кажущееся искренним недоумение. — Ни за что не поверю, что ты не в курсе. Кто он такой?
— Кто? — тут же ушло в несознанку исчадие бездны. — Хозяин устал? ЧудИтся? Накатить?
— ЧудИтся, конечно, — я ухватился уже за обе брови. — А ну признавайся, а то вызову санитаров, тьфу ты, экзорцистов!
— Ааа, — мгновенно осознал самогонщик перспективы. — Сэл он. Не вредно. Ммм. Не опасно. Кушати, — он зашамкал ртом, показывая суть действий вора.
— Кушати? Чупаня, как он в сад проник? — не сдавался я и не отпускал демона. — Там артефакты! Голова бум-бум, жопа пых-пых, — невольно я сам перешел на образную альтернативную речь.
— Ааа, — повторился волосатый и снова наградил меня пугающим оскалом. — Старый. Давно. Можно.
Из сумбурной речи этого дитя демонических гор я понял, что бомжара тут прикормленный. То ли ещё полвека назад ему дали доступ, то ли ещё раньше. Стариком шустрый грабитель мне не показался, но одаренные могли и больше сотни лет прожить в цветущем виде.
Чупаня так усиленно убеждал меня в том, что это ерунда, что я почти поверил. Почти. Потому что ощущения свои рядом с бородатым я не забыл. Но и опасности не почувствовал.
— Слушай, — в итоге сказал я, всё таки обернувшись на запотевшую бутыль. — С ним как-то договориться можно? Ну, может в приют какой-нибудь отправить? Я не против благотворительности, но против того, чтобы у меня странные личности шарились, как у себя дома.
— За что? — не понял мою речь демон и махнул лапой: — Сад. Там. И тут, только, — он обвел темную кухню взглядом и уставился на меня выжидающе.
— В смысле тут? Он ещё в дом заходит? Что за...
— Не вредно! — настойчиво повторил желтоглазый. — Давно! Накатить?
Да ну ёб твою мать... Налаживать диалог с существом, постоянно предлагающим бухнуть, было нелегко. И подкупал меня отнюдь не отменный потомственный продукт. А напрочь молчавшая интуиция, когда я разговаривал с тем, кого должен был изводить, по заветам и кодексу обители.
А то, как демон вступался за бомжа, вызывало разумную догадку.
— Из ваших? — со вздохом спросил я.
Духи, выглядящие как люди. Демоны, выглядящие так же. Ведьмы, которые исцеляют и спасают жизнь. Кого бить, с кем разговаривать? Тут точно без кальвадоса не разберешься.
— Демон! — гордо ударил себя в грудь Чупаня. — Давно!
Хотелось тряхнуть его хорошенько, чтобы перестал придуриваться. Все меня испытывали на прочность и это не самый приятный опыт. Но не изгонять мне же его. Всех, к той самой матери, чтобы наверняка.
— Давай нормально, по-мужски, а? — с надеждой спросил я и показал на бутыль. — Накатить? Только этого своего, неопасного, позови.
— Накатить! — так завопил демон, что я вздрогнул.
Взгляд, переведенный на мгновение в сторону от стола, упустил момент появления поляны. Звякнуло, пахнуло сладким и притягательными ароматами еды. Уж не знаю, магия это в чистом виде, или этот кулинар заранее заготавливал закуску, но поверхность стола оказалась уставлена угощениями.
Простыми и незамысловатыми. Блестящие наливными боками яблоки, крынка меда, ломти пушистого хлеба и белеющие куски сала, манящий запах которых сразу ударил в нос. Вместо скатерти вновь очутились листы старинной газеты.
Дверь за спиной скрипнула, я обернулся, но увидел встревоженное лицо Ларса. Мужик осмотрелся, принюхался, в голубых глазах появилось одобрение вперемешку с осуждением, положенным по статусу.
— Как брат Еврипий? — спросил я, останавливая его следующие вопросы.
— В добром здравии, ваше сиятельство, но не очень добром уме. Бредит, — заключил он, протискиваясь на кухню. — Вы ждете гостей?
— Если и ждем, то их представлять будешь не ты. По идее, — призадумался я.
— Накатить? — появился между нами Чупаня, протягивая камердинеру наполненный стакан.
Швед стыдливо покраснел, переводя взгляд с исчадия тьмы, бездны и типа зла, на меня. Я отмахнулся, ночь на дворе, а тут такое... Какой уж, к демонам, этикет? Тем более когда такой стол накрыт.
По хитрым глазам волосатого я уже понимал, что знакомства с внезапными посетителями не предвидится. Но был шанс выяснить хоть что-то. Дверь снова скрипнула, впуская слегка покачивающегося монаха.
За ним маячила заинтересованная рожа Германа. А судя по упавшему и разбившемуся имуществу в коридоре, и последующему «ой», граф прибыл с подкреплением в виде всей нашей команды.
Я сделал приглашающий жест, даже не оборачиваясь. Угощение, простое, но щедрое, манило, пять бутылей усиленно потели на столетние новости, а ночь только началась. Когда ещё выдастся такой вечер...
Я прикоснулся пальцами к стакану, ощущая скользящую и холодящую поверхность. Поднял его, встречая гостей, которых всегда был рад увидеть. Демон, как добрая хозяюшка, незримо добавил деталь на стол в виде вазы с конфетами и исчез.
— Ну, друзья, за отличную ночь! — провозгласил я, улыбаясь.
В конце концов, может весь мир подождать всего одну хорошую ночь?
Это не демон, а сущий ангел. Как иначе объяснить, что употребление не самых благоприятно влияющих даже на мутировавший организм напитков не приносят страданий? Магия, волшебство и полная ересь.
Сидели мы на кухне с парнями до самого утра. Душевно и без каких-либо проблем любого характера. Ну разве что Герман вдруг начал обрастать шевелюрой, выполняя свой обет не стричься, произнесенный после своего спасения. Сомнительная ценность, ну да чем бы дитя не тешилось, лишь бы к ведьмам или бабам не пошло.
К рассвету разговоры конечно же начались за женщин, по причине отсутствия обсуждаемого прекрасного пола. Подростков с места преступления сразу отправили спать, не позволив переступить порог. Так что единственная представительница извечного спора удалилась, не успев принять участие. Не дай боги, чтобы повзрослела... Ну а пернатая моя вообще не в счёт.
Животрепещущая тема сводилась, в основном, к фундаментальной физической проблеме. То есть несоответствию роста с соприкасающимся частям тела и как преодолеть это непреодолимое. Когда даже заточенные, в смысле по тому самому росту, под этот самый главный орган, вспомогательные предметы мебели не помогают уравновесить несовпадение.
Превозмочь и логично объяснить законы физики мы так и не смогли...
Еврипий же держался стойко, до упора делая вид, что не видел крылатое ехидное чудовище. Всё таки кремень, а не мужик. Но взгляды на меня бросал такие, в которых мне виделись отдаленные костры инквизиции.
Так что, распив пару мутных бутылей, мы пошли давать клятву верности.
