Простое заклинание блокировало в мозгу центр, отвечающий за удовольствие от наркотиков. Примерно так. Центр удовольствия мог работать с этого момента только на естественной стимуляции. Не на искусственной. А чтобы уж наверняка, добавлялся «синдром ломки». Мало того что человек не получал удовольствия от определенных химических соединений, его тело начинало корчиться от боли при первой же попытке приема.
Но лечить одну Танюшку…
И как это сделать? Магия имеет и свои ограничения. Данное заклинание должно было строиться на добровольном отказе от наркотика.
– Скажи ей, что знакома с очень хорошим целителем. И если Татьяна сама к нему придет, он ее обязательно вылечит…
– Не поверит. Я бы не поверила.
– Утопающий и за гадюку схватится. Скажи, как я предлагаю…
Я пожала плечами. Но совету супруга последовала. Дословно.
Катя слушала меня молча. А потом покачала головой.
– Это ведь не лечится…
– А вам никто не мешает попробовать. Авось кусок не отломится, – парировала я. Но женщина сомневалась.
– Если бы вы знали, сколько мы всего перепробовали! И целителей, и магов, и кодировку, и гемодиализ…
– А Татьяна на это соглашалась?
– Сначала соглашалась. А сейчас… ей все уже безразлично. Она словно умереть хочет…
По щеке женщины сползла слезинка. Я вздохнула. Ну почему мы не можем пройти мимо?! Почему всегда – так?!
– Катя. Я не стану вас уговаривать. Вот мой номер мобильного телефона. Я обещаю, что Татьяну вылечат. Я обещаю, что это – совершенно бесплатно. Но при одном условии. Если она придет – добровольно. Сама и с желанием избавиться от наркотиков. Если она это сделает – будет здорова. Если нет – этот человек даже лечить ее не возьмется. Верить мне или нет – ваше дело. Но я буду ждать вашего звонка. Поговорите с родителями. С сестрой. С кем угодно. Но я бы на вашем месте воспользовалась шансом. Еще раз повторяю: это просто потому, что мне стало вас жалко. Всего хорошего.
Я развернулась к Тёрну.
– Пойдем отсюда?
Элвар коснулся быстрым поцелуем моих губ.
– Сейчас идем, родная. – И уже жестко, холодно, глядя в глаза Кате, добавил: – Моя жена говорила правду. Выбор за вами и вашей сестрой. Всего хорошего.
И повел меня к выходу из больничного парка.
– Как ты думаешь, они позвонят?
– Да. Обязательно. Так что сразу озадачь Лерга.
– А может, лучше Эвина или Лютика?
– Лютик будет занят. И Эвин тоже.
– То есть?
– Лерг у нас больше теоретик, чем полевой работник. Вот и пусть занимается делом в тишине и покое. А ребята мне будут нужны, чтобы разобраться с воришками.
– Воришками?! Да эти подонки!!!
Я чуть не задохнулась от возмущения. Поднявшие руку на стариков… р-р-р-р!.. и других слов я тут подобрать не могу! Оборотней на них нету!!!
– Будут. Одной штуки на них на всех хватит!
И я невольно улыбнулась.
– Расскажи, что тебе удалось узнать?
– Очень мало. Но нам – хватит. Она вряд ли что-то вспомнит, но я могу извлечь из ее разума все воспоминания. В том числе и те, о которых она даже не догадывается…
– Она знает, кто на нее напал?
– Нет. Но я прочел в ее разуме, что этот случай – не единственный. Она где-то это слышала или читала…
– Замечательно! Теперь нам надо отловить милиционеров – и поспрашивать их?!
– Предложи другой выход.
Я почесала кончик носа. Предложи… Это что – ресторан?! Но выход нашелся.
– Интернет. Если о таких случаях не пишут в Сети – я буду весьма удивлена.
– А мы их найдем?
– Привлечем Гошку! Даром, что ли, этот паршивец на компьютерщика учится?!
– Хорошая идея, любовь моя!
– Осталось только продать ее ребятам и воплощать в жизнь.
– Ребятами займусь я, братом – ты.
– Договорились!
* * *
Дома, пока Тёрн занимался ребятами, я набрала номер брата.
Гошка откликнулся почти сразу. Но узнав, что это я, как-то погрустнел.
– А, это ты…
– С утра была я. А теперь подними хвост – и вперед! Мне нужна твоя помощь!
– Какая?
– Ты сейчас где?
– Ну, дома…
– Без «ну». Не лошадь погоняешь. Сейчас я поднимусь к тебе – и ты мне кое-что раскопаешь в Интернете. Ясно?
– Ясно, ясно… приехать не успела, а уже строит вдоль и поперек…
Дослушивать я не стала. Проинформировала ребят о своем местонахождении – и удрала к брату.
