как-то даже забыли о таких вещах… А в последнее время мне было всё равно, что подадут.
Видимо, сказанное вполне удовлетворило любопытство подруги, и она уже более участливо поинтересовалась:
– Куда весь штат особняка денется? Они потеряли работу?
Я закусила губу. С этим вопросом мне ещё предстоит разобраться, но без денег работники Андерсон Мэнор не останутся.
– Не тронутым остался только домик садовника, и часть ранее сгоревшего крыла… Его давно отремонтировали, так что, пока бедняги поживут там. Дом придётся продать.
– Не станешь заниматься восстановлением? – скорее утвердительно произнесла Чалис.
– У меня нет на это средств. После выплаты страховки и продажи особняка у меня будут деньги. Развод окупится и, скорее всего, я поделюсь вырученными деньгами с Джозефом… если, конечно, он вновь не вытворит глупость.
Картер неожиданно разозлилась и с грохотом поставила кружку на стол, чудом не расплескав содержимое.
– Ты называешь глупостью попытки сжить тебя со свету. Господь, неужели ты так слепа?
Я опешила, наблюдая за несвойственной Чалис экспрессией. На кухню заглянула Ника. Она, как всегда, работала в это время, проводя таинственные ритуалы с постоянными клиентами салона. Думать о том, что именно происходило во время таких ритуалов, я совершенно не хотела.
– Девочки, у вас всё хорошо? – миролюбиво осведомилась Корса. Чалис вернула себе самообладание и кивнула:
– Разумеется, прости, если помешали.
Ника по-птичьи склонила рыжеволосую голову. Мне показалось, или радужки её глаз чуть покраснели. Скорее всегда игра света.
– Да я уже закончила… сегодня не было ничего сложного. Элис, расскажешь, что произошло? На тебе лица нет?
Я обречённо вздохнула и повторила свою историю. Картер в то время, пока я делилась событиями последних двенадцати часов, молча смотрела в окно. Что она хотела разглядеть в этой черноте, я не имела ни малейшего представления.
– Ладно, совсем не выспалась, ужасная ночь, – подвела итог, – пойду немного отдохну, если получится, – угрюмо сказала я, направляясь к выходу из кухни.
– Разумеется, я тоже скоро приду, – пообещала Ника, что напомнило мне о ещё одной причине моего отъезда. Ну, из двух зол выбирают меньшее. Чалис по-прежнему избегала встречаться со мной взглядом. Я слишком устала, чтобы убеждаться в том, что на меня никто не обиделся.
В комнате всё так же царил полумрак и неприятный красноватый свет торшера меня всё так же нервировал. Стараясь не обращать на него внимание, я скинула джинсы, которые надела, уже приехав в магазин, и осталась в бельевом топе, в котором спала в особняке. Приехала я в халате и накинутом сверху пальто. И даже это не поразило Чалис.
Я забралась под холодное одеяло с блокнотом в руках. Что-то я стала часто к нему обращаться. Возможно, когда ситуация, если так можно выразиться, разрешится, возобновлю визиты к доктору Белл. Можно будет опустить некоторые подробности. Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, стараясь привести мысли в порядок. В воздухе висел уже знакомый, тонкий аромат лавра. Ника решила зажечь свечи в спальне, полагаю для защиты. Но вряд ли он меня защитит, особенно от неё самой. Я глядела на высокое пламя толстой белой свечи и образ горящего особняка никак не выходил из головы. Я открыла блокнот, решив излить душу старому другу:
Свеча горела, тлел фитиль
Огонь пылал гневом полный
И с треском разваливался мир
Безумной яростью пленённый
Тушили люди ливнем слёз
Дым поднимался в небо
Ветер пепел твой разнёс
Частичками былого света
Всё померкло в темноте
Живое обратилось в пыль
И я в бреду, как в страшном сне
Свеча горела, тлел фитиль
Как только дрогнувшая рука вывела последнюю букву, я понимала, что моя печаль не связана ни с особняком, ни с Джозефом. В памяти упорно всплывало лицо Джулии, её губы, застывшие крике и тело, охваченное огнём. Она пожертвовала собой, чтобы спасти других, в том числе и меня. Джозеф жертвует другими неизвестно ради чего. Отомстить? Справится с непринятием себя самого? Или брак со мной повредил его разум? Мечется, как лосось на нересте. Я усмехнулась сравнению. Внезапный звонок телефона вывел меня из раздумий. На дисплее высветилось: «Артур Падоян». Совсем забыла, что я работаю в издательстве. И ведь обещала подготовить материал. Но, вероятно, журнал не дождётся от меня статей. Я взяла трубку:
– Мистер Падоян, доброе утро…
– Добрый вечер. У Вас утро, у нас уже дело к ночи. Когда Вы планируете вернуться в Лос-Анджелес и планируете ли вообще?
Я кашлянула, не зная, как ответить главному редактору:
– Кхм… Разумеется, планирую. В скором времени, – уверенно начала я, – готовлю материал о траволечении, а также использовании магии в целительстве. Есть настоящие профессионалы, может быть, даже удастся взять интервью у их клиентов. Получится довольно большая статься с достаточным количеством источников, – на одном дыхании протараторила я, сама, не понимая, откуда взялись слова. Солгав однажды…
– Замечательно, но хотелось бы уточнить даты прилёта. Спешу Вас обрадовать, что у нас освободилось место в штате, я готов взять Вас, но Вы должны жить в Лос-Анджелесе, работа требует пребывания в редакции. Я могу на Вас рассчитывать?
Моё сердце забилось быстрей. Готова ли я вернуться? В Лондоне мне точно делать нечего.
– Да, мистер Падоян. Вы можете на меня рассчитывать. Я Вам перезвоню скоро, видите ли, мой дом сгорел…
Я витиевато пояснила произошедшее, старая не касаться острых углов. Но Артура, похоже, ответ устроил, и его тон в дальнейшем приобрёл сочувствующий оттенок:
– Жаль это слышать. В любом случае жду от Вас ответа с конкретными датами прибытия в Лос-Анджелес.
– Спасибо, – ответила я, собираясь прощаться.
– И ещё… Элис, Вас искала какая-то девушка. Представилась Сарой, но фамилию Роксана записала не разборчиво, могу понять только первые две буквы. «Л» и «Е». Контактов она не оставила, всего доброго.
В трубке раздались противные гудки. Попрощаться с Артуром я так и не успела. Кому я могла бы понадобиться в Лос-Анджелесе?
В спальне стало холодней или меня охватил озноб из-за переживаний. Я отправилась в душ, чтобы согреться под горячими струями. Сил стоять у меня не было, и я опустилась на плитку. Я посмотрела на невысокий бортик. Плитка на нём тоже покрылась паутинкой трещинок. Скользнула пальцами, повторяя узор трещин, остановившись на крупном сколе. Свет в ванной не отличался яркостью, но я заметила, как вода под моими пальцами начинает меняться. Капли, попавшие на бортик медленно темнели и вишнёвым цветом стекали мне на руку. «Дежавю». Я вздрогнула, отдёргивая руку. Из скола хлынул багровый ручей, заливая кровью моё тело.
– Ты там жива? У тебя телефон звонит! – словно издалека раздался встревоженный голос Ники. Я взглянула на бортик. Никакой крови не было. Похоже, я задремала в душе. Замечательно.
– Иду! – крикнула я, поднимаясь. Смыть с себя остатки повторяющегося кошмара не представлялось возможным. Я наспех обтёрлась не слишком мягким полотенцем и надев свой топ обратно вернулась в комнату. Корса странно на меня посмотрев, шмыркнула в ванную. Её движения почти
