оглядел меня с головы до ног.
– Ты в порядке?
– Полагаю, что да. – Чем дольше я думала об инциденте, тем больше мне становилось не по себе. Я пошевелила пальцами ног. Надавила большим на остальные. Этот жест успокоил меня. – Я просто не хочу больше об этом думать.
Он кивнул.
– Пей чай. Он поможет.
Я неохотно сделала еще один глоток, затем подтянула ноги и села, скрестив их. Задумчиво провела пальцем по краю своей чашки.
– Почему мне нельзя гулять по городу одной после захода солнца?
Костяшки его пальцев побелели. На почти прозрачной коже тыльной стороны ладони появились толстые жилки.
– Из-за таких инцидентов, как сегодня, Хелена. Тихий Ручей бывает опасен.
– Из-за моряков?
Натаниэль колебался.
– В том числе.
– Почему еще?
Он выдохнул громко и поднялся.
– Больше ничего.
– Ты же не ожидаешь, что я поверю в это, не так ли?
Затрещало полено. Языки пламени взметнулись выше, отбрасывая приятное тепло на мою кожу. Натаниэль отнес свою чашку на кухню и втиснул ее между вазочкой с фруктами и краем раковины. Тарелка упала на пол и разбилась.
– Тебе следует отдохнуть, – сказал мой дед. – Сегодня был долгий день.
– Наверное, ты прав. – Я заставила себя сделать еще один большой глоток чая, надеясь, что он отвлечет мои мысли, и оставила пустую чашку на журнальном столике. – А ты не дашь мне пароль от Wi-Fi?
Натаниэль уставился на меня.
– Для интернета. Мне нужно скачать документы для семинара в колледже.
Он продолжал непонимающе смотреть на меня.
Я вздохнула.
– Хорошо. Я просто воспользуюсь точкой доступа своего мобильного телефона.
Он кивнул, но я полагала, что Натаниэль Иверсен не имел ни малейшего представления, о чем я говорила. С робкой улыбкой на губах я поднялась с места.
– Спокойной ночи.
Мой дед не улыбнулся в ответ. Вместо этого Натаниэль дергал за выбившуюся ниточку своего свитера и бормотал непонятные слова. Когда он порвал нить, ряд петель распался, оставив в хлопке еще одно отверстие. С давящим чувством в груди я отвернулась и исчезла в своей комнате.
Я до сих пор не распаковала чемодан. Он просто лежал там, представляя собой настоящий хаос одежды, воспоминаний и нездорового количества батончиков «Киндер Буэно». Белое кружево выглядывало из-под пары белых кроссовок и моей пижамы с Сейлор Мун (которая до сих пор была как раз, потому что я перестала расти после своего тринадцатого дня рождения). Наш семейный фотоальбом. Со щемящим сердцем я достала его из чемодана. «Киндер Буэно» упал мне на ногу и соскользнул на плед. Я перелистнула первую страницу. Это было все равно что ударить себя по лицу.
С пожелтевших страниц моя мама посылала свою самую широкую улыбку. Клейкая пленка удерживала фотографию на месте. Ее волосы ниспадали на плечи, словно пряди ангела, а глаза были цвета моря, только красивее. Такие нежные. За ухом у мамы был маленький подсолнух. Она смеялась так, как будто все было хорошо. Она засмеялась, как будто собиралась сказать, что мне не следовало дуться, потому что жизнь прекрасна.
В тот момент, когда мой подбородок начал дрожать, мобильный завибрировал. Я сделала глубокий вдох, избавилась от комка в горле и вытащила iPhone из кармана пиджака. Электронное письмо из колледжа. Вернее, от профессора Робертсона. Уже первые строки вызвали разрастание язвы в моем желудке, каждая последующая кормила эту тварь, и к концу во мне жило чудовище, которое собиралось меня съесть. Я повторила наихудшую фразу. Я прочитала ее и в третий раз. Снова и снова, потому что не могла в это поверить.
…Не в силах далее терпеть сегодняшнее поведение, я обязываю вас выполнять совместную домашнюю работу. Пожалуйста, пересмотрите свои мнения и обобщите, используя новые подходы, какие черты характеризовали Марию Стюарт и какое влияние общество оказало на ее публичный имидж.
Мой взгляд переместился на другого получателя письма, хотя я уже его знала. Конечно, я оказалась права. Я совершенно уверена, что не хочу пересекаться с Тираэлем Бернеттом.
Кораэль бежала ко мне по гравийной дорожке, задрав подбородок. Она прямо встала передо мной. Легкий румянец украшал ее бледные щеки. Утром Кора накрасила губы в черный цвет, но тяготы дня стерли большую часть помады.
– Я еще не была дома, – произнесла она. – Мы с Максвеллом увидели приближающуюся Миру, когда пролетали над Тихой рекой.
– Максвелл? – Я нахмурился. – А как же Мерлин?
Кора отвела взгляд. Она пожала плечами.
– Он не возражал против того, чтобы поменяться местами с Силеасом.
Я закатил глаза.
– Придерживайся правил, Кора. Не начинай так, как я.
– Что плохого в желании быть такой, как ты?
– Все. – Я снял с ее волос желтую божью коровку и приподнял подбородок Коры, чтобы она посмотрела мне в глаза. – Кораэль Бернетт, я прокляну тебя, если ты возьмешь меня за образец для подражания.
Она рассмеялась.
– Твои проклятия я даже вслепую могу отразить, братишка.
– Вижу, слишком многое из того, что я успел сделать, отразилось на тебе. – Я оттолкнул Кору в сторону, чтобы она могла двигаться дальше. – Ты должна научиться летать на своем геральчиро, а не на девятилетнем мальчике, который превращается в гигантского орла.
– Мой геральчиро терпеть меня не может.
– Потому что он тебя едва знает. Ты уделяешь ему слишком мало времени и почти не заботишься о нем.
Кора вздернула подбородок.
– Максвелл и я – одна команда.
– Я не одобряю командную работу.
– Не все хотят быть одиночками, Ти.
– Прискорбно. – Я искоса бросил на нее предостерегающий взгляд, когда сестра последовала за мной. – Ты останешься снаружи, Кора.
Она покачала головой.
– Я провожу тебя.
– Ты ничего не пропустишь. Арчи с радостью и крайне подробно расскажет тебе каждую гаденькую деталь.
– Арчи может поцеловать меня в задницу.
– Кора. – Я пристально посмотрел на нее. – Оставайся снаружи.
– Чего от тебя хочет Мира? – Она заправила одну из своих коротких прядей за ухо. Забытый цветок колокольчика упал на землю. – Ты нарушил правила?
Я поднял колокольчик, заправил его за ухо сестры и улыбнулся.
– Я же никогда не нарушаю правил.
Она прикусила нижнюю губу.
– Могу ли я тебе чем-нибудь помочь?
– Да. Возьми своего маленького друга-орла и держись подальше от этого поместья, пока Мира снова не покинет его.
Кораэль поджала губы, но кивнула. Сестра не выпускала меня из виду, пока за мной не захлопнулась входная дверь. Я вздохнул.
В прохладном вестибюле меня встретил Арчибальд. Он прислонился к перилам лестницы.
– Она ждет в банкетном зале.
Я прошел мимо, даже не удостоив его взглядом.
– Банкетный зал, да? Наша Мира драматична, как никогда.
Арчи последовал за мной.
