целая организация, о которой тебе знать необязательно. Достаточно того, что мы пообещали вернуть Киру к жизни, а ты нам книгу. Как, кстати, продвигаются поиски?
– Никак,– буркнул Заславский, налив себе ещ коньяка.
– Плохо…Я наделяся, что вы уже нашли того, кто целинаправленно или по своему невежству рушит наши планы!
– Мне некогда было…У меня дочь при смерти,– угрюмо проговорил олигарх.
– Я спасу вашу дочь…Только помни, Славик, что отказывать нам нельзя и соблюдать все пункты нашего договора следует неукоснительно. Иначе…– он улыбнулся.– будем считать, что это была небольшая демонстрация силы.
– Я согласен, – торопливо кивнул Вячеслав,– только спаси дочь!
– И сегодня же начну поиски…– добавил за него Шаман.
– И сегодня же начну поиски,– согласился миллионер.
– Вот и ладненько!– потер тонкие, почти девичьи ладошки благодетель.– А сейчас ты выгонишь всех из спальни Киры и дашь мне ровно минуту…
– Конечно!– заторопился олигарх. Он быстро поднялся по лестнице, дернул дверь. Часть докторов оставалась с Ириной. Другие непрерывно дежурили возле постели Киры. Лицо дочери еще больше побледнело и заострилось, с каждым выдохом жизнь покидала ее хрупкое тело, живущее только за счет электроники.
– Пошли вон!– прикрикнул на профессоров от медицины олигарх. Те засобирались, засуетились. Посыпались с небольшого столика какие-то иньекции в пластиковых колбочках.– Живо! Я сказал…
Суетливо толкаясь, медики покинули спальню Заславской. Дверь скрипнула и закрылась.
– Прости меня, доченька,– Вячеслав подошел поближе, глядя как по черному монитору ползет еле уже заметная синусоида сердечного ритма.
– Простит!– подтвердил Шаман, выглянув из-за шторы.– Только еще одну папину глупость ее сердечко может просто не пережить…
– Я же пообещал!– рявкнул миллионер.
– Все-все!– поднял премирительно руки Шаман.– Я уже понял, что вы хозяин своего слова. Хочу даю, хочу беру обратно…
– Коли уже!
Мужчина сделал шаг к кровати и развернул кисть девушки наружу. Достал из кармана приготовленный шприц с иньекцией.
– Может передумаете?– поинтересовался с улыбкой Шаман.– А что…Дочь умрет, жена этого не выдержит и либо свихнется, либо отправится следом за ней, а вы снова богатый и свободный жених?
– Коли! Прошу…
– Хорошо, раз ты просишь…– Шаман нашел синюю жилку на бледно-серой руке девушки и чуть нажал. Игла скользнула под кожу, с хрустом разрывая эпителий.– Еще чуть-чуть…
Жидкость медленно уходила из шприца куда-то внутрь Кириного организма. Заславский нервно сглотнул.
– Вот и все!– Шаман заботливо спрятал шприц в карман, отряхнув руки.
– И?
Монитор вдруг запищал, а потом вместо тонкой синусоиды пошли сильно ломаные линии биения сердца. Кира задышала свободнее. Мотор заработал.
–Как и обещал!– Шаман шутливо поклонился.– Гляньте-ка!– он вдруг резко кивнул куда-то за Заславского. Олигарх обернулся, но позади уже послышался легкий хлопок. Будто лопнул пищевой пакет.
– Что ты…– Вячеслав обернулся, но мужчины в комнате уже не было. – Чертовщина какая-то…– пробормотал он, почесав седеющую голову. В дверь тактично постучали. Заглянули профессор Цукерман в своих очках-половинках.
– Вячеслав Сергеевич, простите. Но нам нужно мониторить сердечный ритм, следить за состоянием…Мы конечно все понимаем, но…
– Состояние стабилизировалось,– коротко бросил Заславский, кивнув на монитор, быстрым шагом покинув спальню дочери.
А Цукерман так долго и не мог взять в толк, как такое могло случиться.
