее сбежать. К тому же, придётся думать, что с ними делать там, за стенами «интерната». Клан Вэлс не возьмёт к себе беспризорников. Уговор был только на меня и Арину.
Гюрза задумалась, затем сунула руку в карман куртки — она одна из немногих девчонок, кто одевался по-мальчишески, — и вытащила старый потёртый ключ.
— От склада, — шепнула рыжая. Стрельнула взглядом из-под пушистых ресниц. — Нам ведь понадобится оружие?
— Где взяла? — полюбопытствовал я, когда девчонка спрятала ключ обратно.
На её лице отразилась усталость. В глубине зелёных глаз плеснулось раздражение.
— Стащила у начальника тюрьмы. У него много дубликатов, пропажу он не заметит.
Я хмыкнул. Интересно. Значит, из всех главарей она единственная, кто вхож к местному дану? Девчонка непроста. И гораздо опаснее того же Одри, поскольку способов ударить или избавиться от неугодного у неё больше.
— Мне стоит знать, как ты оказалась у него в кабинете?
Она поджала губы, отвернулась. Затем нехотя буркнула:
— Он трахает меня. Не часто, раз в неделю, бывает, реже.
— А взамен ты можешь попросить что-нибудь для себя, — кивнул я. — Неплохой бартер.
— Издеваешься? — в её глазах полыхнула ярость. — Будь иначе, я бы никогда в жизни… с этим боровом…
Она вздрогнула. Тряхнула копной рыжих волос, возвращая на лицо привычную ехидную маску. Что ж, если ей так проще…
— Не злись, — примирительно сказал я. — Не хотел тебя задеть.
— Я знаю, — фыркнула она. И ни следа ярости. То ли умело берёт чувства в кулак, то ли притворялась с самого начала нашего разговора. — Так возьмёшь?
— Возьму, — я не стал юлить. С ключом дело принимает совсем иной оборот. Мы сможем набрать побольше оружия. Но не днём.
— Завтра ночью заберёмся на склад.
— На ночь комнаты запирают, — напомнила Гюрза.
— Именно, — кивнул я. — Но замок несложный. Можно вскрыть.
— Объяснишь, как, — заявила рыжая. — На склад пойдём вдвоём, Ворона брать не будем. Чем меньше, тем тише.
— Договорились.
Нам навстречу шагал охранник, явно чем-то недовольный. Гюрза вдруг прильнула ко мне, впилась поцелуем в губы. Мужик что-то буркнул под нос, но прошёл мимо. Похоже, к рыжей тут и правда особое отношение. А меня за болтовню во время работы могли бы и наказать. Девчонка только что прикрыла мою задницу.
Она отстранилась, будто бы с сожалением, весело подмигнула.
— Спасибо, — шепнул я. Рыжая развернулась и пошла обратно к трудившимся у столовой девчонкам. Я ускорил шаг. Кломсов охранник наверняка уже заждался, и мне здорово попадёт, если задержусь…
Следующей ночью я выбрался из постели, прислушался к мерному дыханию Слоба, и, вытащив из кармана гвоздь-отмычку, подошёл к двери. Живя в трущобах, ты учишься многому, в том числе и незаконным вещам. Никогда не знаешь, куда заведёт тебя жизнь и чем придётся заниматься.
Отпирать двери при помощи гвоздя меня научил один пожилой сапожник. Он часто сидел на крыльце в переулке, чинил обувку и с мягкой улыбкой поглядывал на нас, ребятишек, игравших неподалёку. Время от времени подзывал нас к себе, показывал разные фокусы — у него были крайне длинные и ловкие пальцы, — а однажды просто взял и научил вскрывать замки. На всякий случай.
Настало время вспомнить его науку.
Гвоздь скользнул в пазуху, прокрутился, выискивая нужное положение. Зацепившись, я чуть надавил и повернул. Раздался щелчок. Я обернулся, прислушался. Слоб всё так же мерно дышал, утомившись за день. Надеюсь, продрыхнет до утра и не поднимет панику.
Выскользнув за дверь, я замер. В коридоре царила тишина, прерываемая негромкими голосами снаружи. Было темно, только с улицы пробивался лунный свет, отбрасывая причудливые тени. Я осторожно направился к лестнице, спустился вниз, выглянул из-за угла.
Охранники на первом этаже что-то обсуждали, бормоча вполголоса. Они выглядели сонными и совершенно невнимательными. К тому же,
