первенца за своего внука… Гены там всяко получше, чем у тебя… Делвин — славный парень…
— Мдааа, вашей отмороженности нет предела. Слить собственного ребёнка и попросить чужого заделать вам внука, в котором по факту не будет и капли вашей крови. Если до этого я ещё сомневался, не слишком ли жестоко с вами поступаю, то теперь начинаю думать, что наоборот, был слишком мягок.
Раздался звонок в дверь.
— О, а вот и юрист прибыл. Пойду открывать.
Войдя в комнату, мужичок в костюме ожидаемо подвис.
— Что тут… произошло?
— Не обращайте внимания, обычная семейная ссора, — сказал я. — Вы же знаете: мы, среброкровые, сильнее обычных людей, так что битой посудой у нас дело не ограничивается.
— Но видите ли… Если возникает подозрение, что подписание бумаг происходит по принуждению, то я вправе отказаться от участия и уйти. А если вы сами оформите и подпишете договор, то позже он может быть аннулирован с подачи пострадавших.
— Хах, да у вас на лбу написано, что вы ждёте, что я сейчас начну избивать родителей, рвать им ногти и требовать поставить подпись — если не чернилами, то кровью. Нет, я же не варвар какой. Если они заявят, что не хотят ничего подписывать, я просто уйду. Можете меня самолично до выхода проводить. И даже готов написать расписку, по которой обязуюсь больше не появляться в этом доме и не притрагиваться ни к кому из них.
— И куда же вы уйдёте?
— Ну… Скажем, в прокуратуру. Написать заявление об организации налёта на магазин и покушения на мою персону. А учитывая, что магазин принадлежал самим организаторам, у нас тут ещё и страховое мошенничество. Вот видите: всё решаем в законном поле, никаких угроз и пыток.
Всё ещё источая неуверенность, юрист повернулся к сидящим у обломков дивана родителям.
— Господин Хаверт, госпожа Грейсия, что вы скажете?
— А что будет с нами? — спросила мать. — Если мы передадим все финансы и все права на бизнес…
— Не прикидывайся, матушка, — сказал я. — Уверен, кроме известных мне магазинов и сайтов, у вас припасено ещё столько имущества и тайных счетов, что хватит на новый бизнес. Но нет, так нет. Я пошёл.
— Стой! Хорошо, мы всё подпишем!
Спустя четверть часа я стал полноценным и единственным владельцем родового бизнеса Флоев, в том числе корпоративного счёта с весьма вкусной суммой на балансе.
— Ну всё, не смею больше никого задерживать, — произнёс я, направляясь в прихожую. И напоследок обернулся к юристу: — И благодарю вас за столь оперативную работу. Надеюсь на плодотворное сотрудничество в будущем.
Клерк поклонился, но я чувствовал исходящий от него страх.
Вызвав такси, я указал адрес магазина. Помнится, мы с Критой условились, что свою огромную премию она будет отрабатывать в поте лица. И не только лица. Заодно гляну, как идут восстановительные работы. Раз я теперь полноправный владелец, могу и сам заключить договор со строительной конторой.
И вообще, долго я ещё собираюсь на такси кататься? Мне точно известно, что у Ноэла есть своя машина. И права тоже есть. Остаётся только научиться водить эти штуки. Тут система посложнее, чем у лошадей. Попрошу потом невесту дать пару уроков.
Мы как раз проезжали мимо многоэтажки, где располагалась снятая для нас квартира, оказавшейся по пути. И я сразу почувствовал исходящий с верхних этажей страх. Сильный страх. Интересно, кто это? Квартир там много, и напугаться мог любой из соседей.
Хотя постойте. Этот страх мне знаком. А он индивидуален для каждого человека. У каждого собственный, так сказать, вкус. Помнится, когда я сказал Элиссе, что забираю авторские права на амулеты себе, а того, кто раскроет секрет их создания, ждёт жуткая агония, она тоже чутка испугалась. Совсем чуть-чуть, символически, но вкус её страха я запомнил. И это определённо он!
— Останови здесь! — приказал я водителю, вылетел из салона и бросился к двери в подъезд.
Пятница.
Взбежав на нужный этаж, я уже со всей уверенностью мог сказать, что волны страха исходят именно из нашей квартиры. Дверь была не заперта, я повернул ручку и вошёл внутрь.
— Убери лапы, гад! Кто-нибудь, на по… ай!
— Не ори, дура! — раздался из комнаты Элиссы незнакомый мужской голос. — Всё, нет больше твоего Ноэла! Сегодня его труп обнаружат на складе Флоев! Так что не ерепенься и будь покладистой девочкой. Всё равно ни на что, кроме траха, не годишься.
Не теряя хладнокровия и не издавая лишнего шума, я подкрался к двери и отворил её, благо она и так была чуть приоткрыта, не пришлось даже ручкой щёлкать. Внутри обнаружилась уже нагая Элисса, поваленная на кровать. Её одежда была разбросана по полу, разорванная в клочья. Сверху на ней лежал какой-то хмырь, раздетый по пояс.
Меня он по прежнему не замечал, чем я и воспользовался. Бесшумно подошёл к кровати, примерился и отвесил ему пинок по виску. Парень тут же обмяк. Спихнув его с себя, моя невеста осмотрелась заплаканным взглядом, выясняя, кто же её спас. А узнав своего жениха, вскочила с кровати, бросилась мне на шею и разрыдалась.
— Ноэээл! Он меня… хнык… хотел… хнык!
— Слушай, не прижималась бы ты к молодому здоровому парню в чём мать родила, — произнёс я, уже чувствуя, как прибор приходит в боевую готовность. — И вообще, что это за хмырь?
— Делвин Кредел, кто же ещё. Заявился, ворвался в квартиру, утащил меня в комнату и начал срывать одежду. Нёс какую-то пургу о том, что с тобой покончено, и больше я тебя не увижу. А раз защитить меня теперь некому, то решил, что ему теперь всё позволено.
— Защитить? Это он про старого Ноэла, что ли? — хмыкнул я.
И осмотрел обидчика своей суженой. Мда, тело тренированное, но лицом и правда не вышел.
— Ты его… убил?
— Нет, просто вырубил. А вот здесь уже к тебе вопрос, как к знатоку современных реалий. Учитывая, что он только что посягнул на тело среброкровой, да ещё и моей невесты в придачу, могу я свернуть ему шею?
— Не стоит, — покачала она головой. — Твои родители тут же дадут показания, что мы с Делвином давно крутили шашни, и никакого изнасилования не было. Мол, ты в припадке ревности прибил человека, а я тебя покрываю.
— Об этих двух отбросах можешь не беспокоиться. Они скажут то, что я им велю.
— А ещё так ты избавишься только от одного человека, и нам будет обеспечен конфликт со всем родом Кределов. А род у них внушительный. Не полтора человека,
