больше не буду. Ну, ближайший большой цикл точно…
«Пора собираться. Пробуй вставать. Вот это уже будет реальный подвиг. А не то, что происходило вчера. Если ты хотела доказать Майло, что можешь убиться на пустом месте или же решительно выпутаться из созданных тобой же неприятностей — ты это сделала. Остаётся надеяться только, что он о подобной героической доблести не узнает никогда.»
Так. Тихо‑тихо‑тихо… И… Заткнись, кстати.
Надо хотя бы умыться и прополоскать рот…
Пооооодъёёёём… Бээээ.
Гул в ушах. Мошки перед глазами…
Она выскользнула из‑под одеяла и из мокрого плаща, осев на холодный пол.
Ай. Синяк. Уй! Ещё один. Ох… Холодно! Мокро…
Зато голова от прохлады пульсировала меньше и спать больше не хотелось… Как и пить эль.
Вообще. Никогда. До конца жизни.
В такие моменты ей вспоминается старая кантинская страшилка для недорослей про обитающего в лесах гнуса Графа Крапулу, который приходит к особо бестолковым и может сжать голову так, что та лопнет.
Ами вчера заметно облажалась и, кажется, легендарный Граф Крапула уже здесь.
«Не время вспоминать фольклор. Ползи умываться.»
Буквально — ползти.
Ай. Синяки. Бээээ. Ну и состояние…
Не ходить на работу?
Нет. Стоит попытаться. Попробовать именно «пойти» на работу. Уже довольно светло, она, вероятно, опаздывает, и если будет двигаться в направлении храма так же на четвереньках, то опоздает ещё больше.
Ами резко встала и тут же пожалела об этом. Противные светящиеся точки залетали повсюду. Она опустилась обратно на колени и на четвереньках подползла к умывалке, стараясь не обращать внимания на боль от синяков и ссадин, отодвинула заслонку, подождав, пока чашу наполнит ледяная вода и уже привычным движением опустила в неё голову.
Кажется, стало немного легче.
Она вынула голову из воды.
Так. Вперёд, в участок.
Рабочие дела не должны страдать оттого, что она безответственно наэлилась вчера. Как истинная кантинка. Которой она, в общем‑то, и является. Но незачем акцентировать на этом внимание лишний раз…
Ами посмотрела на свои руки. Надо бы их как‑то спрятать. Интересно, будет ли достаточно длины рукавов драпировки, чтобы всё это скрыть? Кстати, надо хотя бы переодеться в свежее.
Поневоле быстро одевшись и сбросив старую одежду на мокрую грязную постель ко всему прочему, она перевела взгляд с неё, полной веток, листьев и обрывков лиан на чуть надорванную входную занавесь. И здесь успела.
Быстро это не устранить… Она не в состоянии сейчас позволить себе лишние телодвижения. До работы бы дойти. Да и не быстро устранить не получится. Вообще непонятно, как это устранять…
Вздохнув, она кое‑как разложила плащ, одеяло, одежду и подстилки по самому ложу. Есть слабая надежда, что так это хоть немножко просохнет. Нет, конечно, так не просохнет. Слишком кучно лежит. И листья не отпадут, грязь не отвалится.
По‑хорошему это всё нужно собрать и нести к озеру стирать, затем тащить обратно и находить, где развешивать сушить… А также чем заменить всё это.
Но сейчас этого не сделать, потому как тошнит уже от самой мысли, что надо что‑то делать. И совершенно некогда. Остаётся надеяться, что всё это не приобретёт неприятный запах к тому моменту, как Ами найдёт в себе силы и время этим заняться.
Бросив ещё один виноватый взгляд на свои испорченные вещи, она двинулась на выход. Как раз в сторону повреждённой входной драпировки. Какой же всё‑таки бардак… В затылке горячо и пренеприятно запульсировало отчаяние.
На улице ей стало легче. Чуть поотпустило. Ну и ладно… Подумаешь — перебрала. Отработаем сейсветшний день — завтра уже будет легче. А вскоре и вообще всё забудется.
«Всё, да не всё.»
Что ещё?
«Что это звучит у тебя в голове?»
Дурацкая песня… Жители болотные!
Кажется… она её пела вчера. Да. И прегромко.
Ооооой, всёёёёёёё… Не надоооо. Пощадите… Только не это.
«Да‑да, так и было».
Именно её и исполняла. И весьма экспрессивно, кстати… Периодически прерываясь на завывания и рыдания. Вот почему глаза сейсвет не открыть…
Прелестно. Просто прелестно.
Оставалось надеяться, что дело было в лесу…
Ладно, если местные доложат об очередных шумных лесных странностях, она будет знать, что можно сбросить со счетов.
А пока ветер обдувал опухшую голову, глаза потихоньку открывались, кажется, всё было не так плохо, как показалось сразу после рассвета.
Однако, на работу всё же стоило поторопиться.
Зайдя в здание участка, она тут же растеряла половину своего энтузиазма относительно текущего рабочего света. Секретара быстро кивнула всем стоящим у кофейного столика, проносясь мимо, стараясь спрятать лицо и понимая, что к оффке сейсвет лучше не присоединяться.
…Пока она не придёт в себя, по крайней мере, точно. К гнусам всё, к гнусам…
Быстро спрятаться в каморке и носа из неё не показывать…
Но вначале придётся всё‑таки показать этот по ощущениям тоже оцарапанный нос начальнику. Каморка‑то опечатана.
Вздохнув, быстрым шагом она добралась до кабинета и, получив разрешение войти, проворно влетела внутрь. Чем меньше людей увидит её сейсвет, тем лучше… В идеале хорошо бы, чтобы это был один Майло.
Опс! Мир пошатнулся, Ами накрыло новой волной тошноты. Пришлось опереться на стену. Ай.
Дааа… Похоже, помещения ей сейсвет противопоказаны. Любые.
— Ами, забери… что с тобой? — обеспокоенно спросил он после того, как поднял на неё взгляд. — Ну и вид у тебя.
— Майло… я… думала, что буду в состоянии работать сейсвет, но… — начала она, оседая на стул.
Ай. Синяк, ещё синяк…
Сердце начинало колотиться в ушах, подпрыгивая к горлу вместе с подкатывающей тошнотой, перед глазами залетали разноцветные светящиеся точки. Дааа.
Это… впечатляет.
Она не помнит, сколько выпила, но перебрала, судя по всему, основательно.
— Что "но"? Что случилось? — терпеливо добивался ответа начальник.
— "Но", похоже, не смогу… Если мне в твоём кабинете уже нехорошо, то в душном и тесном архиве будет совсем паршиво… Даже думать об этом… уже…
Она судорожно сглотнула, оценивая перспективы. Да, при мысли о её каморке тошнота усиливалась.
— Это тебе… от работы так плохо? — шутливо предпринял ещё одну попытку добиться внятного ответа Глава Участка.
— Не совсем, но это тоже… Именно сейчас мне паршиво от вчерашних… возлияний.
— Понятненько… — Майло сделал удивлённую паузу. — Эль погубил служаку?
— Нет. Дурная головушка, не умеющая справляться с собственными проблемами… вовремя и приемлемыми способами. Эль тут практически не при чём.
Она устало уставилась в пол. Тошнить в данный момент потихоньку переставало, но накатывающая отупь начинала расплющивать.
— Бедняга. Иди домой. Зачем ты вообще пришла?
— Как обычно. Была уверена, что справлюсь. — отрывисто ответствовала секретара, стараясь не шевелить головой, чтобы не ухудшить состояние. —
