проверено и перепроверено многими специалистами. Здание и прилегающие окрестности абсолютно безопасны. Проведена полагающаяся в таких случаях дезинфекция.
– Уже хорошо…– я дернул ручку одной из спален. Заглянул внутрь.
На узком окошке висели легкомысленные занавески в красный горошек, широкая кровать под высоким балдахином, на которой при сильном желании можно было уместить человек пять, тумбочка, зеркало и стул. Все предельно аскетично и явно не гармонировало с окружающей обстановкой средневековья. Мебель по-моему вообще была из ИКЕИ.
– Уж как смогли все скомплектовать…– заметив мой недовольный взгляд, проговорил риелтор.
– Ничего страшного!– я захлопнул дверь обратно и повернулся к продавцу.– А где…
– Все сейчас покажем! Это санузел,– в конце коридора он распахнул неприметную узкую дверь. Внутри ничего особенного. Душевая кабинка, унитаз и раковина.
– К сожалению один. Так как времени было мало, а просьба Вячеслава Сергеевича поступила так неожиданно,– он нас боялся. Я взглянул на Чухненко, упрямо избегающего смотреть мне в глаза. Риелтор что-то знал, и это что-то его очень сильно пугало. Тем более странно, что он не рассказал о своих знаниях полиции сразу после первого убийства, а раз не сказал, то замешан, а раз замешан, то и знает, кто тут маньячит без продыху. Но, не будем торопить события, в конце концов надо еще поболтать в Шаровке с этим Михалычем – героем народных волнений и главарем охоты на ведьм.
– Тут библиотека. Книги разные…– Роман распахнул еще одну дверь. За ней оказались огромные, до самого потолка стеллажи с различными фолиантами от вида которых у ценителя хорошей литературы перехватило бы дух.– Часть из них сохранилась от Кенингов, часть пополнила коллекцию во времена лечебного учреждения…
– Круто!– прошептал я, восхищенно обводя глазами это необозримое богатство. Вот это мне явно пришлось по душе. Пыльные фолианты чернели потертыми корешками столь старых изданий. Что дух захватывало. Надо было бы посидеть тут недельку, другую, авось и накопал материальчик еще на одну книгу. Редактор меня конечно же не торопила, но уже несколько раз интересовалась моими достижениями на ниве литературного творчества. Мол, читатель уже начинает скучать и медленно, но верно переходит к другому издателю на более свежее и интересное.
– А где сам Леопольд Леопольдович?– неожиданно повернулась к риелтору Красовская, настолько резко, что тут испуганно шарахнулся в сторону. Он явно что-то знал! Отсюда и испуганный взгляд и бегающие глазки, нервы ни к черту…
– Барон в Лондоне. Всеми его делами заведую здесь я!– важно ответил Чухненко, собравшись с мыслями. Сказывалась хватка из девяностых, когда надо было выкручиваться из самых разных ситуаций и принимать решения почти мгновенно.– Документы показать?– съехидничал Роман, но Янку вывести из себя или подловить в разговоре можно было только лишь с помощью гранатомета. Она невозмутимо пожала плечами и отвернулась ко мне.
– Пора бы нам и прилечь…– закряхтела Света, присаживаясь на колченогую табуретку, неведом кем забытую в темном полумраке огромной библиотеки. Скорее всего здесь е использовали для того, чтобы доставать книги с самых высоких ярусов.
– Пошли, Светик!– подхватила ее под руки Красовская, не дав опуститься на пыльный стул.– Я провожу тебя до твоей комнаты…
Мишка поплелся за ними. Его это литературное богатство совсем не впечатлило. Нынешняя молодежь предпочитает запах пыльных страниц и типографской краски бездушным страницам Интернет-ресурсов. Я вообще был не уверен, что сын прочитал хоть одну из моих книг. Дверь за моими близкими тихо скрипнула. Мы остались с ушлым риелтором одни. Наступила тягучая необъяснимая тишина. Роман поглаживал толстыми пальцами корешки тяжеленых томов, прохаживаясь вдоль полок, а я, молча, наблюдал за нами, не отрывая глаз. На секунду зажмурился, отпуская на свободу свое внутренне зрение, позволяющее мне видеть призраков. Именно им оглядел Чухненко. Ничего особенного. Только в области сердца легкое, еле заметное черное пятнышко, там, где располагается душа, но в этом ничего страшного или подозрительного не было. Очень мало на свете людей с кристально чистой душой. Все мы грешим, все мы ведем себя порою неправильно, иногда по своей воле, иногда по воле обстоятельств. Но этот бегающий взгляд меня определенно смущал, и я решил спросить на прямую, не играя в психологические изыски от Эркюля Пуаро, благо я был не профессиональным сыщиком и мне было простительно.
– Ром, ты что-то знаешь об этих убийствах?
Риелтор вздрогнул и отвернулся, делая вид, что не расслышал.
– Рома!– чуть громче позвал я.– Ты знаешь кто убил начальника службы безопасности Заславского и его любовницу?
– От…откуда?– голос его еле заметно дрогнул. Все-таки он был не профессиональным шпионом или агентом королевы. Обычный ушлый парень, делающий свой бизнес на сделках с недвижимостью.
– Что-то мне подсказывает, что знаешь…– задумчиво проговорил я, отходя подальше. Для того, что я задумал мне необходимо было расстояние. На моей руке совершенно неожиданно вспыхнул клубок яркого красного огня. Полыхнул острыми длинными языками пламени и потух, с легким шипением растворившись в воздухе. Этому легкому даже для волшебника начального уровня фокусу меня научил Мишка, который последнее время регулярно брал подобные уроки у Алаиды. Моих силенок хватало на то, чтобы создать огонь, но вот управлять им…Увы, но почти всегда он быстро гас в ладонях. Роман шарахнулся в сторону, но не закричал удивленно и даже не позвал на помощь. Он определенно раньше сталкивался в магией. И она для него не стала открытием. А вот это уже было определенно интересно. Потому как вряд ли в Шаровке есть сильные чародеи, кроме бабок-знахарок, которые только и могут вылечить мигрень травками, да сделать приворот на чужого мужика.
– Знаешь…– проговорил я почти шепотом.– Но почему-то предпочитаешь молчать…
– Я не понимаю о чем вы говорите,– затараторил быстро Чухненко, пятясь к двери,– а фокусы вы показываете не хуже Амаяка Акопяна. Вы не его родственник будете?
– Хватит ерничать!– взревел я, бросаясь вперед. Его надо было ошеломить, оглушить, не дать опомниться от моего резкого и неожиданного напора, чтобы Рома не смог придумать новую линию поведения или вообще не стукнуть меня хорошенько в отместку. Мои пальцы с силой вцепились в отвороты дорого пиджака, скомкали мягкий шелк. Я встряхнул риелтора и повторил вопрос.
– Кто убивает в замке?
– Н-не-не з-наю!– заикаясь почти прокричал Чухненко.
– Говори! Иначе в жабу превращу!– ни в какую жабу я его превратить не мог, но знать об этом риелтору было необязательно. Тем более после моего фокуса с огнем, он и так смотрел на меня, как на полубога.– Говори!
– Я…я…я…
– Отвечай!
– Он убьет!– дрожащим голосом проговорил Чухненко, отчаянно моргая глазами. Казалось, еще чуть-чуть и он расплачется.
– Кого?
– М-м-мен-ня…
– Кто? Кто
