потолок, обжигаясь об резиновые панели.
Если бы сейчас кто-то посмотрел на лицо академика, то он бы увидел, что его глаза светятся, а под кожей пробегают судороги, от непроизвольно срабатывающих лицевых мышц.
Процесс продолжался с полминуты, а затем все присутствующие почувствовали толчок, с которым крестообразный прерыватель неожиданно встал на место, позволив выработанной аномалией электрической энергии, снова уходить на нужды народного хозяйства, государства рабочих и крестьян.
После этого сетка статических разрядов мгновенно исчезла, а сам вымотанный во время процесса академик, устало опустился в кресло и вынув платок, вытер со лба пот. Затем он посмотрел на молодого оператора и показал на одну из панелей.
— Значится так, все переключатели автоматов на минус. Пока прерыватель не проверят, автоматику больше не включать. Следить за показаниями, и, если что, сразу сообщать мне.
— Каждый раз поражаюсь, когда вы делаете нечто подобное — проговорил профессор Дадаев, когда операторы кинулись выполнять указания главы научного центра.
— Да я сам в шоке — устало ответил Капица и откинулся в кресле. — Рустам Умарович, будь другом, посмотри там, сколько мегаватт сейчас уходит наверх?
Подойдя к монитору, профессор посмотрел на данные и присвистнул.
— Сейчас три точка два. А в пике при начале подачи было три точка восемь. Это как настоящая атомная электростанция.
— Да, неплохо, так глядишь наш артефакт сможет и пятёрку мегаватт выдать — предрёк Капица.
— А центральная троллея такое выдержит?
— Да куда она денется, там всё до десяти мегаватт рассчитано.
— А если будет больше? — спросил профессор.
Услышав вопрос, академик нахмурился и указал на закрытую набалдашником красную кнопку. Затем он перевёл взгляд на переставший дёргаться контейнер с цифрой 17 на толстенном борту.
— Ясно. А не жалко? Ведь проделана такая работа.
— Ещё как жалко Рустам Умарович, это же почти как мой ребенок. Но что делать, такова жизнь.
— А может удастся успокоить аномалию если оперативно вмешаться в дела, творящиеся наверху? Пётр Леонидович, вы ведь отлично знаете, после появления кого из аномалии попёрло столько энергии.
— Может так и надо сделать, но пока мы подождём. Тем более майор Нечаев несколько часов назад сообщил, что объект «Ведьмак» снова в строю и начал действовать самостоятельно.
— Ох уж этот Ведьмак, у меня такое ощущение, что сейчас по Москве ходит живой ядерный фугас, готовый рвануть в любую секунду. Причём в том, что он там до сих пор бродит, виноваты только мы.
Всё то время пока я поднимался по лестничным пролётам на пятый этаж, улыбающееся лицо мальчика Саши, стояло у меня перед глазами. При этом в голове крутилось навязчивое желание, быстро вернуться во двор, догнать деда с внучком, и сделать то на что я сразу не решился.
Вместе с тем я понимал, что как только снова увижу немного заикающегося, четырехлетнего пацанёнка, скромно улыбающегося чужому дяде, то опять не решусь сделать задуманное. Ведь прямо сейчас я подсознательно чувствовал, пока у субтильного Саши в голове, даже тени желания не возникало, не то чтобы убить, но и обидеть кого-либо.
Одновременно с этим, отлично зная себя, я понимал, теперь точно не смогу просто так уйти отсюда, и буду периодически наведываться в гости и наблюдать со стороны за развитием Саши. И если в какой-то момент я увижу, что его непосредственный взгляд изменился на оценивающий, то я точно сделаю то что должен.
Поднимаясь всё выше по ступенькам, я невольно начал вспоминать, перебирая по памяти примерные координаты местоположения, всех действующих маньяков, жестоко убивающих граждан Советского Союза. При этом я на автомате начал строить планы, найти время, дабы хоть кого-то из них обязательно навестить с визитом, закончившимся однозначной для них концовкой.
Злые мысли заполнили сознание, и я пришёл в себя только в тот момент, когда до двери сороковой квартиры оставалось пят ступенек.
Замерев на месте, я прислушался к себе и внезапно учуял чуждое этому миру существо, находящееся за дверьми сороковой квартиры. Нет, от существа не веяло явной угрозой, но вместе с тем я подсознательно ощутил его готовность не только разговаривать, но и, если понадобится, упорно сражаться со мной до конца.
Вызвав теневика, я послал его вперёд и тот легко прошёл сквозь фанерную дверь и замер в конце короткого коридора. Молодая, черноволосая женщина, сидела за кухонным столом, в одном просвечивающемся халатике. При этом она вместо того чтобы ещё что-то на себя накинуть, в то время пока нежданный гость поднимается, нервно тасовала колоду карт, с намалёванными вручную картинками, отдалённо похожими на карты Таро.
И как только теневой призрак замер на пороге кухни, женщина подняла глаза и посмотрела так, словно отлично его видит.
— Ведьмак, дверь не заперта, так что можешь заходить — проговорила она, и закончив тасовать колоду, кинула на стол перевёрнутую карту, с распотрошённым мертвецом.
Развеяв призрака, я поднялся на площадку и распахнув едва приоткрытую дверь, зашёл внутрь.
— Садись — сказала посредница и указала на табуретку, стоявшую с моей стороны, затем она быстро спрятала мертвеца в колоду, и принялась снова быстро тасовать карты.
— Посредница, как тебя лучше называть? — спросил я, даже не думая садиться, и вместо этого упер кулаки в столешницу и навис над иной.
— Здесь, меня называют Гадалкой, но ты называй меня просто Посредницей — сразу ответила она и снова выкинув ту же самую карту с мертвецом, недовольно фыркнула, будто не желая подчиниться тому, что эта карта подсказывала сделать.
— Откуда ты меня знаешь? — спросил я.
Услышав мой вопрос, Гадалка снова спрятала карту и принялась ловко тасовать колоду другим способом, так как это обычно делают фокусники на представлении.
— Ты тот самый Ведьмак, что недавно нарушил договор и отправил в серые пределы, даже не одного, а сразу двух узаконенных иных. Некоторые из нас это почувствовали и теперь о тебе знают почти все, кому положено — ответила Гадалка, и снова кинула на стол карту, теперь рубашкой кверху, при этом я почувствовал прошедшую через меня едва ощутимую энергетическую волну.
— Я ни с кем, никаких договоров не заключал. А просто ответил той же монетой тем гадам, что полезли первыми. И впредь буду делать то же самое, не смотря ни на какие левые договоры — зло пообещал я.
— Однако теперь некоторые тёмные хотят, чтобы ты навсегда исчез. И насколько я знаю они считают, что у них есть право этого желать. Так что впредь советую быть аккуратным при любой встрече с ними.
— А ваши грёбаные светлые что об этом думают? —
