кожу, напоминая о своем присутствии.
— Вампиры, насколько я знаю, бесплодны, значит, ребенок появился, когда вы были людьми. Или благодаря какой — то магии она забеременела и сумела родить, учитывая… — прикусила губу, как бы корректней выразиться, — что ваша дочь не походила ни на вампира, ни на человека.
— Аннабель родилась, когда нам с Констанцией было по восемнадцать лет, — уголки губ приподнялись, словно он мысленно отправился в то время. — Мы тогда были людьми, — мотнул головой, отгоняя призраков прошлого. — Когда ты вершила свое правосудие, у Аннабель была иная форма. Она могла перевоплощаться.
— Она была огромной и ур… — закрыла рот ладонью. На эмоциях чуть не назвала ее «уродливой». Не лучшее решение. — Она ужасала своим видом, как летучая мышь, только размеры конские. И после см… после того как ее не стало, она не изменила своей формы. Так что я видела ее только такой, ты прав. Но и не за внешний вид я перегрызла ей горло. Ты тоже меняешь форму? — содрогнулась при одной мысли.
— Нет.
— Сальвадор, я не понимаю! Ты все знал и помогал мне. А Констанция, она тоже была в курсе? И спокойно стояла в стороне, а тут вдруг вспомнила, что забыла отомстить? — яд при упоминании вампирши так и льется из меня.
— Я лично выследил тебя. Констанция до последнего момента не знала, кто виновница гибели Аннабель. Для этого с моей стороны были приняты всевозможные меры, — встает с постели, обнаженный, красивый, окутанный аурой собственной боли.
Он очень любил дочь, эта любовь убивает меня, загоняет все дальше и дальше в капкан безысходности.
— Почему? — в одном слове заключены сотни вопросов. Но ни один из них не хватает сил задать, разговор и правда опустошили меня.
— Ты будешь отвечать только передо мной. Ты принадлежишь мне, Кэрол. Иного не будет, — сейчас я не могу разобрать эмоции, с которыми произнесены слова.
— Любовник, муж…палач…
— Sí, — надевает халат, а я, как умалишенная, слежу за каждым его движением.
Откровения князя не внесли ясность, наоборот, заволокли будущее черным туманом. Мне и так было с ним сложно, эта сбивающая с толку зависимость, а теперь и открывшаясяправда, которая уничтожила все шансы на нормальное общение. И при этом я полностью в его руках. Должна ему. Сальвадор спасал моих близких, в то время как я жестоко и с наслаждением расправилась с его дочерью. Да, есть много нюансов, у меня есть оправдание. Только он отец, и этим все сказано.
Сижу и смотрю на него, как зверек, в ожидании приговора от своего палача. А палача ли? Так ли он безжалостен? Видела ли я от него мучения и месть? Все еще впереди, он растянул удовольствие мести? Не знаю. Но даже сейчас меня охватывает странное вожделение, чувство привязанности или нечто большее? Я не могу понять себя, а уж его замыслы вообще покрыты толстым слоем мрака.
— Расскажи, как это было, — берет кресло из дальнего конца спальни и без малейших усилий переносит его в центр, напротив моего. Ставит довольно близко, усаживается. Теперь я ощущаю себя как на допросе.
— Тебе в общих чертах, или со всеми подробностями?
— С подробностями, — снова поднимается, наливает в бокалы какую — то жидкость, протягивает один мне.
Пью огромными глотками, во рту пустыня. Опаляющая жидкость течет по горлу, а мне все равно холодно. Невидимая, но невероятная плотная стена между нами мешает согреться.
— В то время я много путешествовала. Люблю посещать разные страны. Тогда еще у Артаса не было проблем, Марго не появилась на горизонте. Я со спокойной душой познавала мир. Моя волчица требовала раздолья, и я периодически сломя голову носилась по лесам и горам. Так, на обратном пути домой я наткнулась на стаю волков, которые жили вдали от цивилизации в глухом лесу. Очень многочисленная стая. И они рассказали про страшное чудовище, которое истребляет их. Оно нападает, заставая их врасплох, когда волки покидают поселение в поисках добычи. По одному высасывает их. И в соседних стаях аналогичная проблема, — вздрогнула, погрузившись в воспоминания. Эмоции от увиденных ужасов снова всколыхнулись в памяти и встали кровавой пеленой перед глазами.
— Они предупредили, чтобы я не ходила одна по лесу. Вызвались проводить меня до людной местности. Потому как тварь эту, скорее всего, интересовали только оборотни. Я увидела искалеченных волков, без лап, с изуродованными лицами, это те, кому посчастливилось выжить. Отцы с грудными детьми на руках, оплакивающие своих жен. Волчицы с малышами, оставшиеся без кормильца. И эта тварь не гнушалась убивать и детей… Если оборотни гуляли всей семьей в лесу, то первым на кого нападал монстр — был малыш. Потом в ход шли родители. Она не всегда убивала, иногда калечила, выгрызала куски плоти и выплевывала их. И она была довольно известной особой не только в этой стае, ее слава простиралась очень далеко. Что это такое, никто не знал. Сила, хитрость, невероятная скорость, делали ее неуловимой.
А я тогда… почему-то, до сих пор не могу понять, откуда взялась моя уверенность, как не побоялась, но я решила уничтожить монстра. Нет, чтобы пойти за подмогой к брату, созвать оборотней… Юность, бесстрашие и проснувшийся вдруг азарт охотницы мной двигали. Был и еще один очень странный момент, я учуяла запах монстра, а никто из волков не мог. А мне ее запах забивался в ноздри и перекрывал все. Я не могла есть, спать, мной овладела какая-то одержимость уничтожить крылатое создание. Даже тогда никто не высказал предположений, что это может быть вампир. Все ее описывали как огромную летучую мышь. Такой я ее и увидела в итоге. Я собрала волков, убедила их, что если атаковать вместе, монстр не устоит. Альфа дал клич в другие стаи, и мы собрали армию волков, готовых отдать жизнь за спокойствие стаи и своих семей. Уверена, что и без меня оборотни бы пришли к такому же выводу. И рано или поздно вышли против монстра. Я послужила тем триггером, что перевесил чашу их терпения и помог победить страхи, навеянные твоей дочерью. Ведь у нее была способность отравлять жертву животным ужасом, который не проходил и по прошествии времени, ведь так?
На свой вопрос получаю легкий кивок головы. Что творится сейчас внутри Сальвадора, мне неизвестно, передо мной будто прекрасное мраморное изваяние. Эмоции надежно спрятаны.
— Запах вел меня, адреналин в крови дурманил. Не было страха, обострились волчьи инстинкты. Я нашла ее в пещере на берегу реки. Она спала. Я прыгнула в пещеру и вцепилась ей в горло. Как таковой
