разозлился Петрович, поняв, что я не рассказал ему о крючконосе. Если останусь жив, то точно получу выволочку, но это потом…
Оглянулся вокруг. Весь парк, докуда можно было кинуть взгляд, оказался пустым — ни одного человека.
Как такое возможно?
Масштабируемое отталкивающее плетение?
Да пофиг.
— Отойди от нее! — рявкнул, приближаясь.
— Опять ты, мерзкий мальчишка. Убирайся отсюда пока жив, глупец, и держи рот на замке, тогда может проживешь долгую и спокойную жизнь.
— Это вряд ли, спокойная жизнь мне точно не грозит, — попытался заговорить «бессмертного», заметив, что при моем появлении канал подпитки от Стеллы к крючконосу ослаб. Видимо гад стал концентрироваться на мне, потеряв часть влияния, направленного на жертву.
— Стрижнев, уходи. Беги! — прохрипела проректор.
— Слушай, что тебе говорит профессор, — насмешливо скривился Илья Генрихович.
— А то, что? Что ты мне сделаешь?
Провокация — наше все. Главное полностью перетащить внимание этого урода на себя.
— У-мм, — промычала Стелла, и активировав плетение, обрушила на крючконоса быстро сформировавшуюся ледяную глыбу.
Несмотря на истощение, заклинание вышло довольно мощным и пробило защиту противника, жаль, что «бессмертный» успел отскочить в сторону, и лед словно кувалдой проехался только по его предплечью.
Одежда в местах соприкосновения мгновенно развалилась в труху, оголяя растерзанную кожу, которая прямо на глазах начала стягиваться, купируя полученную рану.
— Какого хрена? — цветасто выругалась Подольская, — Как это возможно?
Несмотря на все происходящее, женщина не растерялась, и расходуя оставшиеся силы, продолжала создавать атакующие плетения, кидая заклинания в противника.
Я тоже подключился, но пока не применял весь свой арсенал, просто прощупывал оборону, прикидывая, на что способен крючконос. Косу не доставал, не хотел спугнуть гада раньше времени, стремился подобраться поближе, на расстоянии одного удара.
К тому же, я помнил про загадочную трость и не собирался давать повод крючконосу для ее использования. Пусть считает меня слабым противником. Мне такой расклад на руку. Если сумею подкрасться, еще повоюем, а уж когда Петрович подкатит…
При всем этом не забывал слова своей загробной работодательницы — что этого ублюдка без специального ритуала, даже косой Смерти не замочить, но все же… С оторванной головой вряд ли побегаешь, чай не курица.
Будем разбираться по ходу дела.
Потихоньку-помаленьку, но я подбирался все ближе к своей цели. Если бы не Стелла Яковлевна, пожалуй, крючконос меня бы поджарил. Сейчас женщина тратила остатки энергии не на атаку, а на защиту, причем не свою. Изящные, но плотные плетения завернули мое тело, словно в кокон, разбивая все заклинания Ильи Генриховича.
Удивительная женщина, сама находится почти на грани смерти, а умудряется магичить. Понятно, что жизненная энергия отличается от той, которая расходуется на создание плетений, но даже несмотря на это, я не представлял, каких усилий стоило Подольской их создание.
— Ах ты, таракан вонючий! — взревел крючконос, усиливая напор, а затем вмиг прекратил атаковать, выпростав из себя энергетические жгуты, которые рванули ко мне, впиваясь во внутрь. Раздался чавкающий звук, нет — скорее булькающий, такой можно услышать, когда допивают остатки сока через трубочку.
Защита Стеллы не стала помехой для того, чтобы мерзавец присосался к моей жизненной силе и рванул ее на себя.
— А-ха-ха, — рассмеялся крючконос, — Вот ты и попался, мальчишка. Теперь тебя ничто не спасет. Ты даже представить себе не можешь, с кем связался.
— Вот тут ты ошибаешься, упырь недоделанный, еще как представляю.
Одним ловким движением, я перекрыл два канала, а в третий впился со всей силы, потянув энергию в свою сторону.
— Теперь поборемся, — ухмыльнулся в ответ, сделав большой глоток, чем вызвал шок на лице крючконоса.
— Ты… Такой же как я? — пробормотал тот растерянно, но в следующую секунду взял себя в руки и начал оказывать сопротивление, перетягивая энергию.
Со стороны мы наверно смотрелись забавно: молодой парень и пожилой мужчина, застывшие словно изваяния, смотрящие друг на друга со жгучей ненавистью и готовые сорваться в смертельный бой.
— Не такой — прохрипел я, отплевываясь и кривясь от горечи, чувствуя, как она расползается внутри, разъедает тело, заставляя корчиться в муках душу.
