тем же пологом невидимости. Конечно, кто-то мог видеть, как машина исчезает, сразу после поворота. Но если здесь и расставили дополнительных наблюдателей, то вряд-ли их плотность была высокой. Тем более Сандал, который методично проверял все потенциальные точки обзора, ничего не обнаружил.
На телефонную станцию отправилась Асука. Довольно убедительно отыграв роль японской Одарённой, которая разыскивает своего мужа из числа местных патрициев. А всё, что у неё есть — номер телефона, который она нашла в записке.
Легенда была далека от идеала. Но всё же лучше, чем врываться и давить на персонал, требуя выдать информацию. Безусловно, они бы поделились всем, чем угодно. Только вот потом, наверняка вызвали бы городовых. А заявись я сюда с царевичем, немедленно растрезвонили бы всем, что к ним заходил один из Рюриковичей. Вести дела с обычными смертными, всё же сложно — им нужно либо верить на слово, либо убивать. Никакой клятвы на Даре, гарантирующей молчание.
Поэтому я выбрал иной путь — они просто не получили никакой важной информации. Сандал отправился вместе с Асукой, так что я хорошо видел, как на лице старшей телефонистки шла отчаянная борьба между тем, что варвары называли женской солидарностью и неприязнью к заезжей патрицианке, в её дорогом наряде и мечом на поясе.
Несколько банкнот быстро склонили чашу весов Юстиции в пользу первого варианта и азиатская дева получила адрес, к которому добавились пожелания «найти стервеца и выкрутить ему яйца».
Вот в небольшой конторе, которая занималась сдачей в аренду жилья, наконец-то попался Одарённый. Ментальных плетений в его разуме было столько, что полноценный допрос потребовал бы длительного разбирательства. Поэтому я пустил в дело печать истины, которая сейчас стала гораздо сильнее и ограничился всего тремя вопросами.
Правда, сходу выяснить личность получателя информации, не вышло. В цепочке оказалось ещё одно звено. Но с ним уже было проще — я сразу получил адрес. Ещё один Одарённый, который работал в юридической компании.
И вот с ним, наконец повезло — в момент, когда Сандал отыскал нужный офис, а потом и самого юриста, тот как раз говорил по дарфону. Прикрывшись барьером, который дракон без особого труда преодолел. Судя по контексту разговора, как раз собирался ехать к тому, кто принимал его доклады. Всё, что оставалось крылатому спутнику — проследить за смертным.
Наблюдение привело к усадьбе под Красноярском. На первый взгляд, ничего особенного — обычное имение, стоящее в стороне от дороги. С одной стороны поле, с другой — лес. Родового алтаря не чувствовалось. Если смотреть со стороны, можно решить, что это один из домов, принадлежащий дворянам младших ветвей или кому-то из купцов. Вокруг города сотни похожих усадеб, которые внешне мало чем друг от друга отличались.
Впрочем, именно эта, выделялась своим обитателями. Троицей Одарённых, от которых вовсю несло энергией душ. Ещё пятью такими же, что находились внутри самого здания. Прислугой, которая визуально больше напоминала кукол, чем людей. И хозяином поместья, с которым сейчас разговаривал приехавший юрист.
Владелец, который встретил специалиста в гостиной первого этажа, тоже был Одарённым. С ядрами и каркасом, что тянули на ранга Мастера. Но при этом и от него, отчётливо тянуло силой поглощённых человеческих душ.
И этот фон я узнавал. Чернокровые. Может Лаптевы и не в ответе за всё происходящее? Они всё же плотно сотрудничают с Хранителями. Тогда как на территории усадьбы были их враги.
Выяснить это доподлинно, можно было только одним способом — расспросив того самого хозяина усадьбы.
Машину мы оставили в лесу, съехав на заросшую травой грунтовую дорогу, которой уже давно никто не пользовался и остановившись, когда колея окончательно исчезла, а путь преградили молодая поросль леса.
Между опушкой леса и трёхметровым забором, которым была обнесена усадьба, имелось пустое пространство. Скорее всего, когда-то его очистили от деревьев, чтобы обеспечить защитникам дома обзор. А теперь превратили в защитный периметр, заложив в землю три кольца артефактов.
