еще не показались.
– Да, она способна привлечь к себе внимание, – и тише добавил. – Неужели… правда?
– Ты о чем?
– Ни о чем. Это сейчас не важно.
– А что важно?
Он обернулся, но так и не ответил, смотрел на меня и думал о чем-то своем.
– Алекс, объясни, что происходит? Ваши тайны, недомолвки, какие-то легенды, ритуалы, волки. Почему ты против меня? И почему остальные думают, что моя жизнь связана с вашим племенем? – я хотела услышать объяснение, но он упрямо продолжал молчать. – Ваши байки о душах и волках означают что-то важное? Может, вы сами волки?
Зачем это сказала, сама не знаю, но вопросы вылетали, словно язык жил отдельной жизнью и что хотел, то и вытворял. Я не собиралась обижать и не верила в то, что говорила, даже не понимала, что, высказав глупое предположение, могу попасть в точку. Но серые глаза в одно мгновение налились злостью, потемнели, как грозовое небо, и Алекс прорычал сквозь зубы:
– Думай, прежде чем задавать вопросы. Иногда простые слова принимают реальную оболочку.
Испугавшись, что вывела его из себя окончательно, я попыталась смягчить обстановку:
– Я не серьезно. Вырвалось. Раздражает неизвестность, вот и все.
– Учись контролировать эмоции.
– Ты не сильно себя контролируешь, а меня упрекаешь?
– Мне приходиться контролировать каждое движение, каждое слово, каждый шаг. Ты еще не знаешь, на что я способен в гневе.
– Надеюсь и не узнаю.
– Я тоже на это надеюсь. Не хочу причинить тебе боль.
– Мне?
– Да. Ты единственная в последнее время, кто выводит до такой степени, что начинаю сомневаться в собственных силах.
– Извини. Не знала. Все так плохо?
– Твои поступки ни при чем. И так просто не объяснить. Все, что связано с тобой, ощущаю в десятикратном размере.
– Ого. Я персональный раздражитель? – Алекс ухмыльнулся в ответ, но как-то уж совсем нерадостно. – Не преувеличиваешь?
– Нет. И хватит разговоров. Ты же пытаешься выманить на ответы, которых добиваешься уже давно.
Он предугадывал мои решения наперед. Надо было этого ожидать. Я пока недостаточно хорошо знала Алекса, но верила, что за молчанием, раздражением и недовольством скрыто более важное, чем вредный характер. Таким своеобразным способом он защищался от постороннего вмешательства в личное пространство.
– Сдаюсь. Давай поужинаем и спать.
– Умница.
Поужинать то мы поужинали, но в полной тишине и избегая встреч взглядами. Я пару раз скосилась в его сторону, но Алекс не заметил. Он неустанно пялился в окно. Вот что он там хотел рассмотреть? О чем думал? Потом куда-то ушел и вернулся аж к полночи. А я успела бока себе намять, ворочаясь на кровати с боку на бок, в результате замерла, уставившись в пустоту комнаты. Когда же Алекс вернулся, стало ясно: ничего не изменилось, его выдали глаза и резкие движения. Он оттолкнул ногой таз с дровами, попавшийся на пути, а потом застыл на излюбленном месте, возле окна, и стоял так несколько минут. Молчание угнетало. Иногда лучше выкричаться, чем бушевать внутри себя, но не могу же я его учить жизни. Сама частенько веду себя подобным образом.
– Алекс, ложись спать.
Он промолчал, раздраженно повел плечами и плюхнулся в кресло возле огня.
– Собираешься спать в кресле? – а в ответ тишина, он еще тот упрямец. – Почему не пойдешь в соседнюю комнату?
– Огонь надо поддерживать. И там спать не на чем.
Да, он был прав, в соседней комнате стояла кровать, но даже без матраца. А мы с собой лишнего не брали. Мне стало совестно от того, что ему приходится ютиться в столь неудобном положении вторую ночь кряду.
– Ложись рядом. Тут места на роту солдат.
– Нет.
– Опять! – я стукнула кулаком по пледу. – Прекрати показывать характер. Я и так уяснила, что ты злишься. Спина не занемела от такого сна?!
– Нет. Спи.
– Как хочешь.
Уговаривать не собиралась. Алекс – взрослый мальчик, и справится с проблемами без посторонней помощи. Но не смогла заставить себя не думать о нем – долго ерзала, пока не уснула.
Мне что-то снилось, что-то плохое и пугающее, но сон стерся в тот момент, когда открыла глаза и увидела склоненное надо мной лицо.
– Ты чего?
– Тебе кошмар приснился. Закричала, вот и разбудил.
– Не помню.
Такое часто бывает, если резко вырывают в реальность и грань между сном и явью стирается, а ты хватаешься за ускользающую из памяти картинку и осознаешь, что сон исчез, не оставив и следа.
– Ты напугала меня.
– Тебя возможно напугать?
Алекс присел на кровать и положил на плед свой телефон, потушив экран. Комната снова погрузилась в полумрак, кроме угла, где горел огонь в печи.
– Да. Я же человек.
– Уверен? А я думала – волк.
– Опять?
– Хвост не вырос? – меня так и распирало от смеха, и я изо всех сил сдерживала улыбку.
– Отвалился.
Наши взгляды пересеклись. И через секунду, не выдержав, мы вдвоем рассмеялись.
Алекс заботился обо мне, и, как бы ни старался этого скрыть, я знала, что есть мгновения, которые принадлежат только мне и больше никому.
– Ладно. Спи.
Он встал с кровати и собрался уйти, но я успела схватить его за руку. И прошептала:
– Не уходи. Тебе же тоже надо отдохнуть. Ложись. Посмотри, места много, и это будет еще одной нашей тайной.
Но он промолчал, мягко высвободился из моей руки и пошел к креслу.
Ситуация складывалась абсурдная: взрослые люди, давно не по шестнадцать, а ведем себя как дети. Ради древних запретов и предрассудков жертвуем здоровьем и необходимым сном. Я даже собралась возмутиться и послать его лесом куда подальше. Не удерживать же. А этот наглец подхватил подушку и кинул ее на кровать.
Это как понимать?!
– Двигайся.
Я онемела от удивления. Алекс дважды нарушил, так рьяно хранимые им, традиции? Взбил подушечку, улегся, ножки вытянул, ручки за голову закинул – и все? Он что думает, я промолчу? Ага, сейчас!
– Наш правильный мальчик пошел против вековых запретов?
– Отстань. Думаешь в старом кресле спать удобно?
– Думаю, что нет.
– Спокойной ночи, Аврора.
– Нууу, спокойной.
Меня так и распирало от пускай маленькой, но победы. Я мысленно ликовала. Хотя, наверняка, и на лице это отпечаталось. Передо мной появился обычный человек, умеющий уставать и предпочитающий уют неудобствам. Так уж мы устроены: всю жизнь стремимся к чему-то великому, но при этом не забываем о благах цивилизации и простых обыденных мелочах, как сытная еда или мягкая постель.
Замотавшись в шерстяную ткань, как в кокон, я улеглась на бок, подложив под щеку обе ладони, и наблюдала за парнем, лежащим рядом. Алекс вроде не спал,
