– Кроме школьных нравоучений типа нельзя лить воду в кислоту, а только кислоту в воду, ну и её использования для обезображивания жертв, больше ничего на ум не идёт. Неприятная вещь, согласен, но особой ценности не имеющая – во внешнем мире производится десятками тысяч тонн, да и в качестве оружия массового поражения слабовата, есть куда более крутые средства.
– Но спрятавший её здесь рассуждал иначе. Если только у него не съехала крыша, в чём я лично глубоко сомневаюсь. Кислота явно предназначена для конкретной цели. А вот какой? Наверное, проще понять логику инопланетянина, чем разгадать подобную шараду.
Поглядев друг на друга, приятели синхронно пожали плечами.
– Пошли покурим, что ли, – предложил Гека. – Глядишь, какая умная мысль и залетит на огонёк.
Они поднялись на верхнюю палубу и расположились на краю кормы, откуда все окрестности как на ладони, незаметно не подберёшься.
– Итак, – затянувшись, Гека настроился на философствующую волну, – в логической задаче со многими неизвестными произошли кой-какие перестановки слагаемых. Сумму по большому счёту не меняющие. Теперь мы знаем точно: хотя бы часть реактивов ещё на Санта-Ралаэнне; нашим товарищам просто не повезло их обнаружить.
Что правда, то правда – за месяц, прошедший с момента экскурсии по подвальным помещениям Штарндаля, нигде не обнаружилось следов пропажи. Главного подозреваемого, то бишь Тима, как только ни обрабатывали, даже с применением заклятий типа Благодушия, задавая попутно провокационные вопросы вроде: попытаешься воспроизвести алхимические рецепты, если в твоё распоряжение прямо здесь и сейчас предоставили бы всё необходимое? Безрезультатно – то ли мистер Кристофф и впрямь ничего не знал, то ли оказался слишком крепким орешком. Жозе и Джо как истинные следопыты прочесали весь остров – с тем же успехом.
– Или похититель решил пожертвовать наименее ценным экспонатом своей коллекции, чтобы направить по ложному следу.
– Скорей всего, нет. Идея обыскать корабль родилась у меня час назад, никто о ней не знает. К тому же зачем тогда создавать тайник? Засунул бы бутылку в угол, и дело с концом. Её гарантированно нашли бы, а так – кто знает? Не прихвати мы с собой магометр, прошли бы мимо, не заметив.
– О нашей привычке таскать его с собой знают многие. И идею посетить корвет могли ненавязчиво подсказать. Хотя придумать и реализовать такую сложносочинённую комбинацию в состоянии лишь очень изощрённые умы. В наше время такие встречаются редко, подавляющее большинство предпочитает действовать напролом, максимум в два хода.
– Остаётся придумать наиболее разумное объяснение имеющемуся факту, оно и будет ближе всех к истине. Вещь не имеет особой ценности, но, тем не менее, спрятана от посторонних глаз, она опасна, но не в глобальном масштабе. Как считаешь, если кислоту разлить по днищу, сможет прожечь дыру?
– Вряд ли. Слишком толстое дерево. Слегка обуглится по поверхности, тем, скорей всего, и закончится. Прочность корпуса понизится, но не настолько, чтобы гарантировать пробоину. В любом случае серьёзно настроенный диверсант на это не стал бы рассчитывать.
– Но не для проведения же экспериментов на борту?
От волнения Гека, едва докурив первую, достал вторую, хотя раньше никогда две подряд не употреблял.
Взгляд Эрика, пробежавшийся по сторонам, зацепился о канистры с глицерином.
– Мне кажется, я понял.
– Да ну? Выкладывай быстрей!
– Баклажки те видишь?
– С глицерином? Конечно. Но при чём тут они?
– А что, по-твоему, получится, если его обработать нитрующей смесью?
Гека нахмурился, соображая:
– Глицерин – нитрующей смесью… Погоди! Не намекаешь ли случайно на синтез нитроглицерина?
– Именно.
– Но одной серной кислоты недостаточно! Нужна ещё и азотная, а её-то как раз и нет. И я сильно сомневаюсь, что алхимики вообще знали о её существовании.
– В данной ситуации она и не требуется, поскольку без проблем может быть заменена другой субстанцией. Причём находящейся неподалёку.
Оглядевшись в сомнении, Гека сделал вид, что обиделся:
– Бросай загадки кидать. Здесь все свои. И если я в химии не очень, это не повод прикалываться!
– И не собирался. Решение лежит на поверхности, нужно лишь свести воедино наши наблюдения. Вспомни про мешки с селитрой, а ведь она – соль азотной кислоты!
– Понял. Можешь дальше не продолжать. Как только раздастся пушечный залп, нитроглицерин сдетонирует, и от корабля останутся одни обломки, восстановлению не подлежащие. Как хитро придумано! Устроить пожар, даже если его не успеют вовремя потушить – слишком банально и неинтересно. Но, чтобы успеть к финальному акту трагедии, адскую смесь требовалось изготовить именно сегодня. Всё-таки мне не показалось, а тот, кого спугнули, как раз этим и собирался заняться!
