«Я жив», – многообещающее начало. – «Жаль, что пришлось выступить в роли приманки. И… спасибо за попытку помочь. Только почему не сказала, что ты не человек, а Тень?»
Сердце оборвалось и гулко плюхнулось в пустой желудок. Несколько минут Эмьюз не решалась продолжить чтение.
«Это многое меняет», – от волнения строчки плясали перед глазами. – «Если раньше я был рад нашему знакомству, то теперь я несказанно счастлив! Ты – самое удивительное в моей жизни. Жаль, что не получается оставить Пеппера дожидаться ответа: пес нужен мне. Милая Эмьюз, надеюсь, когда мое наказание за нарушение местных правил закончится, мы снова сможем общаться. Твой друг навсегда, Гримм».
Теперь содержание записки льстило и настораживало одновременно. Приятно, когда едва знакомый парень называет тебя «милой», но девочка вдруг поняла, что в ее чувствах по отношению к Гримму не хватает чего-то очень важного – уважения.
Она отложила листок. Беспомощный мальчишка вызывал исключительно жалость и какое-то иррациональное желание оградить его от новой боли. Эти эмоции нельзя было назвать очень приятными. Казалось, Урд права, и своими письмами Гримм нарочно привязывает Эмьюз к себе, изображая обиженного жизнью. Но ведь судьба действительно обошлась с ним не лучшим образом!
«Хватит забивать себе голову», – оборвал внутренний голос. – «Тетка обязательно посоветует что-нибудь дельное, а пока есть более важные вещи, требующие внимания».
В замке заворочался ключ.
– Открыто. – Эмьюз рывком распахнула дверь.
– Спасибо. – Лют не спешила входить. – Вижу, Робин спит… а я на свежем воздухе не была целую вечность.
– Составить тебе компанию? – Некоторая неловкость ситуации смущала.
– Боялась, что не предложишь, – призналась вторая Тень.
– А я предложила, – улыбнулась Эмьюз. – Только стоит одеться потеплее.
Пока мисс Варлоу натягивала душный свитер, Лют с интересом изучала записку, опрометчиво забытую на столе.
– Что за болван! – полушутливо возмутилась она. – Кто ж так трусит признаваться в любви?! Сначала «милая», а потом «твой друг» – я бы обиделась на этого… Гримма.
– Нехорошо читать чужие письма! – зашипела Эмьюз, отнимая у Лют листок. – Кроме того, Гримм действительно мой друг.
– Как знаешь. – Белобрысая девочка примиряющее подняла руки.
– Чем совать нос в мои дела, лучше бы одевалась. – Она смяла записку и бросила в корзинку для бумаг.
Тени притихли и замерли, потому что Би проворчала что-то невнятное сквозь сон и повернулась на другой бок.
– Куда пойдем? – спросила Эмьюз, когда они с Лют вышли в большой холл.
– Я хочу на внешнюю крепостную стену, – сказала та. – Оттуда должен быть потрясающий вид.
Лют с интересом разглядывала плафоны-тыквы, заботливо погруженные карликами на тележки вместе с праздничными гирляндами.
– Пригодились мои туфли? – как бы между прочим поинтересовалась она.
– И да, и нет. – Эмьюз совсем не хотела делиться переживаниями последних суток. – Каблуки – не мое. Чтобы научиться ходить, не размахивая руками, я чуть не свернула себе шею.
К счастью, карлики успели починить испорченную туфельку и сделали это так искусно, что никто и не догадался.
– Странно, – пожала плечами Лют. – У меня получилось без особых усилий. Может, проблема в том, что ты ходишь, как парень? Слишком широко ставишь ноги.
– Не замечала. – В попытке уследить за своими движениями мисс Варлоу споткнулась.
– А ты присмотрись как-нибудь, – посоветовала бывшая арестантка. – Если мои следы можно нанизать на воображаемою прямую, то линия между твоими будет зигзагом.
Эмьюз ничего не ответила.
– Знаешь, в какую сторону идти? – На перекрестке Лют завертела головой.
– Конечно, знаю. – Они свернули туда, где у самой стены располагался тайный штаб ОРК.
– Не сердись, я просто старалась помочь. – Фьюри осторожно взяла ее за руку.
– Давай оставим эту тему, пока не выяснилось, что я дышу как-нибудь не так, – пошутила Эмьюз.
Прогуливаться рядом с Лют казалось странно и непривычно. Девочки подстраивались друг под друга, но никак не могли нащупать общий ритм. Эмьюз молчала, не столько потому, что не хотела говорить, сколько из-за того, что не представляла, о чем.
– Я подружилась с наставником, – наконец решилась она.
– Здорово! – оживилась Лют. – Правда, он замечательный?
– Забавный, – подтвердила Эмьюз.
Тут следовало сказать, что сегодня Тангл берет мисс Варлоу с собой на вокзал, но язык точно прилип к небу. Эмьюз боялась признать тот факт, что не желает, чтобы и Лют составила им компанию. Глупая ревность отравляла медленным ядом. Стараясь убежать от тягостных мыслей, девочка прибавила шаг.