Да что это за гадость такая?
Когда я поглощал энергию у Алины, перерабатывая в ту, что мне необходима, никаких последствий не было. Сейчас же, меня корежило так, что на глаза выступили слезы. Может это происходило оттого, что я тянул жизненную силу непосредственно через канал, а не привычным мне способом, а может — отличие заключалось в сущности самого носителя.
Впрочем, не важно, так хреново мне никогда еще не было. Я словно выжигал себя изнутри.
Мы оба погрузились в противостояние друг с другом, что упустили из вида Стеллу, которая, почти полностью истощив свое ядро, не прекратила борьбу, а решила действовать по старинке.
Подольская просто нажала на газ и покатилась на бессмертного.
Кресло вместе с сидящей на ней женщиной на полной скорости влетело в крючконоса. Как оказалось, защиты от прямого физического удара у того не было. Не думал ублюдок, что кто-то попытается ему дать пинка.
Я уже захлебывался желчью, едва держась на ногах и пытаясь разглядеть знакомый силуэт у входа в арку, но безрезультатно.
Еще немного и я точно отправился бы в гости к Смерти, но резко оборванная связь в результате столкновения Подольской с Саблиным, словно сбросила пелену с глаз, давая долгожданную передышку и глоток свежего воздуха.
— Вот это вы вовремя, Стелла Яковлевна, — прохрипел я, сплевывая на асфальт кровавые слюни, и кинулся к дезориентированному противнику.
Знал, что у меня всего лишь несколько секунд в запасе, пока этот гад не придет в себя. Будь он обычным человеком, точно бы не встал, но бессмертному все нипочем, даже после того, как я его ослабил, выкачав довольно много жизненной энергии, он оставался силен и очень опасен.
Мимолетно бросил взгляд на перевернутое кресло и упавшую около него женщину.
Жива Стелла или нет, понять не смог. Рванул что есть силы, выхватывая из окружающего пространства свое Смертельное оружие и взмахнул рукой, чтобы в следующую секунду почувствовать нестерпимый жар в груди.
Глаза медленно опустились вниз, где в районе сердца начало расползаться кровавое пятно.
— А-ха-ха, — рассмеялся надсадно.
Я допустил ту же ошибку, что и крючконос: не поставил защиту против физического урона, поплатившись за невнимательность. Прицельный бросок ножа и я оказался повержен.
Краем глаза успел заметить, как в нашем направлении движется чья-то тень, а затем сквозь заглушающий реальность гул, услышал крик Петровича:
— Максим, что б тебя Смерть забрала!
— Ну так она уже, — губы растянулись в последней, окровавленной улыбке, и я провалился в темноту.
Уже не увидел, как бежал в мою сторону Петрович, как приподнялась на разбитых локтях Стелла, и самое главное, не сумел рассмотреть, как на последней секунде лезвие моей косы прошло прямо по горлу крючконоса.
Очнулся в уже знакомых хоромах и тут же наткнулся на недовольный взгляд Смерти.
— Я тебе что говорила? Я тебя предупреждала, олух! Почему не послушался? Сказала, держаться подальше от этого «бессмертного», не по зубам он тебе. Так нет, полез, девку пожалел? А мне что прикажешь делать? Искать другого жнеца? Этот ублюдок тебя одной левой прихлопнет.
— Стоп, стоп, стоп. Чего раскричалась? Все же нормально, подумаешь умер, скоро воскресну.
— В этот раз, — уперла руки в бока Смерть, прожигая меня омутом черных как сама ночь глаз, — и только потому, что он не понял, с кем имеет дело. Теперь же, будет подготовлен и приложит все усилия, чтобы извести тебя со Свету. Сегодня, он не стал применять трость судьбы, а при следующей встрече — не преминет это сделать, и никакого перерождения ты не дождешься. Твоя способность Феникса исчезнет, и даже я ничем не смогу помочь.
— В принципе, я так и подумал.
— Тогда какого рожна полез на амбразуру?
— Стеллу надо было спасать, — поджал губы.
— Чего тебе до этой человечки? Она просто расходный материал. Оправданная потеря, сколько еще таких будет…
— Если это в моей власти, то минимум.
— Наивный оптимист. В герои решил заделаться?
— Фуу-у, ни за что, но если смогу спасти кого-то от такой гнуси, как крючконос, то сделаю все возможное.
— И сложишь голову раньше срока.
— А кто решает, какой у меня срок?
— Я! — рявкнула Смерть, — Делай что хочешь, но не смей подыхать. Ты мне нужен.
Я заметил, что среди раздражения в голосе Смерти
