приняв самый серьезный вид. — Больше ко мне не лезь — я и правда не контролирую свою силу.
Ирэн всхлипнула, застыла на пару мгновений, а затем громко разрыдалась в три ручья.
Теперь мне стало совсем неловко.
— Эй, ну ты чего? — Я вытянул руку и дотронулся до ее пальцев.
— Мне… Мне… очень стыдно! — сдавленно говорила она. — Я с тобой как с дерьмом, а ты… А ты… по-человечески…
— Хорош реветь, Ирин. Давай, вытирай слезы, пока Матильда не увидела.
Девчонка достала из кармана носовой платок и шумно высморкалась.
— Прости, что-то я совсем раскисла.
— Ну, честно говоря, я рад, что тебя проняло. Потому что вела ты себя невыносимо.
— Точно больше не будешь швыряться в меня этими страшными шарами? — всхлипнув, спросила девушка.
— Если будешь вести себя прилично.
— Значит, Матильда не зря тобой так заинтересовалась.
— Ну а ты что думала? Что она себе решила любовничка помоложе завести? — улыбнулся я. — Расслабься, говорю. Но помни: за тобой должок.
Ирэн вытерла слезы и уставилась на меня опухшими красными глазами.
— Чего потребуешь?
Я пожал плечами.
— Не знаю. Еще не решил. Но когда мне понадобится, я хочу, чтобы ты мне помогла.
Девушка удивленно на меня уставилась.
— Я и так обязана это сделать. Ты еще не понял, Миш? У меня перед тобой долг жизни. Я должна принести тебе официальную клятву.
А вот тут уже пришла моя очередь удивляться…
— Чего? Какую клятву?
— Так ты не в курсе? — Не сводя с меня ошарашенного взгляда, Ирэн села на край кровати. — Не понимаешь, что теперь будет?
— Нееет…
— Ох, боже мой… Ладно, слушай. Когда один дворянин спасает жизнь другому дворянину, спасенный дает клятву верности. Это довольно пафосный ритуал, который скрепляется Благодатью. После того, как клятва будет принесена, поклявшийся связан прочными узами до тех пор, пока не выполнит долг.
— И как это выглядит?
— Ну… Есть особый обряд. И теперь, когда ты немного придешь в себя, мы должны будем провести этот ритуал. Только прошу тебя, Миш… Не требуй от меня невозможного.
Ничего себе… Спас девицу, блин.
— А если я попрошу что-то, что ты откажешься выполнить? — уточнил я.
— Я погибну, — печально отозвалась Ирэн. — Это же долг жизни. Потому и прошу тебя — выбирай желания с умом. Отказаться я не смогу.
Я откинулся обратно на подушку и вытаращился в потолок.
Ну и ну… Устроили, блин, потешные бои. Мало того, что я сам чуть не угробил воспитанницу Матильды, так еще она после всего этого оказалась моей должницей. Соблазн потребовать какую-то нелепицу, чтобы просто сбросить груз ответственности, был велик. Но я решил отложить решение. Кто знает, как дальше сложится жизнь? Не исключено, что мне пригодятся связи и ресурсы Штоффов.
— Мир? — я повернулся к Ирэн и показал ей единственный уцелевший мизинец.
— Это что?
— Не знаешь присказку про «мирись-мирись и больше не дерись»?
Ирэн обескураженно на меня уставилась.
— Это еще что за деревенские штучки?
— Ритуал такой. Из места, где я вырос. — Я поднял мизинчик выше. — Священный. Но Благодать для него не требуется. Ну так что, миримся?
Девчонка, все еще продолжая озадаченно хмурить брови, повторила мой жест.
— И что теперь?
— Теперь мизинцы надо сцепить. Вот так, — я ухватился своим мизинцем за ее. — Мирись, мирись и больше не дерись!
— И что это значит?
— Что мы только что пообещали больше не воевать. Но, если что, имей в виду — врежу снова.
Ирэн хотела что-то ответить, но в этот момент дверь комнаты распахнулась. На пороге появилась Матильда — сперва влетел аромат ее духов, а затем вплыла сама наставница. А следом за ней…
— Здравствуй, Михаил, — поприветствовал меня Корф.
— Вальтер Макарович? — удивился я и приподнялся чуть выше на кровати. Ирэн торопливо отняла руки от моих и смущенно отпрянула.
Матильда прикрыла дверь.
— К тебе гости, Михаил. Вижу, ты уже пришел в себя. Замечательно.
Я уставился на Корфа. Пистолетыч выглядел обеспокоенным, да и внешний вид имел неряшливый, словно собирался второпях. Растрепанные волосы торчали в разные стороны, на лице трехдневная щетина, одежда мятая. Лицо усталое с темными кругами под глазами. Как будто он несколько дней не ночевал дома, а то и вовсе провел это время в какой-нибудь засаде. И держался только на кофе.
Впрочем, наверное, для него это было нормально. Что-то подсказывало мне, что работа у Корфа была собачьей. Я просто не ожидал, что тайный советник прибудет сюда так скоро. Еще же и дня не прошло с того, как Матильда выдвинула свою загадочную гипотезу.
Хотя после моего странного видения у нас, кажется, стало еще больше поводов побеседовать.
— Вижу, все живы, — Матильда смерила нас с Ирэн долгим взглядом, и мне показалось, что даже слегка улыбнулась. — Это радует. Конфликт исчерпан?
— Да, — кивнула Ирэн и спрятала носовой платок в карман.
— Сатисфакция получена, — отозвался я.
Корф непонимающе уставился на баронессу, но она лишь отмахнулась.
— Не бери в голову, Вальтер. У нас тут нашла коса на камень, и я просто этим воспользовалась для нашего дела.
Чего?! Это еще что за новости?
— Прошу прощения? — нахмурился я.
— Что же такого? — с невинным видом пожала плечами Матильда. — Вам следовало выяснить отношения, и я устроила это в формате поединка, потому что должна была посмотреть, как ты станешь использовать силу в более… конфликтной обстановке. Решила одним махом две проблемы. Главное — результат получен.
— Потому я и здесь, — сухо отозвался Корф.
Мы с Ирэн переглянулись. Девчонка побледнела.
— Но ведь теперь на мне долг жизни…
— Сама виновата, — отчеканила Матильда. — Полагаю, его сиятельство окажется достаточно порядочен, чтобы не требовать от тебя сверх меры в качестве уплаты долга. Но тебе, Ирэн, это тоже будет наукой. Ты наказала себя сама.
Племянница сокрушенно кивнула.
— Да, я осознала ответственность. Когда проведем ритуал Скрепления клятвы?
— На днях. Это терпит. А сейчас, — Матильда кивнула на дверь, — пожалуйста, сходи к Василию и похлопочи об ужине для Михаила. Юноша наверняка голоден.
Я взглянул на колокольчик для вызова слуг. Понятно. Матильда просто хотела изящно избавиться от племянницы. Ирэн тоже все поняла и бросила на меня долгий взгляд на прощание.
— Конечно, тетушка. Вальтер Макарович, рада встрече.
Едва она вышла, Матильда заперла дверь. Пистолет Пистолетыч прикрыл глаза, как-то мудрено шевельнул руками, и в комнате что-то резко изменилось. Я не видел проявления Благодати, но почувствовал применение чужой силы.
А потом понял — все посторонние звуки испарились. Форточка была открыта, но я не слышал ни дуновения ветра, ни шелеста остатков листвы на деревьях,