Остановившись, я ещё раз оценил потенциал противника. Восемь Чернокровых, безусловно представляли определённую угрозу. Но я не чувствовал в них даже капли той мощи, что была у Джорри. Скорее уж, они напоминали Слугу с которым я схлестнулся в порту Петербурга. А раз так, значит серьёзной опасности не представляли. Всё же, с того времени, я значительно вырос в плане своей силы.
Артефакты, напитанные энергией душ, в усадьбе тоже были. Но впечатления опасности не производили. Да и хозяин поместья не казался серьёзным противником. Оценить его потенциал на все сто процентов я пока не мог — для этого требовался личный контакт, а не взгляд брошенный через спутника. Но того, что видел, вполне хватало для предварительной оценки.
Закончив, я окинул взглядом своих сопровождающих.
— Когда я окажусь внутри, входите через ворота. На всякий случай, сохраняйте осторожность.
Ответом мне стал два утвердительных кивка. А через мгновение вперёд уже умчался Мьёльнир. На момент перейдя в призрачное состояние, он тонким каменным блином упал поверх среднего оборонительного кольца и потянул из артефактов энергию.
В целом, периметр был оборудован неплохо. Но только если сравнивать его с другими усадьбами под Красноярском. На фоне родовой крепости Ореховых или цитадели Абе, это была полная ерунда. С которой живой камень справился за считанные секунды.
Не снимая полога невидимости, я помчался к ограде, а внутри разнёсся тихий рык Сандала.
— Шли по лесу егерр-р-ря!
Трое Одарённых, что несли вахту во дворе, даже не успели ничего понять. Пусть их тела были напитаны энергией мёртвых душ, а почти все органы превращены в артефакты, но потеря головного мозга влияла на них точно так же, как на других смертных. А щита, способного остановить призрачного дракона, ни у кого из них не имелось.
Я влил немного божественной силы в плоть и одним прыжком перемахнул через ограду. Сразу же бросился ко входу в поместье. Сандалу, этого времени хватило, чтобы разделаться ещё с тремя Чернокровыми. А к моменту, когда я оказался в коридоре, он прикончил и двоих оставшихся.
Вот владелец поместья, повёл себя странно. Вместо того, чтобы сражаться или бежать, он запустил артефакты внутри своего тела. Сразу целую партию — около полусотни штук. Воздействие у них оказалось слабым. Но зато весьма целенаправленным — они за какое-то мгновение разорвали контакт его души с оболочкой.
Основная цель, понятное дело, была не в этом — душа сразу же устремился к одной из стен, явно намереваясь покинуть пределы поместья. Что интересно, двигалась она вполне осознанно.
Только вот сбежать, не вышло. Я дотянулся до неё божественной силой. Остановил. Сжал в тиски. И вернул внутрь смертной оболочки, загнав на старое место.
А через пару секунд сам оказался в гостиной. Хозяин имения, глубоко втянул воздух, смотря на меня широко распахнутыми глазами. Держась за грудь просипел.
— Кто ты?
Я заметил лежащего на полу юриста, рядом с которым валялся его мозг и неодобрительно покосился на Сандала. Потом упёр свой взгляд во владельца поместья.
— Давай для начала поговорим о тебе. Расскажешь правда и проживёшь ещё какое-то время. Вполне вероятно, что дольше пары часов. Станешь лгать — умрёшь сегодня.
Тот оценивающе посмотрел на меня. Бросил взгляд на тело своего юриста. Подумал. И решившись, озвучил ответ.
— Перед вами маркиз Гонгазо-Мышковский. А с вами, судя по стилю расправы над моими людьми, мы уже встречались, верно?
Несколько секунд я рассматривал человека, который сидел передо мной в кресле. Маркиз Гонгазо-Мышковский должен быть мёртв. По крайней мере, именно этой версии придерживались все, кто был каким-то образом замешан в деле.
К тому же роль патриция, была пусть и важной, но относилась ко второму эшелону. А то и к третьему. Он не принимал важных решений, а лишь исполнял их. Да и сфера ответственности, ограничивалась обеспечением потока контрабанды через порт столицы.
Сейчас же я видел смертного, который самостоятельно отделил свою душу от оболочки и едва не сбежал. Если добавить к этому наличие в его охране восьмерых Чернокровых, интригу против Шуйских и секрет, благодаря которому можно создавать копии людей и даже родовых артефактов, перед глазами возникал отнюдь не образ исполнителя среднего звена.
Однозначным плюсом ситуации, было полное отсутствие ментальных плетений в его разуме. Даже
