кто тут альфа и, похоже, разборки еще не закончились. Даже плюхнувшись в воду по разные стороны от берега, они продолжали обмениваться гневными фырками, махать хвостами, выражая всяческое презрение друг к другу. В конце концов, не выдержав, они вновь сцепились, но уже в воде, и ночную тишь опять разорвали вопли разъяренных животных.
— Делаем ставки на победу — я ставлю на Бурана!
— Поддерживаю, -присоединилась ко мне Николь.
— Хард очень сильный... — с сомнением протянула Ингрид. — А что ставим?
— Ну-у-у-у, -задумалась я, — спорим на желание, которое можно исполнить здесь и сейчас, без урона для чести и угрозы для жизни.
— Согласна, -заявила девушка и засвистела каким-то особым способом. После этого в ее зверя будто зверь вселился — такой вот каламбур, да. Мгновенно прекратив играть, он пошел в яростную атаку.
— Буран, если победишь, я скажу красотке Вельте, что ты бился ради нее. И еще заставлю Ингрид чесать тебе живот на глазах Харда.
— И-и-и-и? —заржал тот заинтересованно — вопросительно. Тут до него в полной мере дошел смысл моих слов, и он буквально взорвался мощью, накинувшись на ящера.
-Итак, Ингрид, — оставив зверей выяснять отношения в воде, я повернулась к нашей новой знакомой, — расскажи нам о себе и о своих дальнейших планах. О тебе ходят разные слухи, но хотелось бы услышать реальную историю, так сказать, из первых уст.
— Рассказать? —она сделала глубокий глоток из бокала. —Боюсь, этим я вам только испорчу аппетит.
— Тогда не надо, -поспешно заявила Николь, но, наткнувшись на мой предупреждающий взгляд, замолчала, обиженно засопев.
— И все же, я настаиваю, -мило улыбнулась я, уже прощупывая девушку эфиром. К сожалению, благодать мне была пока недоступна, иначе все было бы намного проще, но и так, я думаю, справлюсь. Мой детектор лжи, основанный на колебаниях воздуха, меня еще не подводил.
— Была семья, был муж, дочка, -начала Ингрид, глядя на костер, и языки пламени отражались в ее глазах. — Наш барон пошел на бунт против герцога Орфейского, и тот прислал войска. За одну ночь солдаты вырезали весь город. К нам в дом ворвались трое. Мужа убили сразу — он не был воином, а меня...К горлу дочери прижали нож и велели быть послушной. И я была послушной, делала все, что они хотели. Меня насиловали на глазах дочери, а я думала только об одном — лишь бы они, наигравшись со мной, не сотворили того же с ней. Так продолжалось несколько часов, а после они, натешившись вдоволь, полоснули по шее дочери... -она судорожно всхлипнула, глотая слезы, — ... и окровавленный нож кинули мне, со смехом заявив, что я могу последовать вслед за ней по своему желанию. После этого они ушли, громко обсуждая место, куда они пойдут дальше.
Так я пролежала до утра, не в силах пошевелиться. Горе сковало мой разум, а боль — тело. А потом в город вошел орден Чистых. Я услышала крики горожан и решила пойти к ним и молить о справедливости. И знаете, что они сделали? Отшвырнули меня прочь, под дикое ржание солдат, среди которых я увидела тех самых насильников и убийц моей семьи. И тогда я закричала, и мой крик перерос в слова проклятья. Я отрекалась от Света, чьим именем творятся темные дела, я отрекалась от его служителей, что были самим злом, хотя должны были защищать от него. Я отрекалась от людей, что равнодушно смотрели на меня.
Я звала силу и была готова отдать душу за возможность отомстить. И она откликнулась на мой зов. Я радостно смеялась, глядя, как ветер острыми, словно лезвия мечей, плетьми кромсал всех собравшихся. Я видела, как рыцари ордена, не успев среагировать, распадаются на множество частей, я видела бегущих солдат — они не помышляли о сражении и хотели лишь спасти свои шкуры. И когда ко мне притащило трех насильников, я буквально по сантиметру резала их, купаясь в их мерзкой крови. Они кричали, молили о пощаде, но я не останавливалась, пока вместо них на земле не остались жалкие обрубки, с трудом напоминавшие человеческие тела. Тогда месть моя свершилась.
Я ушла, но сила не оставила меня. Мы с ней стали едины, и я знаю, что когда-нибудь она потребует плату. Но не сейчас. Я много путешествовала и видела все бесчинства, что творит орден, и тогда я приняла решение бороться.
Дальше вы всё знаете. А еще там, на площади, когда я увидела тебя, мое тело затрепетало от радости. Моя сила будто сошла с ума, настойчиво мне показывая, что ты — та, кого я ждала. Так ответь мне, я права? Ты — Милостивая Аштар, Хранительница Жизни?!...
Глава 4
Аштар и компания
— Почему Милостивая, а не проклятая, чтоб ей гореть где-то там... Николь, напомни, где?
— В Горниле Тысячи Солнц, -тут же с готовностью отозвалась девушка.
— Вот, именно, гореть в Горниле.
— Я не признаю лживую веру в Свет. Его именем творятся злобные дела, а значит, и он — зло.
— Ну, дела-то творят люди, а не он сам. Ты не задумывалась, что Свет по сути не виноват, что веру в него несут, ну, скажем так, нехорошие люди?
— Нет, я знаю, что говорю! — упрямо мотнула головой Ингрид. — Истинный воин должен защищать слабого и если свет несет добро людям, то и его служители должны быть добрыми, искореняя зло не только в монстрах, но и в людях. А эти... Да что там, даже говорить об этом не хочу. И если их вера лжива, то, значит, и все, что они говорят об Аштар — неправда. А еще я тебя почувствовала. Я знаю, кто ты, меня тянет склониться перед тобой. Ты не можешь оказаться плохой, иначе жить дальше незачем... -опустила она голову.
— Так чего же ты хочешь? —спросила я, уже зная ответ.
— Следовать за тобой, служить тебе так, как ты посчитаешь нужным. Бороться с теми, кто несет зло людям. Стоять рядом с тобой в битве и разделить твою радость, а если придется и горе. Стать твоей слугой, рыцарем, апостолом. Мне неважно, кем именно. Главное — быть рядом с тобой. Смерти я не боюсь, а без тебя мне жизни нет.
В этот момент из воды вылез
