в сторону. Толик гнал, как сумасшедший, подчиняясь моему нервному состоянию. Красовская сидела сзади, но терпеливо молчала, надеясь, что я сам ей все расскажу, когда придет время.
– Это была ловушка!– проговорил я, кусая нижнюю губу.– Этот гад все просчитал. Он знал, что мы вернемся к Михалычу, подставил нас, а потом еще и посмел мне угрожать!
– Кто? – переспросила Янка, а Толик лишь крепче схватился за руль и поддал газку.
– Я так понимаю тот, кто и убивает жителей Шаровки! Именно он представился следователем, который забрал нас…
– Но зачем? Если он такой всемогущий, что может задурить голову всем вокруг, то к чему этот цирк?
– Кажется он хотел решить вопрос мирно,– выдохнул я,– предложил , чтобы мы по добру по-здорову свалили из замка, оставив свое расследование.
– А ты?
– А я отказался!– огрызнулся я.
– И что теперь будет?
– Теперь у него фотография моей семьи…И неизвестно, что он хочет с ними сделать.
Мерседес взревел мотором. Толик мимоходом тронул свою заплечную кобуру, проверяя на месте ли пистолет. Он не понаслышке знал, что из себя представляет шаровский маньяк и чем заканчиваются личные встречи с ним.
– И что теперь делать?
Автомобиль с разгону и визгом покрышек влетел в узкие решетчатые ворота замка, вильнул по грунтовке, ловя направление, и, взметнув облако пыли, двинулся к главному входу. Я успел рассмотреть усиленные наряды охраны, вооруженные помповыми ружьями и три новых тонированных микроавтобуса с эмблемой охранного агентства Заславского, позаботившегося о нашей безопасности, решив проблему количеством, а не качеством личного состава.
Мерседес только успел затормозить, как я выскочил из салона, рванув ко входу по длинной пологой лестнице. Навстречу мне спешил один из бодигардов, но я оббежал его, оттолкнув в сторону. Янка спешила за мной, позади слышался звонкий цокот ее каблучков.
– Александр Сергеевич, все в порядке!– догнал меня уже у двери голос одного из охранников. Из моего тела в этот момент , будто выпустили воздух. Силы оставили меня. Нервное напряжение последних дней дало о себе знать, и я просто сполз на потрескавшиеся каменные ступени.
– Вам плохо? Что случилось?– ко мне рванулись сразу трое, но журналистка всех опередила. Расстегнула ворот моей рубашки, заглянула в мои потерянные глаза.
– Дворкин, все нормально? Что с тобой?
– Все хорошо…– выдавил я из себя.– Просто устал… Где Светка, Мишка?– глазами я нашел Толика, бдительно торчавшего у меня над головой.
– Они в замке под круглосуточной вооруженной охраной. Будьте уверены, что никто к ним ближе сотни метров подобраться не сможет!– твердо заявил он.
– Будем надеяться!– вяло улыбнулся я, вставая с пола, опираясь на тоненькое запястье Красовской.
– Сашка! Наконец-то!– на пороге стояла Светка, и ее испуганный взгляд не предвещал ничего хорошего. Неужели это урод умудрился уже так быстро добраться до моих родных? Мозг заработал с удвоенной энергией, как это обычно и бывает в экстремальных ситуациях, просчитывая варианты.
– Свет, как ты?
– Все хорошо! Только…
– Что?– сердце екнуло тревожно, заколов в боку.
– Мне надо кое-что тебе рассказать…
– И мне!– позади жены появился обеспокоенный сын.
– А мне еще и показать!– на улицу вышла и любимая теща, державшая под мышкой какую-то старую бухгалтерскую книгу.
– Это уже интересно…– проговорил я. – Ни на минуту вас нельзя оставить одних. Ну-ка пойдемте!– быстрым шагом я повел свою семейку в большую залу, где полукругом были расставлены стулья. Потрескивал огромный камин, горели свечи, создавая ощущение защищенности и домашнего уюта. Толик попытался двинуться за нами, но я предупредительно покачал головой.– Лучше останься за дверью. Нам никто не должен помешать. Яна шмыгнула мимо меня, усаживаясь в центре комнаты. – Итак, дорогие мои, раз вам есть, что рассказать, то прошу…
И они наперебой начали докладывать о событиях произошедших с ними, пока я пытался встретиться с инквизитором-пенсионером Михалычем. И про встречу в библиотеке, и про прогулку по саду, и про игру на пианино. Видимо, шаровский маньяк пытался пока дело решить уговорами, опасаясь вступать в открытую конфронтацию, не зная чего от нас ожидать! Но почему тогда и теща, и сын, и Света описывают его по разному? Да и мой “следователь” выглядел совсем не так, как рассказывают остальные! Неужели их несколько? Целая банда? От таких перспектив по коже побежали мурашки. С организованными маньяками нам не справиться никогда в жизни.
– Все это более, чем странно,– проговорила Красовская, выслушав внимательно моих домашних,– у убийцы был вполне реальный шанс избавиться от нас раз и навсегда, но он почему-то не воспользовался им, предпочитая уговоры действию.
– Это как сказать…– хмыкнул Мишка.
– Когда ты понял кто перед тобой, ты сам на него напал!– ответила журналистка.– Почему-то я уверена, что все закончилось бы по-другому, не стань швырять ты в него огненными шарами.
– Да и мне он показался довольно милым и вежливым господином,– добавила Светлана.
– Только на его совести уже несколько трупов, один из которых бывший спецназовец, а второй опытный инквизитор, хоть и пенсионного возраста!– зло бросил я, раздумывая над нашим бедственным положением.– Можно взглянуть?– кивнул я на книгу, которую теща все еще держала на коленях.
Она подала мне толстый потертый том в кожаном переплете. Ничего интересного. Обычный ежедневник, который был популярен в начале двадцатого века. Никаких надписей, оглавления и прочей ерунды. Ни одного следа чернил. Я открыл первую страницу. Разлинованные графы, пожелтевшие от времени листы, буквально пропитанные запахом времени и пыли. Быстро пролистнул его до конца. Книга была девственно чиста, будто только вышла из мастерской.
– Я посмотрю?– кивнула мне Красовская, забирая ежедневник у меня.– Харьковская типография, 1910 год…– прочла она полустертую надпись в самом низу, которую я не заметил.– Местное издание…
– А вы уверены, Эльвира Олеговна, что “дворецкого” заинтересовала именно эта книга? Там же сотни произведений,– я кивнул на толстый книжный том. Страницы чисты!
– Это я и без тебя заметила зятек!– съехидничала теща.– Просто это единственное, что было на полке, мало относящееся к литературе.
– Черт! – ругнулся я, потерев пальцами виски. Голова гудела от напряжения, готовая взорваться.– Одни загадки и никаких ответов! Детектив какой-то получается…
– Саш, если бы я знала…– начала оправдываться Красовская.
– Брось, пустое,– улыбнулся я подруге,– раз уж мы ввязались в это дело, то надо доводить его до конца.
– Уехать?– предложила Светлана.
– Уехать, значит признать свое поражение, а после цирка в полиции мне этого делать, ой, как не хочется. Этот маньяк меня разозлил, и теперь…
– Теперь надо подумать о Мишке и Дарье…– оборвала меня жена.
Сын лишь хмыкнул, создав на своей ладони магический шар.
– Мама может и права…–
