Он вздохнул, вспомнив единственную женщину в своей прежней жизни, к которой питал слабость: десятницу из одного отряда его Дома, крепкую, сильную и грациозную. Она нравилась Тирру прежде всего тем, что была немного выше других женщин и, как следствие, немного выше самого мага. С другими все было не слишком хорошо: одинаковый рост раздражал его партнерш, да и самого Тирра. С ней же рядом он не чувствовал того дискомфорта и смотрелся вполне естественно, будучи на полголовы ниже. Тирр понимал, что его место – рядом с ней. Однако идиллия длилась недолго.
Старший брат Кайран, подозревая младшего в кознях против себя, попытался провоцировать его на активные действия, для чего без труда разлучил Тирра с десятницей, заняв место ее мужчины. Все произошло совершенно естественно и закономерно: она выбрала из них двоих того, чей ранг был выше. Тогда молодой маг впервые по-настоящему захотел убить брата, а заодно и свою бывшую пассию. Впрочем, в тот раз Кайрана спас трезвый ум Тирра: убив брата, он вернул бы себе место возле нее, но делать это было бы крайне неразумно по многим причинам. Ну а убийство десятницы без убийства брата смысла не имело.
Что ж, как бы там ни было, теперь Тирру надо привыкать быть сильным полом: другой мир, другие правила. И он подумал, что когда все же привыкнет, это ему наверняка понравится. Ведь в том, чтобы быть сильнее своего партнера, тоже есть толика власти. А власть – самая сладкая вещь в мире, хоть в том, хоть в этом.
* * *
Звонок в дверь прозвучал в самый неподходящий момент, как раз когда Сергей потянулся губами к шее Лили, а руками – к ее маечке.
– Ну что за блин, – вздохнул он, – кого это принесло?! Чуть отложим, заинька.
– Вот так всегда, – обиженно надула губки девушка, – я когда-нибудь перережу провода к звонку.
Принесло, как оказалось, Меньшова, уставшего, но широко улыбающегося.
– Привет, Серега. Я вот с работы ноги волочу – дай, думаю, зайду, посмотрю, как ты.
– Спасибо, Киря, я в норме. Проходи.
Кирилл снял туфли и вошел в комнату. Лиля уже успела одеть свою кофточку обратно.
– Здравствуй.
– Привет.
– Лиль, как насчет твоей фирменной яичницы с томатами на троих? – осторожно полюбопытствовал Сергей, предчувствуя, что замена любовных утех кулинарией должного энтузиазма не вызовет.
– Хорошая мысль, хотя так думают явно не все, – заметил Кирилл и добавил: – Лиля, хочешь я расскажу просто зашибенную историю, случившуюся сегодня ночью? Клянусь, так, находясь на месте преступления, мне смеяться еще не приходилось. А потом ты приготовишь свою фирменную яичницу.
– А что произошло? – навострила ушки девушка.
Кирилл сел в мягкое кресло и вытянул ноги:
– О, это нечто. Ночью обнесли продовольственный магазин. Я не стану рассказывать, как там сигнализация срабатывала три раза, пока не сгорела, и как там парни из отряда быстрого реагирования перепугались из-за сгоревших пробок. Это все ерунда. Дело в том, что когда сигнализация накрылась, вор, которого так и не нашли, все же доделал свое дело… Вот тут и начинается веселье. Украдено не очень много съестного – пирожные, конфеты, мясные изделия, немного готовых блюд – ну, зашел человек себе покушать взять. И бутылка вина. Так вот. Вор, перед тем как что-то воровать, пробовал все. Как в том анекдоте – украл мало, но понадкусывал, что смог.
Лиля захихикала, Сергей заметил:
– Пальчиков оставил немерено?
– Нет, пальчиков нету вовсе. Слушайте дальше. Вино вор выбрал не абы какое – а хорошее. За тысячу рублей с чем-то. Ну, «хорошее» – понятие относительное, кто пьет напитки по тысяче баксей за бутылку, а кто и за триста рублей. Но – вы поняли, вор взял не чернила, а приличный напиток. А теперь – внимание. Начинается самое смешное. Дело в том, что он совершенно не разбирается в винах. Не отличает хорошее от плохого по этикетке.
– Ты хочешь сказать, что вор…
Кирилл кивнул, ухмыляясь от уха до уха:
– Там, в винно-водочном отделе, – наименований под восемьдесят, цены – от четырех сотен до двух тысяч. Вор попробовал каждое. Откупорил и сделал маленький глоточек из каждой бутылки. Ты можешь себе такое представить? Из каждой.
Лиля каталась по дивану, дрыгая ногами, у Сергея на глазах выступили слезы – смеяться было больно.
– Это тебе не понадкусывать, бутылка хорошего вина – не пирожок надкушенный, а дороже в десятки раз, – добавил Кирилл.