ГЛАВА 11
Солнце сквозь плотную роспись морозных узоров на холодном стекле лизнуло мне щеку, потом забралось на нос, коснулось ресниц, согревая теплым добрым светом. Я проморгался, открывая заспанные глаза. Все тело ломило и болело. Расстроенный разговором с женой я уснул прямо за кухонным столом. Рядом, под рукой, стояла переполненная окурками пепельница, чуть правее недопитая чашка кофе. Потер опухшее лицо, разминая затекшую шею и поясницу. Да уж…денек у меня был вчера еще тот.
Из ванной доносилось бодрое журчание льющейся воды, значит Яна уже тоже проснулась. На смешных часах с фиксиками стрелки показывали половина двенадцатого. Это во сколько же меня сморило? Я щелкнул чайником. Мне срочно нужно было кофе, много кофе, почти литр! Пошарил по шкафам, но кофе так и не нашел.
– Что-то потерял?– прислонившись к дверному косяку, позади меня стояла Красовская. В шелковом черном коротком халатике с драконами. Ее светлые волосы были еще влажные после душа и немного всклокоченные.
– Кофе…– смутился я, потупив глаза.
– Кофе у меня дома нет, только зеленый чай,– она отодвинула меня от столешницы и показала коробку с душистыми листьями.
– Извини, но я чай не пью…
– Тогда могу предложить…– она задумалась на секунду, пошарила по ящичкам и вытащила пакетик растовримого Нескафе.– Только это!
– Сойдет,– кивнул я. Чайник забурлил, выбросив облако пара, громко щелкнул выключателем.
– И какой у нас план на сегодня?– лениво помешивая чайные листики в чашке, спросила Красовская.
– Ты вчера упоминала Саржин Яр…– после глотка обжигающего напитка мне немного полегчало. Я начал проспыаться, еще бы сигаретку сейчас. Я прикурил, выдохнув струю дыма.
– Именно с ним харьковские легенды связывают переход в потусторонний мир, призраки, непонятные видения и прочая ерунда,– Яна сделал пару бутербродов, но я отказался от своего. Утром мы со Светой никогда не завтракали, лишь наслаждались кофе. Мысль о жене больно кольнула в сердце. Я скучал! Я ее любил! И не мог вернуться…А журналистка с аппетитом съела оба.
– Тогда туда надо обяхательно наведаться,– решил я,– только дай мне пару часов, чтобы решить кое-какие дела…
– Я тебя сильно вчера подвела?– участливо спросила Яна.
Мне пришлось промолчать. Иначе слишком много пришлось бы рассказывать. Затушив окурок в переполненной пепльнице, я сделал последний глоток кофе. Оделся в прихолжей, накинув пуховик.
– Значит в половину третьего возле часов?– уточнила она, следуя за мной с еще только наполовину отпитой кружкой.
– Да,– я подхватил сумку, но поймал ее насмешливый взгляд,– что?
– Ты так и собираешься бродить по городу с сумкой?– улыбнулась журналистка.– Оставь ее здесь, никуда она не денется.
– Ну ты же сама сказал, что одна ночь…
– Иди отсюда, Дворкин!– вздохнула Красовская, замахнувшись на меня рукой.– Не трепи мне нервы.
Я быстро спустился вниз, проигнорировав старенький дребезжащий лифт, который, кажется, остановился, как раз на моем этаже. За ночь в Харькове выпал снег. Вокруг было белым бело. На потемневших ветках деревьев висели пушистые снежные гроздья. Где-то лаяла собака. Бабушка тянула закутанного с ног до головы в теплый вязаный шарф внука на санках. Запеленутый очень плотно он даже не мог пошевелиться, лишь качаться втакт снежным ухабам, улюлюкая на своем младенческом языке. Я вежливо поздоровался и побежал на остановку. По дороге забежал в киоск, купив пять белых роз, только-только раскрывшихся, именно таких, какие Светка и любила. Сел в полупустой троллейбус и покатил в сторону ее работы.
Надо было попробывать вымолить