– Еще утром было почти безоблачно, – зачем-то ляпнула она.
– Чувствуешь запах? – Вторая Тень зажмурилась и потянула воздух носом. – Наверное, так пахнет зима. В метрике написано, что я родилась в феврале.
– А я летом. – К своему стыду, Эмьюз совершенно позабыла месяц и число.
– Значит, я старше! – Лют состроила важную гримасу, продержалась несколько секунд и рассмеялась.
Девочки незаметно для себя поднялись и уже шли по внешней стене, продолжая держаться друг за дружку.
– Амбер и ее компания действительно оказались гадинами. – Лют отвела взгляд. – А твои подружки меня не любят.
– По-моему, не они тебя, а ты их, – поправила Эмьюз.
– Возможно, – согласилась та. – Это из-за тебя. Ты уделяла им гораздо больше внимания, чем мне… и я… позавидовала. На самом деле, все они мне нравятся, даже полено, которое вы зовете «Урд», и ее хвостик с нелепой прической.
– Урд хоть и не образец изящных манер, но она не полено! – нахмурилась Тень. – Если хочешь, чтобы к тебе относились нормально, старайся никого не обижать, тем более за глаза.
– А меня ты так защищаешь? – Лют отдернула руку.
– Не слышала, чтобы о тебе отзывались плохо, – спокойно ответила она. – Услышу – непременно вступлюсь.
– Слово дашь? – Вопрос прозвучал наивно и трогательно.
– Конечно! – заверила Эмьюз.
Лют принялась выписывать вокруг подруги легкие пируэты.
– Меня укачает! – насмешливо бросила мисс Варлоу.
– Еще чуть-чуть! – сдвинув светлые бровки домиком, попросила та.
Подхватив Эмьюз под руки, Лют закружилась вместе с ней. Вдруг земля ушла из-под ног! Тягучее отвратительное ощущение в животе, когда вот-вот упадешь, не спутать ни с чем иным.
Потеряв равновесие, несчастная девочка шлепнулась на четвереньки, больно ударившись коленками о каменную кладку.
– Я не нарочно! – лепетала Лют, бледная от ужаса. – Думала, ты тоже умеешь…
– Умею что? – Раздосадованная Эмьюз сбивала пыль с подола.
– Ну, Сэр Тангл показал мне пару трюков, – замялась та.
Лют легко оттолкнулась, и слабенькие голубые искорки засверкали у самых ее ботинок. Если бы это был обычный прыжок, едва ли девочка приземлилась так далеко.
– Ты летаешь? – Мисс Варлоу отчетливо ощутила собственную ущербность.
– Не совсем, но почти, – призналась та. – Не выше, чем на пять сантиметров и очень недолго. Наставник говорит, что по-настоящему полететь мы сможем только после Посвящения.
– Радует это «мы», – вздохнула Эмьюз.
– В первый раз и я упала, – доверительным тоном сообщила Лют. – Чтобы получилось, нужен учитель. Попробуем еще раз?
– Нет, – решительно отказалась она. – Меня после первого раза мутит. Лучше покажи что-нибудь другое.
Самооценка балансировала на одной ножке над бездонной пропастью.
– Ладно, – мисс Фьюри пожала плечами. – Смотри.
Лют быстро терла указательный палец о большой так, словно собиралась посыпать стену невидимой солью. Потом резко развела пальцы, и между ними промелькнула тонкая белая молния. Но стоило чуду растаять, как девочка принялась ожесточенно трясти кистью.
– Что с тобой? – не поняла Эмьюз.
– Это больно. – Лют демонстративно протянула подруге руку.
Места, которых касалась молния, покраснели и даже немного вспухли.
– У Сэра Тангла подушечки пальцев твердые, как дерево!.. Горит… – белобрысая девочка наморщила лоб. – Чтобы появились мозоли, потребуется время. Вот ужас-то! Я молчу о том, что сами по себе мозоли – жутко некрасиво.
Неожиданно во внутренней борьбе совести с ревностью безоговорочно победила первая.
– Знаешь, – начала Эмьюз, – сегодня мы с Сэром Танглом встречаем поезд на вокзале. Хочешь тоже? Ко мне приедет Росарио…
– Ночью? – удивилась Лют. – Я собираюсь спать. Соскучилась по своей мягкой уютной постельке, да и вокзалы я не люблю.
– Но… – попыталась возразить она.
– Даже если небо расколется на кусочки и станет падать прямо на перрон, я не пойду смотреть, – отрезала та. – К тому же, у наставника кто-то умер, кажется… Не то связной, не то друг. Слышала, как ректор говорил с ним об этом. Зачем мне кислые физиономии в трауре? Настроение только портить! Расскажи что-нибудь веселое из того, что я пропустила, а? Про праздник…
