нельзя, называются отчаянием.
— Вы правы! Вы во всем абсолютно правы! — она повеселела. В ее тело вернулись грация и жизнь. Лилия встала со стула и хотела было обнять меня, но я протянул ей руку.
— Все зависит только от вас.
— Конечно! — она своей хрупкой тонкой рукой стала трясти мою, увлекаемая надеждой и мечтающая о будущем.
— Если ваш вопрос решился, могу я задать свой?
— Разумеется!
— Могу ли я взглянуть, как чувствует себя Вайолетт?
— Вы так о ней беспокоитесь…, — в ее голосе я уловил незаметную печаль и ревность.
— Она пережила настоящее горе.
— Что же случилось?
— Климента Ньепса убили.
— Как? — она не смогла сразу же осознать это. — Убили?
— Да.
— Кто?
— Безликий. Так все думают. Но мне кажется, Атан.
— Атан? — она еще больше изумилась. — Этот человек способен на такое ужасное преступление?
— Видимо, может.
— Но что же случилось?
— Я думаю, мы сегодня уже наговорились, да и ваш муж может…
— О, нет! Мистер Ридл, вы от меня такими жалкими трюками не убежите. Рассказывайте все! — она всем телом обвила мою руку и силой, сколько у нее было, усадила меня за стол, сев рядом, не отпуская руки.
— Боже…. — я тяжело вздохнул. Мне так не хотелось задерживаться, но иногда планы меняются сами собой. — Эта ночь будет долгой…
Я пересказал Лилии, все, что было связано с Ньепсом и его окружением. Этот рассказ затянулся на добрые часа два. Она была жутко впечатлительной, но, на удивление, рассудительной женщиной, которая реагировала на все удивительные моменты моей истории прежде всего обдуманно, а потом уже эмоционально. Для нее это было особой разгрузкой после всего горя с мужем. Лилия полностью забыла о своих несчастьях и переключилась на чужую жизнь. Я удивился, насколько бездумно доверился этой женщине, а после еще больше удивился, насколько эта же самая женщина доверилась мне. Все произошло так быстро, что наши с ней отношения до и после моего прибытия в этот дом поразительно отличаются: до этого мы были лишь дальними знакомыми, почти незнакомцами, а сейчас- товарищами по несчастьям, которые помогли друг другу и выслушали. Когда история закончилась на моем прибытии в этот дом, мне нужно было несколько минут, чтобы перевести дух, а Лилии, чтобы еще раз в голове уложить всю сказанную информацию.
— Как вы связаны с Ньепсом? — наконец, спросил я.
— Он мой дальний-дальний родственник. Можно даже сказать, что наши семьи уже несколько поколений никак не связаны, но для Ньепсов семейные корни- священная реликвия, так что каждый член этой фамилии обязан наизусть знать каждого миллиардюродного брата или сестру, и мы даже в очень близких отношениях.
— Вы знали, что ваша дочь так близка была с Климентом?
— Разумеется, только уже давно не навещала Ньепса. И, видимо, опоздала…
— Главное, что вспомнили. Вы знакомы со всеми слугами Ньепса?
— Конечно, со всеми.
— И вы все про них знаете?
— Смотря, что вы имеете в виду.
— Почему они бессмертные?
— Фотографии, — на мои пулеметные вопросы Лилия отвечала скорострельными ответами.
— Фотографии слуг?
— Да. Не знаю, как это, но у Нисефора Ньепса, который изобрел первый фотоаппарат, тут же появилось желание запечатлеть своих слуг, которые в то время у него водились. Он любил портреты и с радостью готов был испытать свое новое изобретение на своих приближенных. И что-то в этом фотоаппарате было волшебное, что посадило души всех, кто изображен на старых портретах, в пленки. И слуги стали бессмертными, а в благодарность дали верную клятву в служении.
— Прямо все сделали это по доброй воле?
— Конечно, нет. У некоторых попросту не было выбора, потому что вместе с вечной жизнью, их тела не способны существовать вдалеке от фотопленки, на которых они изображены. Их попросту влечет за хозяином.
— Почему же они смогли дойти до моего дома?
— Несмотря на эту привязанность к пленке, слуги все же способны уйти на достаточное расстояние.
— Но гулять по миру не смогут в одиночку. Тогда безликий тоже запечатлен на этих магических фотопленках?
— Да. Его фотографию сделали первой.
— Вот почему она такая старая…
— Вы и это видели?
Я достал из кармана брюк фотографию человека с размытым лицом.
— Откуда она у вас? — Лилия осторожно взяла в руки снимок и стала бережно его рассматривать.
— Заглянул в ящик покойника. Это ему, наверно уже не нужно. — и тут в моей голове возник портфель, куда я дел большую стопку остальных фотографий. Я осознал, что оставил его в доме Ньепсов.
— Что-то случилось? — видя мою задумчивость, спросила Лилия.
— Я забыл остальные фотографии в доме Ньепса.
— Правильно, что вы сделали именно так.
— Почему?
— Иначе вас окружили бы многочисленные слуги Климента. Дело в том, что те, кого снял тот фотоаппарат, начинают следовать за своим снимком. Поэтому не очень безопасно нести за собой фотографии слуг.
— Да, вы говорили об этом, но ведь Вевей не следует за мной попятам.
— Вы в этом уверен? — хозяйка странно взглянула на меня.
Бар… Как же так произошло, что мы столкнулись с Лувром именно в этом баре? Неужели, он и вправду следует за мной? Да и до этого… Лувра же никто не замечает, пока он не заговорит. Но почему я замечаю? Почему я его вижу?
— Лувра же никто не видит, так?
— Лувр- это…, — женщина догадывалась, кто это, но не решалась сказать.
— Вевей.
— А! Да, Вевея никто не видит, пока он не заговорит.
— Но я вижу его, даже когда он молчит.
— Вы его видите, потому что у вас его фотография.
— Но я видел Лувра и до того, как взял у Ньепса фотографию!
— Не может этого быть, — отмахиваясь, смеялась Лилия.
— Может! Первый раз я увидел его на Площади с Вайолетт, когда он убил несколько невиновных людей.
— Нет…, — она задумалась. — Это невозможно.
— Возможно, иначе везите меня в психиатрическую лечебницу.
— Тогда… У вас была фотография Вевея еще до первой встречи с ним.
Я смотрел на хозяйку и думал, как же так. Это невозможно. Как снимок мог попасть ко мне, если я даже не знаю, что он у меня есть? Бред…
— Такого не может быть, — я встал.
— Может, вы не знаете, где именно она находится?
— У меня из вещей- пару тетрадей, так что этот снимок я точно должен был когда-нибудь да увидеть. А мест жительств я поменял столько, сколько во всей Пивоварне не найдется квартир. Она обязательно должна была потеряться, даже если эта фотография у меня была.
— Может, она спрятана?
— Не знаю. В любом случае, спасибо вам за информацию. Не ожидал я, что так быстро получу ответы на
