убьет?
– Он…– неожиданно для меня тело Чухненко обмякло в моих руках. Глаза закатились, и здоровый, как лось, риелтор рухнул на пол, опрокинув стойку с декоративными подсвечниками.
– Черт!– пробормотал я, присаживаясь рядом на коленки. Приложил ухо к груди, попробовал пульс. Сердце билось мерно и размеренно, словно риелтор спал сном младенца. – Рома! Рома! Роман!– похлопал я его со всей силы по щекам. Ресницы мужчины задрожали, и он открыл глаза, нелепо разглядывая меня, зависшего над ним с самым обеспокоенным видом.
– Что со мной произошло?– спросил он, почесывая ушибленный затылок.– Как я оказался на полу?
Риелтор встал а колени, а потом с моей помощью и на ноги. Отряхнулся.
– Что случилось?– снова задал он вопрос. Ну не говорить же ему правду? Все равно ведь не поверит? Или это он так искусно притворился, чтобы я со своими расспросами отстал от него? Но на притворство это было не похоже, скорее на магию, которой его бахнули по голове, отбив все воспоминания об убийствах в Шаровском замке, обезопасив себя от нежелательного свидетеля. Я попытался почувствовать близость врага, но стены оставались глухи. Сквозь их почти двухметровую толщину не пробивалось ни капли энергетики. Сразу вспомнились слова Мишки на входе про зло, которому мы не интересны, и его лаконичное уточнение “пока”.
– Вам стало плохо,– с обидой пояснил я. Такой прекрасный план не выгорел,– закачались, опрокинулись на спину. Я еле успел вас подхватить…– рассказал я, поправляя смятые отвороты шелкового пиджака.
– Благодарю вас!– Роман оглянулся назад, где лежал секунды назад без движения.– Если бы не вы, то я расколотил себе голову об эти каменные плиты,– он кивнул на затоптанный пол.
– Не за что!– буркнул я, недовольный собой.– А вы назад в Харьков сейчас?– уточнил я, решив хоть как-то использовать риелтора. Пусть он и не рассказал мне ничего про убийцу, обитающего в окрестностях Шаровского замка, так хоть подвезет к человеку, который возможно владеет нужной информацией.
– Вообще-то да, но…
– Что?– мило улыбнулся я.
– Вам без охраны замок покидать нельзя! Это личное распоряжение Вячеслава Сергеевича…
– Думаю, вы знаете хотя бы один потайной ход, который здесь должен быть, как и в любом уважающем себя замке?
– Александр…
– Жена в положении,– пожал я плечами, лихо похлопав Чухненко по плечу,– капризы, то, да се…Вообще хотелось бы ей приятное сделать. Куплю свежих домашних фруктов, ягод каких-нибудь, грибов…
– А…
– Я с Толиком все потом сам разрулю.
– Пойдемте, я покажу вам еще один выход из замка,– со вздохом проговорил Чухненко, нажимая на один из стеллажей с книгами.
Глава 10
Стена неожиданно поехала в сторону вместе с висящей на ней полкой. Заскрипели давно несмазанные запоры, открывая нам тёмный провал потайного выхода из замка. В нос ударило затхлым воздухом, давно не проветриваемого помещения и сыростью. Я недоуменно уставился на Чухненко, видимо, он не понял, что, говоря про подземный ход, я пошутил, а оно вон, как вышло.
Опасливо наклонившись чуть вперед, я заглянул в черноту каменного провала, уходящего своими обшарпанными ступенями далеко вниз в непроницаемую мглу. На расстоянии вытянутой руки не было видно ничего.
– Значит ход все-таки есть?–вздохнул я, прикинув мысленно, что если Чухненко знает про тайные ходы Шаровского замка, то про них может знать и неизвестный маньяк. А вот Толик об этом знает вряд ли…Преспокойно топчется у дверей Эльвиры Олеговны, которая приватизировала себе, похоже, личного бодигарда.
– Его соорудили при строительстве замка. Жене Леопольда Кенинга хотелось точную копию настоящей рыцарской цитадели, а какой замок без потайного хода, как вы правильно заметили…
– А…– начал было я, но риелтор и без слов понял дальнейший ход моих мыслей.
– Ход один, имеет чисто декоративную цель. Выходит где-то в липовой аллее. Если даже маньяк и знает о нем, то открыть не сможет. Тут очень сложная и затейливая система запоров и замков. Только знакомый с проектом замка может отпереть двери.
– А вы знакомы?– насторожился я.
– Как видите…– усмехнулся Роман, кивая на открытую дверь.– По роду службы мне положено знать все тайны этого здания.
– Отлично! Тогда…– я махнул рукой в сторону черного провала, включая на своем мобильном телефоне фонарик.
– О, нет!– замахал руками Чухненко.– Тут я вам, так сказать, не помощник. У меня боязнь замкнутых пространств. Еще с детства, когда провалился в колодец и чуть не захлебнулся. С тех пор меня не загонит даже в лифт ни один человек на свете.
– А как же я пойду туда один?– растерялся я.
– Вы боитесь?– удивился Рома, купив меня на совершенно детскую подначку. Мои уши и щеки сразу покраснели, и я покивал отрицательно головой.
– Нет, но…
– Ход имеет правильную форму, без поворотов и перегибов. Так что не заблудитесь! Свет у вас есть…– кивнул он на фонарик в моей руке.– А вашим близким я скажу, что вы задержались немного в библиотеке, чтобы ознакомится с этим богатством!– Рома обвел рукой огромное помещение книгохранилища. Тут, и правда, можно было застрять очень на долго. А Светка, зная мою любовь к литературе, ничуть не удивится этому обстоятельству.
Со вздохом я сошел вниз , освободив проход. В гулкой тишине узкого коридора послышался шорох, осыпающихся камешков.
– А это безопасно?– все мое естество противилось идти в эту странную липкую мглу в одиночестве, но детская подначка риелтора, взявшего меня “на слабо”, и острое желание поговорить с этим таинственным Михалычем не оставляли мне выбора.
– Более чем! Просто необычное приключение,– усмехнулся Чухненко, нажимая что-то на книжном стеллаже,– счастливого пути!– пожелал он мне, а массивный кусок стены из серого угловатого кирпича со скрипом стал на место. Я остался один в полной темноте, подсвеченной жиденьким светом телефонного фонарика, и с ужасом понял, что полный кретин и идиот. Риелтор сам рассказал, что потайной ход имеет довольно запутанную систему замков и запоров, открывающих выход в липовую аллею. Сказал и все…А я-то писатель тупоголовый, детектив доморощенный, даже не поинтересовался, как эти самые запоры открыть, когда дойду до самого конца, если дойду конечно. В горле застрял комок липкого страха. Холодок пробрался по спине между лопаток. Заставляя нервно поежиться.
– Твою мать!– выругался я, бросаясь к запертой стене, стуча кулаками по ней что есть силы.– Рома! Роман! Вы же не сказали, как отпереть запор на том конце хода!
Щербатая стена не отзывалась, оставаясь такой же солидной и безмолвной, как и прежде. Ни звука не доносилось с той стороны. То ли Чухненко уже ушел, то ли не слышал из-за сумасшедшей толщины стен.
– На помощь!– гулкое
