Дважды и почти — строго потому, что в процессе к нам присоединился мужчина в белом халате, отрекомендованный как доктор Иванов, а рассказ я почти закончил, и его, рассказ, пришлось повторить. Оказалось, что мне, как совсем недавно получившему по голове и потерявшему сознание гражданину, и вовсе было положено общаться с представителями карательных органов строго в присутствии врача.
После второго повтора истории, мне задали несколько вопросов, формальных что по форме, что по содержанию.
Оказалось, что я настолько качественно — действуя, разумеется, строго в пределах законной самообороны — успокоил злоумышленников, что одного из них (того, который неудачно попытался колдовать) пришлось откачивать прибывшей бригаде парамедиков!
Бандиты были взяты с поличным, сразу и все, нападение их было вызвано смесью личной неприязни и желания поживиться, и никаких вопросов по существу советское правосудие к профессору Лодуру Амлетссону не имеет.
- И вот тут еще подпишитесь, пожалуйста, - протянул мне очередной желтоватый бумажный лист и авторучку капитан то ли ополчения, то ли юстиции.
Я, уловив разрешительное согласие переводчика, документ подписал.
Глава 16. Проблемы, чужие и свои
Вернулся триумфально.
Не знаю, с чем это на самом деле связано, но советские люди очень любят друг за друга радоваться: громко, напоказ, но — что удивительно — с изрядной долей искренности во всех этих похлопываниях по плечу, превосходных хвалительных степенях и даже аплодисментах.
Обстоятельства времени и места, в которых участники Проекта встречались ежедневно и раньше всего — это, конечно, утренний спортзал. Стоило вашему покорному слуге переступить порог, как ему (мне) устроили натуральную овацию, и было это нечеловечески приятно.
Коллеги, впрочем, быстро разошлись по своим делам, а я устроился на непонятного назначения тренажере. Тот выглядел, как гигантский механический паук, просто мечта арахнофоба, и пользовался наименьшей популярностью: за все время и при мне, он не был занят ни разу. Заняв обтянутую кожей скамейку, установленную в нижней части механического монстра, я принялся изо всех сил филонить.
Ныли чудом уцелевшие ребра, немного гудела ушибленная голова, слегка подкашивались лапы — в общем, повод для небольшого отдыха выглядел совершенно законным, и ничего не мешало им, поводом, воспользоваться. Пользовался — недолго, бездельничать, наблюдая за активно двигающимися коллегами, надоело быстро и решительно, и я отправился работать.
Хьюстон догнал меня уже у дверей лаборатории. Физической культурой я в это утро занимался чисто теоретически, не успел устать и вспотеть, и в рабочей зоне Проекта оказался минут на десять раньше, чем обычно.
- Привет! - протянутая инженером рука была пожата — безо всякого, впрочем, удовольствия. - Есть минута?
Минута у меня была, и даже не одна.
- Профессор, тут вот какое дело, - американец сделался, против всегдашнего своего обыкновения, серьезен необычайно. - Я не знаю, что — в деталях — случилось в городе, но у нашей Анны сейчас проблемы.
- Проблемы какого рода? - уточнил я, внутренне уже холодея. Догадка появилась сразу же, и, как немедленно оказалось, была она полностью верной.
- Вы обратили внимание на то, что ее не было на утренней гимнастике? - я кивнул утвердительно, и собеседник мой продолжил. - Так вот, в столовой — я знаю, что Вы туда почти не ходите — в столовой ее не было тоже. Была же она, да и сейчас есть, в интересном заведении, который тут все называют pervyi otdel.
- Что есть этот ваш otdel? - не преминул уточнить я.
- Проще говоря, - не удержался от подначки американец, - это отделение тайной государственной полиции.
Хвост мой, до того рефлекторно подергивающийся из стороны в сторону — именно так я привычно проявлял дружелюбие в разговоре — застыл и напрягся, будто пружина. Уши встали торчком, шерсть на загривке — дыбом. Лодур Амлетссон, родич и потомок легендарного героя Ульфа Хальфдана, устремился: спасать деву стаи своей, и инженер Хьюстон торил ему путь.
Против опасливого ожидания, вызволять девушку Анну Стогову из застенков не пришлось. Путь из рабочей зоны в административное здание занял всего-то около десяти минут, и за это время моего переводчика успели выпустить на свободу.
Девушка Анна Стогова стояла у казенного вида металлической двери, крашеной какой-то бурой краской, дешевой и непритязательной на вид. На двери красовалась еще более казенная и тоже крашенная, только в белый, табличка-надпись, прочесть которую я не смог, поскольку замечательную эфирную линзу сегодня оставил на квартире.
На девушке Анне Стоговой почти совсем не было лица: такой озадаченной и растерянной была она в это, уже переставшее мне нравиться, утро.
- Профессор, - бледно улыбнулась мне девушка. - Как Вы вовремя… Мне как раз надо идти Вас искать. Вас вызывают…
- Tovarisch inzhener, - обернулся я, чая увидеть второго бойца спасательной дружины, но никого не обнаружил. Американец исчез, совершенно непонятно, как, когда, и, главное, почему: лично ему, как я понимал, ситуация не грозила примерно ничем. Вопрос, появившийся в ментальной сфере, пришлось задавать девушке.
- Скажите, Анна, разве в кабинетах государственной полиции не устанавливают элофоны, или, как минимум, кто-то мешает полицейскому воспользоваться элофоном мобильным? Пусть у меня и нет, временно, собственного устройства, но дозвониться в лабораторию — вопрос одной минуты!
- Это работает немного не так, - уже намного более внятно улыбнулась моя собеседница. - Вот, смотрите!
Смотреть предлагалось на лист бумаги, размером, примерно, в четвертушку. На листе была заметна типографская линовка, пропечатанные чудовищным советским шрифтом буквы, и еще что-то, немного похожее на арабскую вязь, вписанную поверх линовки синими чернилами.
- Это povestka, товарищ профессор. Официальный документ (видите, вот печать!), посредством которого сотрудник Комитета обязан вызывать граждан. Особенно в тех случаях, когда есть основание подозревать: по доброй воле гражданин на беседу не явится.
- Я ничего не могу тут разобрать, - поморщился я, взяв протянутую бумажку. - Вы же знаете, насколько хорошо я владею даже печатным советским, а тут еще, похоже, какая-то скоропись.
- Тут просто номер кабинета, - совсем уже хорошо посмотрела мне в глаза моя визави. - Еще две фамилии — Ваша и сотрудника, и рекомендуемое время посещения. Кстати, оно началось две минуты назад.
- Тогда я пойду, - сообщил я девушке Анне Стоговой, ну и, собственно, пошел.
Вы же помните, да, что я не
