волк, — изрекает Кай.
Ну, спасибо, племяш, удружил. Вот зачем вообще упоминать нечистую силу в такой день!
— Человек? — допрос продолжается.
— Не-а, — и по руке моей водит, успокаивает, мол ничего лишнего не сболтну.
Нет, Кай, уже сказал. Артас теперь так просто от меня не отстанет, выпытывать будет. А с его гиперопекой, так вообще спасу не будет. Пока чего не нароет, не успокоится.
— Дай ей время, Артас, — Мишель мужа обнимает, пытается сгладить острые углы. Хоть вижу, сияет.
Она для себя решила, что мы с князем на стадии конфетно-букетного периода. И по какой-то неведомой причине уже одобрила его. Эх, пусть так, лишь бы правда их не коснулась.
— И вообще, не обо мне речь, у нас праздник, — стараюсь закрыть тему.
Эти разговоры только вскрывают незажившие раны, напоминают о том, о ком думать не хочу.
К счастью, тема моего «ухажера» больше не поднималась. В доме вновь царит легкая и непринужденная обстановка. Только я не могу себе места найти, а Кай и вовсе отправился в свою комнату. Сказал, что устал и его клонит в сон, и выглядел он при этом неважно. Я несколько раз пыталась расспросить, проводила наверх, уложила в кровать, но ничего не добилась от маленького партизана.
Спустилась в зал. Выпила глоток вина. А тревога идет по нарастающей. Я первая ее заметила. Сначала услышала шорох, а потом виляя бедрами, в комнату вошла незнакомка… Как пробралась через систему охраны, непонятно. Артас вложил немало усилий, чтобы обезопасить дом от врагов.
— Прошу прощения, — застенчиво улыбается.
Медовый голос льется по комнате, у нее акцент, который лишь добавляет ей шарма. Слишком знакомый акцент…
Все замерли, глядя на незваную гостью. Ее длинные волосы струятся золотым каскадом, она одета в белоснежное платье, огромные прозрачные глаза переливаются всеми оттенками радуги, утонченное овальное лицо, прямой аккуратный нос, очень пухлые темно — ордовые губы. Платье до колен, плотно облегает фигуру, и создается впечатление, будто она обнажена. Высокая грудь, точеная талия, ноги… они бесконечны. Незнакомка похожа на ангела…
— Как вы попали в этот дом? — на брата ее прелести не произвели впечатления. Он насторожился, хищник в нем моментально навострил уши.
— Артас, я полагаю, — едва заметный кивок головы. — Мне жутко неудобно, что потревожила вас в такой час. У вас праздник. Но у меня дело… — обезоруживающая улыбка, — Которое не терпит отлагательств, к вам, Артас.
Мне становится дурно… этот с виду ангел… она вампир… Уверена, брат тоже учуял нечисть, его не обмануть, как и Норберта, который замер на диване, готовый в любой момент отразить атаку.
Мишель подошла к кроватке доченьки, во взгляде растерянность.
— Кто вы такая? — Артас делает шаг вперед, загораживая собой близких.
— Констанция Ортега. Я пришла с миром, — с невинной улыбкой разводит руки в стороны.
Имя… не сразу вспомнила, откуда оно мне знакомо. Сальвадор… кажется, он упоминал конфликт с некой Констанцией… в данном случае в совпадения я не верю. Значит, свободу получил не только князь со своими вампирами…
Гостья делает два шага по направлению к кроватке.
— Доченька родилась, примите мои поздравления, Мишель, — и неотрывно смотрит на малышку, продолжает улыбаться. Улавливаю, что от нее исходит аура невероятного магнетизма, одним взглядом может обезоружить, войти в доверие, очаровать.
— Спасибо… — протягивает растерянно Мишель.
— У меня тоже была дочь, — грустный вздох.
— Была? — не удержалась от вопроса жена брата.
— Увы, — в глазах вампирши заблестели слезы, — Ее убили… Моей доченьке перегрызли горло, — кинула мимолетный взгляд в мою сторону, и меня с ног до головы окатило ее отчаянной болью. А в зрачках гостьи на миг вспыхнуло адское пламя. Но в следующую секунду Констанция вновь приняла образ невинного ангела.
***
— Артас, у тебя крыша протекает? — измеряю нервными шагами кабинет брата. Меня колотит, дрянные предчувствия забиваются в носоглотку, мешают дышать.
Гостья ушла минут пятнадцать назад. Но до этого она успела посеять раздор и панику. После ее признания в жестоком убийстве дочери, она тут же получила долю сочувствия от Мишель. Подобная история ударила точно в цель и затронула струны ее материнской души. Она тут же подбежала и начала выражать соболезнования.
Не спорю, горе вампирши реальное, не наигранное. Оно ощущалось обжигающими вибрациями в воздухе. Она жила с ним не один год, это чувствовали и присутствовавшие оборотни. А искренность располагает. Констанция выбрала правильную тактику. Хоть пока мне неизвестны ее мотивы, есть только догадки, и одна хлеще другой.
Возможно, я стала слишком жесткой, черствой, но ее боль породила во мне злость. Ни капли сочувствия к ней. Это своего рода и откровение для меня, узнавать себя с новой стороны, задуматься, а может, я монстр? Чудовище, у которого осталось трепетное отношение только к своей родне. Я черствею? Или же проблема в другом? В ощущении надвигающейся катастрофы, подсознательно я ее уже определила как врага. А к недругам у меня не может быть жалости. И все же я изменилась, и произошло это задолго до личного знакомства с князем. И пока даже сама не могу осознать всех метаморфоз.
Сальвадор… что-то их связывает с незваной гостьей, непростая и длинная история. Я ощутила его силу в ней. И, наверное, это меня добило, разожгло негатив еще сильнее. Слишком она совершенна, я представила, как князь ласкал эту особь, его губы на ее коже, шепот нежных слов на испанском. Картинка настолько отчетливая, что мне показалось, я вторгалась в ее воспоминания. Это не мои выдумки, а ее прошлое. От этого стало совсем дурно.
Ну, а что, вполне вероятно, бывшие любовники повздорили, и в результате оказались закрыты под землей. Сальвадор ведь не уточнил, кем она ему приходится, а связь с Констанцией слишком ощутима. И даже если сейчас у них вражда, то когда-то все было иначе. У меня нет ничего, никакой информации, кроме собственного стойкого убеждения.
Констанция поговорила несколько минут с Мишель. Темы со смертью ее дочери больше не касались. Вампирша очень мягко стелет, тщательно строит мостик доверия, и по нему пробирается к душе Мишель.
Я стояла в углу. Забилась в тень, чтобы как можно меньше попадаться на глаза. Возможно, это резонанс с моими собственными чувствами в отношении нее, но я чувствую ее вибрирующую агрессию, направленную прицельно на меня. Ревность? Узнала про брак? Что их реально связывает?
Последнее время я довольно часто общалась с вампирами, и не сильно-то их жалую. Но никогда у меня еще не возникало такого стойкого отвращения. От нее исходит запах надвигающейся беды и, кажется, только я одна его чувствую.
Вампирша уединилась с моим