Что такое комната программиста?
Свинарник рядом с ней – очень чистое и аккуратное место. Компьютерный стол весь в кружках и каких-то липких пятнах, на диване грязные носки, трусы и рубашки вперемешку с компьютерными рубашками и сотней «Очень Необходимых Железяк», из шкафа робко выползают штаны, а под ними прячется банка с пивом.
– Значит, так. Слышал, что бабкину подругу ограбили?
– Тетю Раю?
– Умничка. А теперь быстренько раскопай мне на эту тему все, что произошло за последние два месяца в нашем городе.
– Ты себя что – Холмсом возомнила, вернувшись из Англии?
– Нет. Собакой Баскервилей. Ты давай работай, а то покусаю.
– Сама, что ли, не можешь?
– Не могу. Давай, не ленись. А то воспитательных пинков отвешу.
– Ой, можно подумать!
Но все же еще четыре случая мне Гошка нашел. И даже распечатал всю инфу. Я поблагодарила, взяла еще теплые от принтера листки – и отправилась обратно к ребятам.
* * *
Что такое мозговой штурм в исполнении команды «волшебники-элвары»?
Это гибрид дурдома с потасовкой и КВНом. Все галдят так, что неясно, кто что сказал, все машут руками, перекрикиваются, подкалывают друг друга, беззлобно ухмыляются – и каким-то образом во всем хаосе надо вычленить разумные предложения. Естественно, эта роль досталась мне. Ну и Тёрну… немного.
– Где эти бабки могли пересечься?
– Эвхаар их знает! Все одинокие…
– Ни черта не одинокие. Все с родными!
– Но никто с родными не живет!
– Это точно. Имена-то выписали?
– Выписали.
– Ёлка, давай наверх, спроси у своей бабки – знакомы они или нет? Может, где чего слышала?
Я послушалась Лютика. Приятель дело предложил.
У нас на руках было четыре эпизода. Во всех случаях грабители открывали двери своими ключами, жертва жила одна, если она оказывалась дома, ее связывали и затыкали рот, а затем обыскивали квартиру. Судя по почерку, действовали одни и те же подонки. Объединили эти дела в милиции или нет, я даже не представляла. Но к бабушке зашла с трепетом.
Бабуля, листавшая один из томов Ленина, подняла на меня глаза.
– Добрый вечер. Что случилось?
М-да. И ведь не скажешь: «хотела видеть, соскучилась…» Не было между нами особой приязни. Бабуля могла и святого достать своей теорией коммунизма. Я прекращала всякое общение с ней ровно через десять минут. Отец начинал орать на двенадцатой минуте. Мама могла выдержать до двух часов. Гошка же вообще оказался самым мудрым. Он наклеил на дверь своей комнаты свастику, а над кроватью повесил портрет Гитлера. Несколько таких демаршей – и возмущенная бабушка объявила, что у нее только одна внучка. Брат был навечно избавлен от ее нотаций.
Пришлось рубить сплеча:
– Бабуль, посмотри на эти имена. Тебе кто из них знаком?
Я протянула список. Последнюю пострадавшую мы туда не внесли. Но и без того бабуля задумалась – и ткнула пальцем в два имени:
– Вот эти женщины.
Я бросила взгляд. Елизавета Андреевна Свидригайло и Татьяна Николаевна Большанская.
– Бабуль, ты их хорошо знаешь?
– Нет. Так, шапочно…
– А откуда?
– А тебе это зачем?
– А ты не знаешь, что их тоже ограбили?!
В этот раз обошлось без обмороков и кризов. И то радует.
– Н-нет… я знаю, что они перестали ходить…
– Куда?! – встрепенулась я. – Вы все вместе ходили – куда?!
– Тебя это не касается, – огрызнулась бабушка. Но меня уже было не остановить. Ноздри прямо-таки залепило запахом следа. Я ощущала себя как гончая на тропе.
– Бабуля, куда вы все вместе ходили?! Колись! Ведь и другие могут пострадать!!!
Это оказалось решающим аргументом.
– Понимаешь, у нас своего рода клуб. Называется «Красное знамя».
Очень оригинально… Но вслух я этого не сказала. Жить хотелось.
– Это для тех, кому за пятьдесят. Лучше даже для ветеранов. В нашем распоряжении верхний этаж дома культуры «Лепесток». И для нас там ведут кружки, от певческих до макраме, показывают фильмы, проходят собрания…
– И кто спонсор? – тут же уточнила я.
– Несколько банков. «АгроХолдингБанк», «ИтекоБанк», еще компания «Эрот» и «СтройИнвестМаркет». Есть кто-то еще, но я их не знаю…
