Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок

Лежа на животе и глядя из-под ободка низкого стола, сквозь лес из ножек стульев, он разглядел темные корешки на нижней полке в остальном не попадающего в его поле зрения шкафа. Хелен и Скизикс держали свечи, а Джек на спине пополз под стол, помогая себе ногами. Отделанная бисером оборка пыльной скатерти пришлась ему на щеку и на глаза. Он прополз дальше, глядя на сводчатый потолок вдали, глядя на мебель, укрытую пожелтевшими простынями, большинство из которых за прошедшие годы провисло, соскользнуло, упало на пол.

– Дай мне свечку, – прошептал он.

– Ты тут пожар устроишь, – сказала ему Хелен, корча ему гримасу из-за ножек стола.

– Не устрою. Без свечи я не смогу читать названия книг. Не морочь мне голову.

Хелен засунула голову под стол и придвинула в его сторону по полу горящую свечу. Джек взял свечу и прополз подальше, пробираясь между стульев. Он повернул свечу горизонтально, чтобы капли воска упали на пол, а потом поставил ее в затвердевающую восковую лужицу. Затем прополз мимо высокого резного буфета, преодолел лабиринт стульев, поставленных у шкафа, который еще хранил запах ароматного кедра.

Он видел темные очертания лиц Скизикса и Хелен рядом с сиянием свечи, оставшейся позади, и ему вдруг пришло в голову, что сейчас он увидит там и бледное лицо миссис Лэнгли, витающее в воздухе. Ему вдруг разонравилась идея ползти между этой разнобойной мебелью. Запах пыли, разлагающихся простыней и заплесневелого дерева, странный аромат камфары и кедра создавали у него впечатление, что он ползет ночью по лесной чаще.

Он поднял свечку и перенес ее на шесть футов вперед, откуда она осветила книги. Отталкиваясь от задней стенки массивного платяного шкафа, он просунул голову и руку между ножек набивного кресла, почувствовал, как винтовые пружины расчесывают его волосы, а вокруг него дождем падают хлопчатые пушинки. Он протянул руку к книжному шкафу, уже мог потрогать его пальцами. Подтянулся еще немного, зацепил пальцем одну из высоких книг, вытащил ее и поднес к пламени свечи.

Проходы среди нагроможденной, сваленной кое-как мебели, казалось, уходят в бесконечность во всех направлениях, как туннели в пещере гоблина, и все они теряются во тьме. По крыше над ним начал молотить дождь, а потом и стекать вниз, и через считаные секунды по сточным канавам с бурчанием и ревом понеслись потоки воды. Он попытался вылезти из-под стула, задел локтем свечу и вдруг оказался в темноте. Свет подсвечника Хелен мерцал где-то сзади и казался ему светлячком в лесной чаще, и до него, словно откуда-то из глубины его ушей, донеслась адская смесь звуков: птичий щебет, гудки каллиопы и тихий шепот голосов, пытающихся сообщить ему что-то, хотя он никак не мог сообразить, что именно.

Он резко развернулся, его свеча отлетела по полу в сторону и исчезла из виду. Остальные книги внезапно перестали его интересовать. Его ничто больше не интересовало, кроме одного: как поскорей выбраться отсюда. Книгу он толкал впереди себя, полз, отталкивался, чуть ли не роняя стулья. Он ухватился за уголок одной из простыней, накрывавших мебель, потянул ее, убедился, что она закреплена, а потом стал подтягиваться по ней, минуя раскоряченные ножки курительного столика. Простыня от его резких движений соскользнула со столика и упала пыльным саваном на его лицо.

Джек вскрикнул, сорвав с лица простыню, испугавшись, что на него-таки напал призрак миссис Лэнгли. Он почувствовал чьи-то руки на своих ботинках, принялся лягаться, ударяясь икрами о ножки стула. Потом он почувствовал, что его тащат, и перекатился на спину, книгу он теперь держал в руке, а голова освободилась от простыни и ударилась об пол. Он чуть согнул шею, но тут же ударился обо что-то лбом и снова распластался по полу, затем увидел свет и Скизикса, который держал его за щиколотки.

– Ты уже заткнешься? – сказала ему Хелен, вытаскивая книгу из его рук. – И это всё? Всего одна книга! А столько шума и ерзанья. Где моя свеча?

– Я ее потерял, – ответил Джек, проигнорировав остальные вопросы.

– Мне нужна эта свеча. Свечи – штука дорогая. Ползи назад и найди ее. И достань еще пару книг. Эта на вид очень неплоха.

Она некоторое время разглядывала обложку, потом подошла к столу и положила книгу на курительный столик.

Джек поднялся, принялся отряхиваться, сделав вид, что не слышал распоряжение Хелен. Скизикс встал в полутьме под коньком крыши и посмотрел в вентиляционное отверстие в полу, в котором виднелся свет газовой лампы в помещении внизу: кухне мисс Флис. Интерес Джека к книгам сильно уменьшился. Он прошелся пятерней по волосам, заправил рубашку в брюки – после ползания по полу между сваленной как попало мебелью вид у него стал расхристанный. Его рука предательски дрожала, и он сунул ее в карман, потом повернулся посмотреть в окно на улицу и перевести дыхание.

Дождь молотил по деревьям, растущим вдоль обочины. Небо за последние полчаса потемнело от одной линии горизонта до другой, и только над самой дальней его частью над океаном еще виднелся солнечный свет. Вечер уже почти наступил, и солнце клонилось к серому Тихому океану. Дождь все усиливался, и запад превратился в сплошной дождевой туман с вкраплениями умирающего оранжевого цвета. Джеку открывался вид за крышами домов по другую сторону улицы – со всех крыш стекали водопады воды, которая уже накапливалась лужами на перенасыщенных влагой лугах. Он видел и мастерскую таксидермиста дальше по улице на пути к гавани, а еще дальше можно было разглядеть даже части пристани, в остальном скрытой от глаз Джека. Теперь на пристани не было даже рыбаков.

Таверна Макуилта все еще оставалась закрытой – Джек разглядел кажущуюся крохотной издалека табличку, повешенную на вбитый в дверь гвоздь и покачивающуюся на ветру и дожде. Возможно, Макуилт находился на отвесном берегу в луна-парке, который выбрал особо плохую неделю для подготовки к своему открытию, если только они и в самом деле могли выбирать. Луна-парк, отчасти из-за того, что Макуилт оказался связанным с ним, стал странно зловещим. И рассказы доктора Дженсена о складах на набережной никак не уменьшали это ощущение. Солнцеворот был для Джека чем-то большим, чем праздником урожая и каникулами, и это немного привлекало его, но одновременно и усиливало его подозрения в том, что тут происходит что-то неладное.

Макуилт на берег не пошел. Он забрался на крышу своей таверны –