тела. Я не свободен. А что после смерти? Нам покуда знать. Нас уже тогда не будет.
Звонком о том, что пора уходить, стал первый незнакомец, который, смотря вечно в пол, прошел мимо меня, даже взгляда не бросив. После к звонку присоединилось урчание живота. Еда… Именно из-за нее мы не будем свободны. Мы от нее зависимы.
Идя по незнакомому мне проспекту, я всматривался в вывески заведения, стараясь приметить для себя какой-нибудь шумный уголок, где я смогу отвлечься от философских мыслей, которые преследуют меня в последнее время. На глаза попался небольшой бар, который нельзя была сразу увидеть. Открыв дверь, я тут же почувствовал крепкий запах алкоголя и сигарет. Только зайдя, ноги уже намеревались выйти, но я увидел странного мужчину, сидящего спиной к барной стойке и смотрящего прямо на меня.
Он был в длинном сером пальто, серых старых брюках и черных потрепанных ботинках. Но меня привлекла его голова. Противогаз с большими стеклянными глазами, отражая яркий окружающий мир, где мелькали свет, люди, стаканы, шумно дышал своими фильтрами. Кожаная голова скрипела при каждом вдохе и выдохе, поднимаясь всем телом. Руки мужчины были опущены и бессильно болтались, тело обмякло, но крепко сидело на высоком барном стуле. Вокруг блуждали туда-сюда пьяные люди. Рядом с ним сидел человек, нагло крутящий перед его лицом сигарету, испускающую черный едкий дым. Позади него стоял бармен и протирал стаканы. Я стоял в проходе и завораживающе наблюдал за мужчиной. Я чувствовал, как сквозь отражения стеклянных глазниц, на меня пристально смотрят два усталых и равнодушных глаза. Кажется, столь выделяющуюся персону никто не замечал. Люди проходили мимо него, сидящий рядом с ним посетитель продолжал нагло вертеть своей сигаретой, общаясь при этом с какой-то дамой и пытаясь ее соблазнить. Он был, как несовместимый паззл, который насильно поместили на фон общего пейзажа.
Бармен пристально посмотрел на меня, не понимая, почему я уже минуту стою в проходе, держа ручку двери. Окружающие тоже стали косо поглядывать в мою сторону. Я отпустил дверь и подошел к мужчине. Рядом с ним было свободное место. Я сел рядом с ним. Он тоже повернулся всем телом ко мне.
— Чего изволите? — учтиво спросил бармен, продолжая вытирать бокалы.
— Чего-нибудь крепкого.
— Может, вам подойдет наш, Лихач”?
— Что в него входит? — я не отрывал взгляда от противогазного лица.
— Водка и ром, хорошо перемешанные, с добавлением лимонного сока.
— Две рюмки, пожалуйста.
— Сию минуту.
Я пристально смотрел на мужчину.
— Почему ты тут? — спросил я незнакомца.
— Пора пробовать что-то новое, — невнятно и тихо говорил сквозь ткань собеседник. — Я уже два столетия в одном и том же положении нахожусь.
— Ты решил сразу зайти со своих слабостей?
— Мне интересно, что они нашли во всем этом.
— А на голове что?
— То, что сдерживает меня от убийства этих нелюдей.
— Тебе удалось сбежать, как я вижу.
— Я хотел их всех убить…
— Но они бессмертные, как и ты.
— Поэтому я убежал.
— Сюда?
— Больше некуда.
— В Пивоварне тысячи баров.
— Этот самый неприметный.
— Скорее ты не самая заметная персона.
— Почему ты тут? — мужчина задал мне встречный вопрос.
— Решил поесть.
— Сюда?
— Собирался уходить, как только вошел, но увидел тебя.
— Ты меня видишь…, — задумался Лувр. — Почему?
— Я откуда знаю. Видимо, дар у меня такой.
— Не самый лучший, если видишь только меня.
— Я не выбирал.
— Сочувствую.
— Вот ваш заказ, — бармен поставил рядом со мной две рюмки.
— Благодарю.
Я расплатился и протянул одну рюмку Лувру. Тот взял ее и долго осматривал. Свет ламп, разноцветный и яркий, преломлялся с алкогольной жидкостью и сквозь искусно-вырезанное стекло стакана отражался мелкими лучиками по всему бару, который был весь в темных тонах; так владелец заведения хотел нагнать вечную ночь, чтобы посетители потеряли ход времени и дольше оставались у барного столика, тратя, разумеется, больше денег.
— Пей, — видя, как Лувр мешкает со стаканом в руках, я грозно прогремел своим голосом.
— У меня же противогаз на голове.
— Сними.
— Иначе я всех здесь убью.
— Ты разве не хотел все поменять?
— Но не так же быстро.
— Какая разница, если горе все равно съест тебя изнутри.
Лувр крутил в руках эту маленькую, но такую опасную рюмку, обдумывая каждое свое последующее действие.
— Что ты решил? — я не отставал от Лувра, грозно доставая его.
— Как же я мог…, — надрывисто ответил он. — Как я мог поклясться и дать ему умереть…
— Так выпей же и забудь.
— Я опоздал, хотя и бежал со всех ног. Я держал руки убийцы… Я мог его остановить.
— Ты и есть убийца. Пей!
— Из-за моей ошибки Вайолетт страдала…
— Так выпей и исправь ее!
Он поднял на меня стеклянные глаза.
— Как? — плачущим голос произнес Лувр.
— Поменяйся.
— Зачем?
— Чтобы показать Ньепсам, ради чего ты давал клятву.
— Я же не защитил…
— А Вайолетт?
Лувр медленно опустил голову. Стакан вот-вот выпадет из его рук. Сейчас он потерял свой ориентир. Сейчас в его жизни зажжется новый маяк.
— Она осталась одна, — я стал мягче вести диалог.
— Но ее родители…
— Думаешь у нее все хорошо?
— Да…, — он неуверенно отвернулся, но я насильно взялся за противогаз и повернул его лицо к себе.
— Ты уверен?
Лувр поставил стакан на стол.
— Нет.
— Пей! — приказал я.
— Нет! — он с вызовом взглянул на меня несуществующими глазами.
— Кому говорю, ПЕЙ!
— НЕТ!
Лувр взял стакан, повернулся к тому мужчине, что крутил сигаретой перед его лицом, и плеснул напитком прямо на чистые волосы посетителя. Тот ошарашенно повернулся, опозоренный перед дамой, и медленно встал.
— Ты че творишь?! — нагло спросил он и посмотрел прямо на меня, однако путь ему перегородил Лувр. Посетитель не заметил странного мужчину в противогазе, хотя тот стоял прямо перед его лицом. Только когда дамский угодник в белом пиджаке стал надвигаться на меня, он наткнулся на Лувра и только тогда его увидел. На глазах посетителя было сначала непонимание, но, когда он достаточно разглядел противогаз, который буквально прожигал своим гневным взглядом облитый алкоголем чуб, испугался и стал постепенно отступать, пока не упал снова на свой стул, став ниже безликого.
— Откуда… Кто… Ты…, — дрожащим пальцем указывал на Лувра дамский угодник. Женщина, за которой ухаживал испугавшийся посетитель, непонимающе пыталась уследить, куда указывает ее кавалер, однако она видела лишь потолок с пестрящими огнями.
— Я тот, кто все время стоял перед тобой, — мрачно сказал Лувр и ударил посетителя прямо в щеку. Удар был настолько сильным, что бедолага вылетел из своего стула, в который так отчаянно вцепился, и плашмя упал на