– А деньги?
– Денег в кассе не было – но к ней и не прикасались. Вор пришел исключительно с гастрономическими целями и вел себя крайне аккуратно. Каждую бутылку закрыл пробкой и поставил на место. Но, как вы понимаете, продать откупоренную бутылку уже не получится. Убытки только по винной части составили около шестидесяти-семидесяти тысяч.
Лиля, утерев выступившие от искреннего смеха слезы, хихикнула:
– Культурные же воры пошли. Перепробовать все вина – это сколько времени надо?
– А он явно никуда не торопился. Кстати, Ефимов заметил, что его сын, когда приглашал в гости девушку, накрыл стол примерно со схожим меню. Сладости, деликатесы, легкое вино.
– Как романтично, – вздохнула Лиля, – ограбить магазин, чтобы пригласить на свидание девушку… Сергей, тебе непременно стоит об этом подумать.
– Я, между прочим, могу себе это позволить без воровства, – обиделся Морин.
– Это не романтично!
– Жизнь, она такая, – вздохнул Кирилл, – готовить яичницу с томатами тоже не романтично, но делать-то приходится?
– Ну ладно, – согласилась Лиля, направляясь на кухню, – будет вам яичница. Хи-хи… все бутылки…
Как только подруга вышла из комнаты, Сергей уселся на диван напротив друга:
– Вор, получается, профессионал, залезающий в гастрономы как в свой холодильник?
Меньшов покачал головой:
– Сергей, я тебе вот что скажу. Почерк фантастически неправдоподобный. Влезть в магазин за продуктами и не поинтересоваться кассой? Но дело в том, что это, в общем-то, фигня. Совершено еще два преступления, не влезающих ни в какие рамки.
Тот откинулся на спинку дивана:
– Даже не знаю, чего еще ожидать.
– И правильно – потому что не угадал бы все равно. Вечером, незадолго до описанного только что обноса с дегустацией, в другом продуктовом магазине сгорели, друг за другом, три считывателя в разных отделах.
– Что это?
– Прибор, проверяющий деньги. Ты их каждый день видишь в кассах. И в двух отделах преступник купил продукты и вино в сумме на тысячу шестьсот рублей. Расплатившись фантиками от конфет.
Сергей потер рукой ноющие ребра и недоверчиво уставился на друга, словно стараясь просветить его взглядом.
– Ты не смотри на меня так, Серега. Не вру. Две разные продавщицы. Три сгоревших считывателя.
– Сговор в самом магазине? Но за тысячу шестьсот…
– Верно мыслишь, дружище, овчинка выделки не стоит. А утром произошло то же самое – в супермаркете, отдел стильной одежды. Там – шесть сгоревших считывателей. И шесть покупок, за которые уплачено фантиками. Точно такими же фантиками, как в продуктовом. Шестьдесят тысяч рублей. И в довесок – вышедшая из строя система видеонаблюдения. Неизвестным образом выведены из строя все камеры наблюдения, которые могли запечатлеть момент передачи из рук в руки фантиков.
– Быть такого не может. Фантастика прямо.
– Петр Никифорович то же самое сказал. Слово в слово, не считая добавленной после конструкции в три этажа. Однако печальный факт в том, что версия сговора восьми продавщиц двух магазинов и выход из строя девяти считывателей и шести камер наблюдения, причем самих по себе, тоже фантастика.
– Ты предлагаешь возбудить дело против инопланетянина, гипнозом взламывающего мозги землян и своим супер-пупер-электроимпульсным бластером сжигающего электронику? – с неприкрытым сарказмом осведомился Сергей.
– Я бы проще сказал. Гипнотизер. Вольф Мессинг однажды выдал фантик за билет в поезде, и я не вижу, почему его нельзя выдать за крупную купюру.
– А камеры он тоже загипнотизировал?
Кирилл развел руками:
– Пока не знаю. Поймаем – узнаем.
– Ну что ж. Надо давать запрос на поиск гипнотизеров с криминальным прошлым…
– Не прокатит, Серега, нутром чую. Он не преступник. То есть по факту преступник, конечно, я имею в виду, что у него мышление не как у уголовника. Поставь себя на его место. Ты – вор и аферист. Ты умеешь заговаривать людям зубы, и они берут у тебя обертки вместо денег. Еще можешь уболтать камеры тебя не снимать. Твои действия?
Сергей почесал подбородок, одновременно принюхиваясь к запахам, просочившимся из кухни, и сказал:
– Я бы прошелся по ювелирным магазинам. И быстро, потому что закономерность – дохнущие считыватели и камеры как признак присутствия нашего «мессинга» – просекут моментально. Ты, получается, просек – суток не прошло. Так можно снять максимальный барыш за время, которого никому не хватит на адекватную реакцию…