– Возможно. Но кто мешает повторить попытку перед спуском корабля на воду?
– Труднее осуществить, да и небезопасно: прибудут верховные маги, а они-то сразу поймут, в чём дело. Уже не скроешься с места преступления. Замысливший подобное едва ли откажется полюбоваться на кровавое творение своих рук, но одновременно предпочтёт выйти сухим из воды. А если взрыв случится сегодня, спишут на баловство учеников с порохом, тем дело и закончится. И не состоится наш морской круиз.
– Вот этому не бывать! Я не допущу, чтобы корабль, который с таким трудом нашли, спалил какой-то гад безумный.
– Тогда придётся остаться здесь – по крайней мере, до прибытия подкрепления. Впрочем, ждать осталось недолго – вон, сюда кто-то прётся.
– Бычки за борт! – скомандовал Гека и тут же исполнил собственный приказ. – Так-то лучше. Кого там несёт нелёгкая?
– Кажись, Юрса. Точно, наш африканский друг. Можешь расслабиться.
Конголезец тоже заметил их:
– Эй, на палубе, привет! Слишком рано пришли! Придётся долго ждать!
– Алехандро скоро прибудет? – с выражением крайней озабоченности спросил его Эрик.
– А зачем он вам?
– Слушай, Юрса: он должен появиться здесь как можно быстрее! Мы не можем покинуть корабль, иначе случится большая беда. Пожалуйста, приведи его. Но никому по пути не говори ничего!
От изумления у «африканского друга» отвисла нижняя челюсть.
– А-а что произошло? – единственное, что смог выдавить.
– Нет времени для пересказа. Как Алехандро окажется тут, сразу всё объясню. Но поверь, это действительно очень важно! Иначе не просил бы!
– Раз так, то конечно… Но если пошутить вздумали, в первом плавании останетесь на берегу! Я, как будущий капитан, позабочусь!
– Никаких розыгрышей! Всё абсолютно серьёзно!
– Круто ты его послал, – ухмыльнулся Гека, когда фигура конголезца скрылась за пальмами. – Ишь, как чешет, только пятки сверкают.
– Неужто сам хотел пробежаться?
– Никакого желания. Но почему тебе понадобился именно Алехандро?
– Кто же ещё? Он больше любого из нас сделал для корабля, и меньше других заинтересован в его гибели. К тому же попроси я привести Олафа или Жозе, Юрса вряд ли согласился бы, в лучшем случае предложил сгонять кому-нибудь из нас, а самому остаться тут. А перед синьором Марлецци он испытывает благоговейный трепет, признавая за вожака стаи.
– Расчёт безупречный, не спорю. Одно напрягает: сумеет ли удержать язык за зубами.
– Да если и нет – невелика потеря. Шум, конечно, поднимется немалый, но тем труднее террористу будет осуществить свой замысел.
Ждать пришлось не очень долго – то ли конголезец бежал со всех ног аж до самого Штарндаля, то ли Алехандро успел выйти навстречу. А может и телепортацией воспользовались – если имелась возможность.
– Ну, что у вас тут стряслось? – грубовато осведомился бригадир, едва оказавшись на палубе. Юрса, вскарабкавшийся следом, встал за его спиной как верный телохранитель.
– У нас есть веские основания полагать, что здесь готовился теракт, – уверенным тоном ответил Эрик.
– Да? И какие же? Если кто-то забыл на борту коробок спичек или зажигалку, это не повод объявлять панику. Или намекаете на пороховую бочку? Она под надёжным замком, не только физическим, но и магическим, взрыв исключён.
– А что ты скажешь насчёт нитроглицерина?
– Как… – Алехандро задохнулся от негодования. – Вы серьёзно?
– Абсолютно. Мы обнаружили в трюме тайник с серной кислотой, скрытый иллюзией пустого пространства.
– Тогда как же вы его нашли?
– Магометром, разумеется, – Эрику пришлось продемонстрировать прибор. – Здесь, на палубе, две канистры с глицерином. А там, в палатке, мешки с селитрой. Если соединить всё это…
– Можешь не продолжать, – устало махнул рукой Алехандро. – Знаю прекрасно, что такое нитроглицерин. Работая в “Repubblica”, лет восемь назад проводил журналистское расследование деятельности «Меченосцев Рая» – левацкой организации анархического толка, а по сути фанатиков террора, без которого, по их мнению, не построить общество абсолютного равенства. Подобных группировок в мире десятки, они появляются, чтобы рано или поздно исчезнуть без следа, распавшись естественным путём или с активной помощью органов правопорядка; на их место приходят другие. Однако «Меченосцы» выделялись из их числа тем, что для своих «актов возмездия» пользовались исключительно варевом собственной лаборатории – в банде было несколько талантливых химиков. Наиболее безобидным их развлечением являлось подбрасывание баночки с тошнотворно воняющей мерзостью в офис солидного учреждения или двор богатого особняка. Применяли и нитроглицерин – до сих пор перед глазами развалины виллы Фарнези и искалеченные трупы людей, извлечённые из-под руин. Но неужели среди нас оказались последователи «Меченосцев»? Уничтожить такую красоту – я просто не представляю, кем надо быть!
