что никак не прогадаешь. Но его метод мне не подходит, потому что я, выбирая что-нибудь себе, в итоге понимаю, что мне ничего не нужно.
– Давай живей, час уже на месте стоишь, – не выдержал Ник.
– Ладно, – я взял первое, что мне попалось под руку, и это оказались настенные часы.
– Прекрасный выбор! – заявил Ник. – Я один раз был у Радея, потом спрашиваю, сколько уже времени, а у него во всём доме никаких часов нет. Отличная вещь, когда её нет.
– Ну ладно-ладно, я понял.
– В них ещё и будильник есть, – добавил Ник.
– Чу′дно.
Наконец мы вышли из магазина, точнее, было не совсем так: перед тем, как из него выскочить, я купил ещё кое-что – это был галстук. Белый и обыкновенный. Не знаю, для какой цели он мне нужен, ведь я вообще не носил в этой жизни галстуков. Но вот купить – купил. Часто так бывает: видишь какую-нибудь вещь и покупаешь, а зачем, это уже неважно. Просто захотелось. Я положил галстук в карман и тут же про него забыл.
Мы с Ником решили пройтись немного вместе, и я всё это время надеялся, что он забыл про моё несчастное кольцо, но нет, он не забыл.
– Так что же? Ты мне до сих пор не ответил, – напомнил Ник.
– Самое обычное кольцо.
– Это да, но откуда оно только взялось, вот в чём загадка.
– Какая тебе разница? – спросил я.
– Оно интересное, – ответил Ник, и я сдался.
– Я, когда в Керчь летел, с одной девушкой познакомился. Мы с ней по приколу решили кольцами обменятся.
– А, ясно, – кивнул Ник. – Хотя нет. Не ясно.
– Это примета такая просто: нужно обменяться своими вещами, и тогда ты с этим человеком снова увидишься. Только у меня кольца не было, а у неё было их два. Вот… А сегодня утром ты новости случаем не просматривал?
– Нервные клетки берегу, поэтому не просматривал. Хотя мне просто лень было. А что?
– Вчера террористы самолёт взорвали, никто не выжил. В том самолёте та девушка была.
– Прости, – Ник тут же замолчал, и пока мы шли вдвоём, не проронил ни слова. Только когда надо было расходиться, он вдруг спросил меня о Вуде:
– А его на завтра звать будешь?
– Вуда? Нет уж, – сказал я. – Я его месяц не видел, интересно, где он постоянно шляется. Он мне в последнее время не нравится: постоянно отсутствует.
– Да. Пошёл он к чёрту.
– Ага.
***
Дома меня ждал весьма «ожиданный» сюрприз: Радей какого-то чёрта был уже у меня (у него всегда были ключи от моей квартиры, а у меня – от его).
– Зачем пришёл? – спросил я.
– Просто так. Ты что, против?
– Конечно не против.
С ним я не виделся, получается, месяц, то есть, пока я был в Керчи. Но для нас это было довольно долго.
– И как дела? – спросил я, а сам направился в свою спальню, чтобы избавиться от надоедливого пакета. Но когда я открыл дверь, я чуть не выронил его: передо мной стоял человек: он был среднего роста, с разными глазами (один глаз был карий, другой серый) и с каштановыми волосами. Вообще-то, это было моё собственное отражение, а передо мной стояло большое зеркало.
Радей стоял рядом со мной и пытался сдержать смех.
– Это новогодний подарок для зеркального близнеца, – сказал он и всё-таки засмеялся.
Я облегчённо выдохнул. Потом достал настенные часы и завёл будильник, благо в них уже были батарейки. Я протянул часы к Радею, и будильник тут же прозвенел. Теперь Радей испугался точно так же, как и я с зеркалом.
– Новогодний подарок, – прокомментировал я.
– Ясно, теперь у меня есть часы, – кивнул Радей. – Как поездка?
– Так себе, – сказал я, ставя зеркало у стены напротив своей кровати. Потом я принялся описывать Радею город, Царский курган и Лану.
Это затянулось до вечера, но Радей не думал уходить и решил переночевать у меня, ведь всё равно придётся возвращаться сюда завтра, чтобы встречать Новый год.
– А возвращаться – это плохая примета, – добавил он.
– Ясно.
Радей спал в гостиной, а я полночи не мог заснуть. У меня жутко разболелась голова.
Раз я не могу заснуть, то тогда расскажу, что значит «зеркальные близнецы». Это такие близнецы, у которых всё наоборот. Если у меня правый глаз карий, а левый глаз серый, то у Радея правый глаз серый, а левый – карий. Я левша, а Радей, он правша. Ещё так получилось, что у меня, как и у всех нормальных людей, сердце с левой стороны, а вот у Радея оно с правой. Да и вообще у него все органы тоже расположены зеркально. Вот что значит «зеркальные близнецы».
А вот провалиться в глубокий сон у меня получилось только тогда, когда я наглотался снотворного.
Глава 2.
Когда я проснулся, то обнаружил, что головная боль наконец стихла. Это меня обрадовало. Единственное, что этим утром мне не понравилось, так это то, что я проснулся не в своей комнате и даже не в своём доме.
Я сонно огляделся: небольшая светлая комната, апельсиновые стены и белый потолок. У стены стоял шкаф, и я почему-то решил, что он наверняка пуст.
Я встал с кровати и сразу ощутил противный холодок: пол был холодным, а я был босым.
Я вышел из этой незнакомой спальни и, идя по коридору в полном недоумении, заглядывал во все комнаты. Я находился в абсолютно обычной, правда, пустоватой квартире, но вот в гостиной я обнаружил кое-что поинтереснее: целого человека. И я узнал его.
– Вуд!
Он сидел в кресле спиной ко мне, но от оклика вздрогнул и повернулся.
Вуда я знал со школы: мы учились в одном классе. Он был выше меня и, конечно, по-настоящему его звали не Вудом, а по-другому. Но все его называли только так, и я уже забыл его настоящее имя.
– И ты тоже? – удивлённо спросил Вуд.
– Что тоже? – не понял я.
– Того, – он показал пальцем наверх.
Я озадаченно смотрел на него.
– Умер тоже, – договорил Вуд.
– Чего?! Ты в своём уме? Мы вообще где?
– Не ори! – сказал Вуд. – Ты умер. Я не знаю, где мы. Если мне не веришь, то в этой двухэтажке есть ещё люди. Всё, больше полезной для тебя информации нет.
– Умер? – эта информация воспринималась только в качестве шутки.
– Ммм… Какие твои действия вчера были последними?
Я задумался.
– Я не мог вчера заснуть и выпил снотворное.
– Много выпил?
– Достаточно.
– Ты наглотался таблеток, – постановил Вуд. – От того и умер.
Он говорил это так спокойно, словно мы говорили о чём-то привычном и каждодневном.
– Ну, раз так, а как ты умер? – спросил я, обнадёживая себя тем, что это я ему просто подыгрываю.
Вуд, всё это время смотревший мне в глаза, отвернулся.
– Я не помню, – сказал он. – Я не совсем уверен, но, кажется, на меня что-то упало…
Он пожал плечами.
– Так вот куда ты делся! – наконец дошло до меня, но от
